Читать книгу "На поводу у сердца - Тори Майрон"

Чёртово тело предаёт меня, даже несмотря на всю боль, ненависть и злобу, что на протяжении последних недель захлёстывали меня с головой каждый раз, когда Адам напоминал о себе не только в реальной жизни, но и в моих кратковременных галлюцинациях.

Но даже не это самое страшное и неподвластное моему контролю, а то, что я смотрю на его статную мужественную фигуру, до невозможности красивое лицо и вечно безукоризненный образ успешного бизнесмена и мечтаю треснуть себе по голове кочергой, да как можно сильнее, чтобы разом отключить всепоглощающий трепет и чёткое ощущение тоски, прорывающей своими острыми когтями мне всю душу насквозь.

Я не скучала по нему. Это всё неправда. Неправда.

Не скучала по чёрным горящим глазам, что так легко и изящно обманули меня. Не скучала по смоляным волосам, мягкость которых мои пальцы до сих пор прекрасно помнят. Не скучала по губам, способным как усыпать всё тело нежными поцелуями, так и покрыть его болезненными метками. И по запаху его пьянящему, которым пропахла в тот вечер настолько, что стереть с себя смогу, скорее всего, лишь содрав верхний слой кожи, я тоже ни капли не скучала.

Нет этой тоски. Нет желания. Нет ничего. Есть только его магия.

— Надеюсь, ты всё понял. Позвони, как только проверишь их материалы, — строго чеканит Харт. Сбрасывает вызов и, словно только сейчас вспоминая о моём присутствии, наконец обращает на меня свой равнодушный взгляд. — У тебя пятнадцать минут, Джеймс, так что советую не терять времени и сразу переходить к делу. Зачем ты пришла? — спрашивает сволочь бесцветно-ровным голосом, будто вовсе не он сделал всё возможное, чтобы я здесь оказалась с настойчивым желанием плясать под его дудку.

Быть сильной. Быть равнодушной. Не показывать ему гнева, раздражения и всецелого отторжения всего происходящего. Помнить, для чего и, самое главное, ради кого я сюда явилась.

Именно такие клятвы я дала себе и по дороге в его офис раз за разом повторяла. Я должна сыграть по его правилам и сказать всё то, что он так жаждет услышать. Должна, невзирая на сотрясающую меня боль, ненависть и съедающее чувство унижения. Должна, иначе не смогу спасти любимого мне человека.

— Я пришла просить тебя нанять меня на работу, — сдержанно заявляю я, до остервенения сжимая в кулаках ткань сарафана, что заставляет уголки губ мистера Харта слегка приподняться в усмешке.

— Ну раз пришла, тогда проси. Времени у тебя осталось немного, — бросает он, откидываясь на спинку рабочего кресла, устремляя на меня выжидающий взгляд, что молниеносно превращает всю кровь в теле в огненную лаву.

Всё нормально. Меня его сила больше не пугает. Я знаю, как с ней справиться. Моё желание к нему нереально.

Ни на секунду не теряя здравомыслия и цели, ради которой я сюда пришла, всего на миг я прикрываю веки и тихо выдыхаю, собирая все моральные силы в кулак.

— Пожалуйста, Адам, возьми меня к себе на работу, — с максимально умоляющей интонацией выдавливаю из себя эту жалкую просьбу, нещадно кусая себе щёку изнутри, чтобы не застонать от ощущения тотальной потери собственной гордости.

— И почему я должен это делать? В прошлый раз ты мне ясно дала понять, что никогда не попросишь об этом, — ехидно ухмыляется он в нарочитом стремлении разбередить мою бунтарскую сущность. Но ничего не выйдет, он сам лично дал мне непоколебимый мотив выполнить всё так, как надо, и суметь не поддаться его провокациям.

— Я была не права. Совсем не права, Адам, но я поняла свою ошибку и потому прошу тебя: возьми меня на работу, потому что единственное, чего я очень сильно хочу, — это доставлять тебе удовольствие везде, всегда и только так, как ты того пожелаешь, — эти омерзительные слова вызывают нестерпимый зуд на языке и острое желание как можно быстрее промыть весь рот с мылом.

— Уверена, что сама этого хочешь? — Адам плавно встаёт с кресла и обходит массивный стол, вставая за моей спиной практически вплотную. Я непроизвольно напрягаюсь и на несколько секунд перестаю дышать, ощущая крепость и жар мужского тела вместе с чарующим шлейфом его «притяжения».

— Уверена, — справившись с очередным стихийным наплывом возбуждения выдыхаю я, на что получаю короткую усмешку возле своего уха.

— Не верю, Джеймс. Будь убедительнее, я ведь знаю, ты это умеешь, — его пламенный шепот вытягивает из памяти постыдные кадры моих действий во время нашей последней встречи, что едва не срывают с моих губ протяжный всхлип, пропитанный стыдом и безмерной злостью.

— Мне на колени встать и попросить, чтобы ты поверил? — цежу сквозь зубы я, довольно резко поворачиваясь к нему передом. Запрокидываю голову, чтобы взглянуть в безэмоциональное лицо дьявола, который смотрит на меня в ответ с высоты своего почти двухметрового роста и как будто раздумывает о чём-то своём, параллельно опутывая меня теплыми сетями своего мистического взгляда.

Да… именно это тепло и стало тем самым главным обманом, что раскроил мне сердце и вывернул всю душу наизнанку. Вовсе не любовь горит в его зрачках чернильных, не влюблённость и даже не симпатия… а похоть — одержимая, звериная, противоестественная, которая не позволит мне вытурить Адама Харта из своей жизни, пока я не дам ему насытиться собой сполна.

— Ответьте мне, пожалуйста, мистер Харт, — смягчив голос, я разрываю затянувшееся между нами молчание. — Мне на колени встать и попросить? Скажите — и я это сделаю. Любой ваш приказ выполню незамедлительно и без каких-либо возражений. Приеду, куда потребуете, встану в любую позу, в рот возьму так глубоко, как вы того пожелаете, лишь бы вас полностью удовлетворили мои услуги. Прошу, возьмите меня на работу, и, клянусь, ваше наслаждение станет для меня главным смыслом жизни, — проговариваю твёрдо, без запинок и дрожи в голосе, пока в груди будто ядовитой кислотой прожигает, превращая все внутренности в комки раскалённого пепла.

Детально сканируя моё лицо, Харт продолжает пребывать в полном молчании, заставляя меня отсчитывать скоростные удары сердца, что отдаются болью в каждой клетке тела. Когда же он внезапно приподнимает свою руку к моей брови и слегка касается продольной раны, меня точно электрошокером прошибает от головы до пят, вынуждая резко ухватиться за его запястье.

И снова всё повторяется: время теряет своё значение, а мир утрачивает чёткость, пока мы переплетаемся в поединке пронзительных взглядов, одинаково сильно не желая друг другу уступать. Разница между нами лишь в том, что для него это ничего не значит и не составляет особого труда запускать свою тьму мне под кожу, подчинять ментально, отравлять всё тело своей мужской энергией и мистическим шармом. Для меня же смотреть в его обсидианы — это ежесекундная, упорная, истязающая душу в лохмотья борьба, которая дурманит мой разум, подрывая всю уверенность в том, что он для меня на самом деле ничего не значит… так же, как и я для него.

Это всё неправда! Между нами нет ничего настоящего. Помни об этом, Ники. Помни!

— Давайте договоримся, мистер Харт, — первой не выдерживая нашего зрительного состязания, выдаю сквозь судорожный выдох. — Вы сможете прикасаться ко мне, как и когда вам заблагорассудиться, но только после того, как наш рабочий контракт вступит в силу. Если, конечно, вы соизволите согласиться принять меня в свой многочисленный штат сотрудников, — сдержанно проговариваю я, отстраняя его руку от своего лица, и вмиг ощущаю, как атмосфера в комнате накаляется до опасной отметки, когда в черноте его глаз проявляется злость.