Читать книгу "Сверхъестественное. Врезано в плоть - Тим Ваггонер"

Однако Джойс быстро отмела свое предположение насчет койота. Что-то с этим существом было не так. Сумерки окутывали его, превращая в двигающуюся тень с неровной шатающейся походкой, будто животное было ранено. Только в рычании, которое оно издавало, не слышалось боли, скорее голод пополам с почти человеческой злобой. Волк? Насколько Джойс знала, в Огайо волки не водились. Не на воле, по крайней мере. Может, этого держали в качестве домашней зверушки, а потом он сбежал или его почему-то отпустили. Но в очертаниях зверя не было хищной грации волка, он скорее напоминал собаку.

А потом до Джойс донесся запах, густая вонь мускуса и гниения, от которой подкатило к горлу.

«Боже правый, что это за тварь?»

– Все хорошо, – проговорил Тед.

Его голос дрожал, но он отпустил ладонь Джойс и стал между женщиной и приближающимся созданием. Обычно она терпеть не могла мужчин, которые обращались с ней, будто она какой-то нежный цветочек, требующий защиты, но это… это существо вызвало в ней такой глубокий первобытный страх, что она была благодарна Теду за этот поступок. Наверное, Тед поступил так и для себя, не только для нее. На посту директора он привык быть за все в ответе и разбираться с проблемами. Подобное поведение было эдакой настройкой по умолчанию, привычной, успокаивающей ролью, которую он мог взять на себя в сложной ситуации.

И хотя Джойс оценила его поступок, инстинкты подсказывали ей, что затея неважная. Очень неважная.

Она положила руку Теду на плечо:

– Пожалуйста, не надо.

Тед будто и не расслышал. Вместо этого он шагнул вперед, вытянулся во весь рост, чуть развел руки и сжал кулаки.

«Он пытается казаться крупнее, – сообразила Джойс. – Выглядеть более угрожающим». Ей стало интересно, делал ли он нечто подобное в старшей школе, имея дело с потенциально опасными парнями-подростками. Но, кажется, где-то писали, что становиться лицом к лицу с собакой и устанавливать зрительный контакт считается брошенным вызовом. В таком случае…

Тварь рванулась вперед, ее несоразмерные туловищу конечности двигались с удивительной скоростью, а громовое рычание почти превратилось в рев. Она метнулась так быстро, что в тусклом освещении Джойс разглядела только самые основные детали ее нелепого тела: ноги разного размера, единственное рваное ухо, голую кожу со свисавшими клочками шерсти и, что хуже всего, горбатую морду с пастью, наполненной острыми зубами, которых было куда больше, чем в состоянии вместить рот обычной собаки.

Оказавшись на расстоянии примерно метра от Теда, зверь прыгнул (бледный язык его при этом вывалился из кривой пасти), одним ударом лапами в грудь опрокинул мужчину и прижал его к земле. Падение вышибло из несчастного дух, и Джойс услышала хруст ломающегося ребра, а то и не одного. Сама она успела шагнуть в сторону и избежать падения. Теперь она стояла совсем рядом с Тедом, который боролся со странной собакой, размерами и массой напоминающей сенбернара, но явно не принадлежащей к этой породе. Тварь рычала и щелкала зубами, намереваясь сомкнуть челюсти на горле Теда, а тот обхватил пса за шею, пытаясь удержать его морду на расстоянии. Тед корчился, руки его дрожали от напряжения. Собака была такой крупной, что большинство молодых мужчин не смогли бы с ней справиться, а вся сила, которой Тед обладал в юности, давно ушла. Сейчас он мог полагаться только на адреналин и чистую силу воли, но Джойс понимала, что этого совсем недостаточно. Она боялась, что осталось несколько минут, если не секунд, до того, как гигантская псина переборет его, доберется до шеи и перегрызёт горло.

Часть ее – примитивная животная часть, заинтересованная лишь в самосохранении любой ценой, – больше всего на свете хотела развернуться и убежать с максимально возможной для ее отнюдь не стройных ног скоростью. На самом деле инстинктивно Джойс уже наполовину развернулась и сделала шаг прочь от пруда. Но тут же заставила себя вернуться. Она бы никогда не простила себе, что убежала и оставила Теда умирать. Надо как-то помочь ему, но как? Джойс не могла просто схватиться со зверем, а из оружия, если можно это так назвать, у нее имелся лишь чересчур острый язык, с помощью которого она порой ставила на место не одного ленивого ученика. Поэтому, за отсутствием в своем арсенале чего-то более подходящего, она набрала воздуху в грудь и голосом, который коллега как-то назвал «Голос Непререкаемого Авторитета», выкрикнула одно-единственное слово:

– Фу!!!

В зябком осеннем воздухе это слово прозвучало, словно удар кнута, и над прудом откликнулось эхом. Собакоподобное создание прекратило рычать, оглянулось и посмотрело на нее со смущением и, кажется, ноткой страха во взгляде. Джойс показалось, что она этим словом затронула что-то в самой глубине зверя, нечто, подсказывающее ему, что люди занимают более высокую ступень эволюционной лестницы, а потому являются хозяевами. Тварь опустила взгляд, спрятала хвост – голый придаток, который больше подошел бы для гигантской крысы, – между ног и тихо заскулила.

Тед, которого команда Джойс озадачила так же, как и собаку, ослабил хватку сомкнутых рук на шее животного. Внезапно верхняя губа несуразной твари обнажила зубы, а замешательство во взгляде сменилось ослепляющей яростью. Она стряхнула с себя руки Теда и с рычанием рванулась вперед.

Джойс завизжала, когда исполинская собака вонзила клыки в шею Теда и начала трясти его, как игрушку. Тед широко распахнул глаза от ужаса и боли, но из открытого рта не вырвалось ни звука. Через мгновение Джойс стало ясно почему: вверх фонтаном взметнулась густая кровь. Она побежала из уголков рта Теда, окрасила его белые волосы алым и впиталась в землю. Джойс хотела завизжать снова, но вопль застрял в горле. Происходило что-то странное. Сначала она подумала, что дело в игре угасающего света, но бело-розовая кожа Теда бледнела, приобретая синевато-серый оттенок. Более того, сама кожа будто съеживалась, обтягивая кости, мышцы и жир таяли, и Тед на глазах превращался в мумию, только что без бинтов. Джойс некстати вспомнила одно из последних путешествий, в которое они отправились с мужем до того, как рак поставил точку на подобных вылазках. Они разбили лагерь в Хокинг-Хиллс[1] и вместо спальных мешков взяли внушительных размеров надувной матрас. К нему прилагался насос на батарейках, который надувал их спальное место за считаные секунды. Сдувался матрас таким же образом, после он лежал совершенно плоский, чуть закручиваясь по краям, весь в складках. В точности так сейчас выглядел Тед: сдутый серый матрас со скелетом внутри.

Чудовищная собака не расцепляла челюстей, и Джойс увидела, что кровь, размазанная по лицу Теда и морде пса, тоже исчезает. Как будто тварь высосала жизненную энергию, втянула в себя и не собиралась отпускать Теда, пока не осушит его до последней капли. Наконец, она высвободила зубы из иссушенной плоти и обратила внимание на Джойс.

Джойс услышала, как кто-то шепнул: «Беги!», и лишь секунду спустя сообразила, что шепот принадлежит ей самой. Собственный голос помог ее преодолеть оцепенение, она повернулась и побежала.