Читать книгу "Редкая птица - Михаил Марголис"

Во мне действительно бешеное количество энергии, и из неё постоянно рождаются новые песни. Зачем мне это скрывать, зачем прятать?

Вряд ли Арбениной придется ещё когда-нибудь заниматься пролетарским трудом. Разве что она захочет лично заменить пару-тройку кирпичей в стене своей загородной двухэтажной студии. А вот смесь стойкости и пофигизма – средство всегда полезное, особенно для самодостаточной, но пылко влюбляющейся и порой соскальзывающей в психологические кюветы артистки. Она вообще, как мне кажется, с годами осознанно стала культивировать дерзкую самоуверенность. «Раньше я никогда не задумывалась о стадионах, дворцах спорта. Не то чтобы сомневалась, смогу ли собрать большую аудиторию на свои сольники, просто не было таких амбиций. Более того, долгое время стеснялась, что пишу песни. Опять же не потому что считала их плохими. Напротив: всегда была о них высокого мнения. Но даже показывая новый материал своим музыкантам, почему-то испытывала некоторую неловкость. Иногда комкала слова, чтобы не заострять на них внимание. А сейчас удивляюсь: чего стеснялась? Вокруг звучит такое количество шлака. Люди преспокойно выкидывают на рынок полную ерунду, преподнося ее как откровение. Вешают людям лапшу на уши, а я все терзаюсь вопросом: с какой стати? Кто дал им право обманывать людей? Что до меня, во мне действительно бешеное количество энергии, и из неё постоянно рождаются новые песни. Зачем мне это скрывать, зачем прятать? Мне надоело. Такого больше не будет. Хватит! Что касается появления других исполнительниц – мне все равно. Меня самой для себя так много, что недосуг следить, за тем, кто там ещё запел. Да пойте, ради бога. Талант я распознаю сразу, и мне в кайф, когда я вижу по-настоящему классных ребят и девчонок. И я всегда прекрасно понимала: кто насколько пришел.

Диана с мамой

Глава 1

Едем в Магадан

Белорусской Диане выпало чукотское детство, магаданская юность и шальная университетско-тусовочная молодость в геометрии питерских коммуналок. Шарады ее судьбы были не так элементарны, чтобы девушка гарантированно двинула к правильным маякам. Могла и заплутать. Весьма прозаические (зато казавшиеся надежными) жизненные расклады, предлагаемые Диане Кулаченко ее родителями (прежде всего мамой Галиной Анисимовной), будущую «снайпершу» не устраивали априори. Окончить факультет иностранных языков Магаданского пединститута и поехать, к примеру, на Аляску, обучать «великому, могучему, правдивому и свободному» (по мнению Тургенева) русскому языку иностранцев, собирающихся «делать бизнес» с постсоветской Россией, или «устроиться в какую-нибудь нефтяную компанию», что это за перспектива для той, которая «заболела музыкой, услышав нашу Дженнис Джоплин – Янку Дягилеву». И «тут не о вокальных данных речь, а о безбашенности. Эта девочка, так рано и странно ушедшая из жизни, для меня № 1 до сих пор. «Я повторяю десять раз и снова, никто не знает, как же мне х…». Меня пронзала честность ее песен, я слушала их в начале 90-х постоянно».

Диана с мамой, 1975

Тогда же, к своим 19 годам, Диана уже основательно жаждала вырваться из Магадана «на материк». Но не по маминым ориентирам, а совсем в другую сторону. Так и вышло, притом с лихим сюжетом, прелюдией к коему были Дианины поиски себя в скупых пейзажах каторжных краев, среди типовой советской архитектуры, куда доносились отзвуки «большой земли» и рок-н-ролла. «Кто-то привозил кассеты с новой музыкой. Я много слушала, знала, запоминала».

Ещё один характерный факт для русского рока. Самые харизматичные его женщины (за исключением, пожалуй, Хелависы) росли далеко от столиц и тёплых регионов. Уфа, Свердловск (то бишь Екатеринбург), Новосибирск, город Верхняя Салда Свердловской области, поселок Колывань Новосибирской области – довольно суровый географический перечень. У Арбениной он ещё брутальнее. После рождения в белорусском Воложине, последовали чукотские и колымские поселки Нагорный, Лаврентия, Ягодное, города Анадырь, Магадан. О таких местах пелось в знаменитом «Окурочке» Юза Алешковского: «Ты во Внуково спьяну билета не купишь, чтоб хотя б пролететь надо мной…» Диана тоже в своем главном хите отметит их отдельной строкой: «…куда в любое время не доходят поезда…». В общем, почти островная изолированность от событийных центров (и так-то в закрытой стране). Зато семья у Дианы была интеллигентская, журналистская, обеспечившая ей, если хотите, определенный иммунитет от обывательщины и скуки, сожравшей многих в тех широтах.

На Крайнем Севере Диана очутилась в «олимпийском» 1980-м. Пока в европейской части СССР бравурно стремились «всем рекордам наши звонкие дать имена», обсуждали «зачищенную» на время Игр от «нежелательных элементов» Москву и появившиеся на тот же период в некоторых столичных магазинах финские продукты, шестилетняя девочка осваивалась там, где из точки А в точку Б, через сотни километров безлюдья, можно добраться только на вездеходе или вертолете. Не дождавшись в Белоруссии обещанной начальством собственной жилплощади, родители Дианы откликнулись на призыв своего чукотского друга, который гарантировал им материально более привлекательную журналистскую работу и сносные бытовые условия на противоположном конце советской империи.

«Вместо того, чтобы после окончания факультета журналистики Белорусского университета остаться в Минске (а приглашали меня в разные СМИ), я выбрала маленький городок в Западной Белоруссии. Там, в Воложине, и родилась Диана, – вспоминает Галина Федченко. – Там среди местных жителей было много тех, кто исповедовал католицизм, кто не смирился с «Советами» и откуда мы за несколько часов добирались до навсегда полюбившихся Вильнюса, Каунаса, Друскининкая. Но быт в Воложине был неустроенным – мы с мужем, тоже журналистом, и маленькой дочерью снимали комнату в доме без удобств, а получить собственное жилье нам не светило. И тут однажды в гости приехал мой давний друг Лёня, работавший тогда корреспондентом газеты на Чукотке. Его рассказы о тех краях так нас зацепили, взбудоражили воображение, что колебались мы недолго. Далекие края меня не пугали. Ведь я родом с Сахалина. И это было моей давней мечтой – увидеть свою малую родину. Но увидела я ее спустя много-много лет и только благодаря моей дочери. На гастролях (я работаю в группе «Ночные Снайперы»), было это три года назад. И я хочу сказать спасибо Диане за слёзы радости, когда я сквозь стекло иллюминатора увидела синие сопки Сахалина…»

Средняя школа