Читать книгу "Судья и палач - Владимир Колычев"

Круча закурил, сел в машину и поехал в отдел. Пора, пора, труба зовет…

— Ну, чем порадуешь, Иваныч? — хмуро спросил он оперативного дежурного.

Степан всегда хмурился в ожидании оперативной сводки. Ничего серьезного быть не могло. Иначе его бы еще ночью или рано утром подняли. Или хотя бы позвонили. Но все же…

— Да ничего такого, — почесал небритую щеку пузатый майор. — Пьяных двух вчера взяли, в чувство привели. Без рук, как всегда… А еще… А еще хохма вчера была.

— Ну?..

— Чудик один под вечер хату вскрыл. «Домушник». Только ничего взять не успел. Идиот, в холодильник сразу полез. А там литровый пузырь с водкой охлаждается. И огурчики такие смачные. Ну, он к бутылке и прилип. И в дрезину. На хозяйский диван прилег отдохнуть. И отдохнул, чувырла. Пока хозяева не пришли, дрых. Наряд его разбудил. Сейчас вот в «обезьяннике» досыпает…

— Хохма, говоришь… А по какому адресу хату взял?

Иваныч заглянул в журнал и назвал адрес. Степан знал этот дом. Десятиэтажка германской постройки, по две квартиры на лестничной площадке, консьерж на входе в подъезд, подземные гаражи, двор огорожен.

— Богатей в этом доме живут. Так?

— Ага! Заявитель какой-то недвижимостью торгует. Жирно живет, ребята говорили. Хоромы у него еще те…

— И дверь наверняка бронированная. И решетки на окнах.

— Ну да…

— А чудик туда попал. Значит, он не совсем чудик. Возможно, маститый вор, только на водку слаб… После совещания давай его ко мне.

* * *

От стыда Витя Мох готов был провалиться сквозь землю. Он ерзал на жестком стуле, боялся оторвать глаза от пола. Кабинет светлый, просторный, евроремонт, дорогая офисная мебель, компьютер. Все путем, короче. А за столом Дядя Опер. Оба слова с большой буквы. И все потому, что опер не простой. Вернее, он не опер, а начальник «уголовки» — но это ведь не существенно.

Волчара. Мент, о котором ходят легенды. Хищник, пожиратель воров. Этот зверь никого и ничего не боится. Пацаны говорят, что он от своей работы кайф ловит. Хлебом не корми, дай только в горло кому вцепиться. А хватка у него мертвая — ни в жизнь не отпустит. А еще ходят слухи, что у него свои законы. Если Волчара на тебя шибко злой, никто тебе не поможет. Суд может тебя оправдать, но все это херня — майор Круча из-под земли достанет и накажет. По-своему накажет. Но мало не покажется, это точно. Базарят, кое-кто даже сгинул навечно. Вот так-то.

С Волчарой Витя Мох знаком был заочно. В глаза его не видел, только наслышан. Но лучше семь раз услышать, чем один раз увидеть.

Не так давно их бригада в Битово работать стала. На их счету с полдюжины, хоти, может, и чуть больше. И все без сучка без задоринки. Но и на старуху бывает проруха. Надо же, повязали. Да так позорно…

Он считался асом в своем деле. Как тень он подбирался к хате, легко взламывал замки. На «хрусты» и «рыжье» у него был собачий нюх. Он всегда находил то, что нужно. И так же тихо, как призрак, исчезал. Никаких следов после себя не оставлял. Опера сбивались с ног, но выйти на него не могли. Ни единой ошибки за все двадцать лет воровской «карьеры».

И тем не менее, он попадался. Три раза уже успел побывать у «хозяина». И все из-за водки. Как свяжется с этой заразой, так пиши пропало. Как вмажет, так с катушек и срывается. Язык как помело. Я такой, мол, сякой. А «барабанщики» ментовские слушают. И стук-стук оперкам. А те его, Витю, за жабры и колоть. Он всегда и во всем чистосердечно признавался. А потому на долгие срока не уходил. Самое большее на пять лет.

Последний раз он откинулся год назад. И снова за старое. Сил у него еще в избытке, рука легкая, чутье острое. И знаний прибавилось. Со знающими людьми много общался, опыт перенимал. Конец девяностых, научно-технический прогресс через край плещет. Столько всяких прибамбасов и заморочек появилось. Есть такие замки, которые ни в жизнь не возьмешь, если в ногу со временем идти не будешь.

А Мох пока поспевал. Поэтому и взял его Хава в свою бригаду. На широкую ногу его давний корешок дело поставил. «Домушники» всех мастей под ним. И «подборщики», и «верхолазы», и «скокцеры». «Кассиры» и «медвежатники» также в наличии. А еще штат наводчиков. Пацаны, мебельщики. В мебельной фирме работают, мебель собирают. Через них на хаты «карасей» Хава и выходит. И посылает спеца.

Вот Мох позавчера по одному адресу и пошел. Дверь хмырь себе конкретную установил. Бронированную. И два замка. Один обыкновенный, второй электронный. «Тач-мемори» эта мутотень называется. Магнитной карточкой через считыватель кода провести надо. Хрен какой ключ подберешь.

Да только у Вити свой считыватель. Молотком называется. Ка-ак долбанул им по замку, тот и навернулся. Каким макаром его «карась» открывал в тот день, Мох не знал. Но когда он пришел по тому же адресу на другой день, замок этот отсутствовал. Остался второй. «Француз». Крепкая вещь. Но для Вити он как песня про Мурку.

Капнул Через шприц на механизм кислоту и ушел пивка попить. Через некоторое время вернулся. Достал свою универсальную отмычку из суперстали и вперед. На раз замок открылся.

Эта хата не первый его поцелуй после зоны. Где-то к третьему десятку приближается. И без срывов. А все потому, что Витя последнее время совсем не пил — в глухой завязке был. И сам понимал, что бухло — это яма, и Хава не давал. У него «сухой закон» — варит котелок у старого «бродяги».

Не пил Витя, не пил. А вчера бутылку в холодильнике увидел. И огурчики рядом. Аж голова закружилась, так вмазать захотелось. И вмазал. Теперь вот в ментовке откисает…

Волчара. Среднего роста мужик, в плечах широк. Глядя на него, думаешь, что в его габариты впрессовали пещерного медведя — такая сила из него прет. Сгусток жесткой энергии. И взгляд. Он пробирает насквозь, душу наизнанку выворачивает.

Говорят, когда Дядя Опер в гневе, своим взглядом он может печенку через задницу выдавить. Но сейчас он не злой. Даже, напротив, чересчур добрый. Мягко так смотрит на Витю, улыбается. Только от этого не легче.

А еще он молчит. Уже минут десять Мох перед ним сидит. А Волчара рта не раскрывает. Только улыбается. И это убивает. Скоро Витя мозоли на «булках» натрет — будто какая-то сила задницей его о стул возит.

Волчара сидит бездвижно. И все смотрит на него, непонятно от чего лыбится. Наконец, он пошевелился. Не отрывая от Вити беспредельно добрых глаз, сунул руку в тумбочку стола, извлек на свет бутылку «Столичной». Тут же появились и два стакана. Молча он открутил пробку, расплескал влагу по стаканам. Граммов по сто в каждом. Протянул стакан Вите. И все молча.

Мох хотел отказаться. Да только рука сама потянулась к стакашке. Хлоп, и водовка так жарко пошла по крови. Хорошо, ох и хорошо, хоть запевай. А Дядя Опер снова налил. Однако на этот раз только для него. Ровно сто пятьдесят граммов. Целое богатство. У Вити аж рука задрожала, когда он потянулся к стакану. Бульк, и ему стало еще лучше. Как будто в раю оказался. Еще бы и сигарету. А Волчара словно мысли его прочел. Раз, и на столе появилась початая пачка «Мальборо». И сигарета будто сама выскочила из нее. Смотрит на него фильтром и призывно так улыбается.