Читать книгу "Глоток страха - Анна и Петр Владимирские"

— Нет, — произнес он, поколебавшись. Говорить или нет? Надо… — Может, и судьба. Но не стеклом.

— А? Что ты сказал, Вадимыч?

— Я говорю, не стеклом это.

Наступило молчание. Сквозь небольшое пыльное окно с заклеенными бумагой рамами слышалось завывание ветра. Снег шелестел, натыкаясь на стекло. Будто крупу сыпали и сыпали на расстеленную газету.

— То есть как? — спросил молодой, качнув обвисшими усами а-ля запорожец с картины Репина. — Как не стеклом? А чем?

Снова тишина, только снежная крупа шуршала по стеклу и слышны были негромкие голоса курящих милиционеров.

— А вот так, — вздохнул эксперт. — Чем… Не знаю чем. Сонная артерия у нашего бывшего бармена, а сейчас трупа, разорвана.

— То есть как? — тупо повторил усатый.

Эксперт пожал плечом:

— Стась, дружок, ты мне на слово не веришь? Ну подойди, полюбуйся лоскутами кожи. Вот, приподнимаю специально для тебя.

— Не надо, верю, — торопливо сказал Стась. — Это я так…

— Ну а если так, то молчи и записывай.

— Но как же, ведь стеклом артерию не разорвешь… Или можно?

— Не встречал такого, — хмуро ответил пожилой Валимым. — Вернее, видел, но не в подобных случаях. В автокатастрофах, дорожно-транспортных происшествиях всяких… Ткани рвутся как угодно. Но не здесь и не так. Не в тихой кладовке на полу. Ладно, давай пиши. Диктую: смерть наступила примерно тринадцать часов назад…

И они занялись своей обычной работой. Никто им не мешал, только снег время от времени очень уж сильными пригоршнями сыпал свою крупу в барабан стекла, и тогда оба милиционера косились вверх — на метель, на ночь, на зимнюю погоду в ноябре… И вновь эксперт продолжал диктовать, а молодой записывать.

— Ну что, закончили? — спросил старший группы, заглядывая в подсобку. За ним стояли остальные двое. — Едем? Официантку позже допросим. Поздно уже.

Эксперт молча кивнул на протокол в руках у Стася. Не хотелось ему ничего говорить вслух. Молодой милиционер протянул старшему листки.

— Что еще… — сказал тот и принялся читать, поднеся бумагу поближе к лампочке на стене. — Так… Совокупность свойств… местоположение… замкнутость пространства… Ага! Надо допросить официантку, почему вызвала милицию лишь поздно вечером. Парень-то, получается, утром помер? Во время открытия заведения, выходит… И весь день пролежал.

— Ты дальше читай, — сказал эксперт.

— Что?! — Старший наконец дочитал до нужного места, нахмурился, глянул на эксперта, потом снова в записи. — Хрень какая-то! — Он протянул листки назад, остальным. — Вы такое видели?

— То есть как? — спросили они одновременно, едва лишь пробежали глазами первый листок.

— Спросите у него, — с досадой кивнул старший на эксперта.

— А что я? — повысил голос Вадимыч. — Мое дело дать криминалистическую характеристику, будто ты этого не знаешь. А уж выводы, прошу панство, извольте делать сами.

Он почесал небритый седой подбородок и с неохотой принялся им объяснять. Про лохмотья кожи, каких не бывает при порезах стеклом. Про специфические повреждения подкожных тканей. Про то, что бутылки разбиты при падении, причем пустые бутылки: никаких других жидкостей, кроме крови, на полу нет.

Его слушали в тяжелом мрачном молчании, осмысливая, как им не повезло. Три первые типовые версии, которые сразу рассматриваются при обнаружении трупа, версии, на которые они так надеялись, — смерть от естественных причин, несчастный случай, самоубийство — сюда не подходили. Оставалась четвертая: убийство. Неужели придется это признать?

— Ну, не знаю, не знаю, — процедил старший. — В конце концов, чем же так можно разодрать шею?

Эксперт отвернулся. Вот оно, самое непонятное.

— Инструментик странный, — вполголоса сказал он. — Похоже на зубы…

— Мать Пресвятая Богородица… — перекрестился молодой Стась.

А старший грубо рявкнул:

— Ты что, старый, очумел?

— Так иди сам и смотри! — Эксперт пальцами в резиновых хирургических перчатках раскрыл края раны. — Вот. Две четкие борозды, как от клыков.

Старший сделал шаг вперед. Остальные, следуя примеру молодого, перекрестились.

— Кроме того, по следовой картине, — сказал эксперт. — С потеками на полу потом подробнее разберусь. Но смотри: книга. Не знаю, может, она тут оказалась не случайно и пригодится вам для дальнейшей работы. Лежала на трупе, видимо, соскользнула сюда, в сторону. Край обложки в крови.

«Еще и книга, — подумали сотрудники милиции. — При чем тут книга?»

— Ну и что означает эта книга? — спросил как бы в пространство Михалыч, озвучивая повисший вопрос.

— А хрен его знает, — грубо плюнул один из ментов.

Капитан, старший группы, и без того был раздражен, видя, что никак не удается повернуть гибель бармена в сторону несчастного случая. Поэтому он коротко приказал грубияну:

— Вот ты и будешь выяснять про книгу.

Тот снова плюнул, на этот раз молча. Черт за язык дернул!.. Теперь рой землю понапрасну. Мало ли почему на трупе книга? Да может, и не его это книга вовсе, не трупа. Может, упала откуда-нибудь… Он посмотрел вверх, на полки, заставленные бутылками и разрисованными рекламой коробками. Ну да, поставили книгу среди вон тех пакетов с кофейными зернами, оттуда она и свалилась… Тут у него захрипело, неразборчиво загундосило в груди, он расстегнул толстый тулуп и вытащил рацию. Отошел в сторону и принялся там с ней разговаривать, поминутно вскрикивая: «Повторите, не понял!»

Старший осмотрел обложку книги, на ней значилось «Кожевин В. А. Искусство видеосмерти от Запада до Востока», пожал плечами в недоумении, сунул книгу Стасю, буркнул: «Запиши и приобщи». Вдруг у него тоже запищало в кармане. Он достал трубку мобильного телефона, сказал «слушаю» и застыл.

Опытным ментам было все ясно и без слов. Как говорится, беда никогда не приходит одна. И когда Михалыч отключил связь, они уже знали: новый труп.

— Ты, — сказал он Стасю, потом кивнул грубияну: — И ты. Остаетесь здесь. Заканчиваете описание. И тщательнее… Может, все-таки несчастный случай. А ты, — он взглянул на другого мента, — и эксперт со мной. Едем на труп.

Он повернулся, вышел из подсобки, прошел быстрым шагом между столиками кафе и открыл входную дверь. Его сразу окутало белым, и было неясно, что это: пар от разницы температур или снежная пыль. Двое коллег подняли воротники, эксперт взял свою сумку, и они вышли в метель следом за командиром.

Снаружи их ждал водитель в заметаемом белой крупой служебном «опеле». Автомобиль отъехал от кофейни, и она сразу пропала сзади, растворилась в белесоватой мгле.

Снежинки метались сразу во все стороны, словно не знали, куда им лететь. Мотор гудел, по лобовому стеклу шаркали «дворники», сгребая в сторону белую кашу и открывая взгляду мчащуюся навстречу узкую улицу. Снег упорно засыпал стекло. Бесконечная борьба снега и едва слышно гудящих «дворников» завораживала.