Читать книгу "Нет - это да - Марианна Красовская"

Глава 2. Ласковая Франкия

"Дорогой братец, отправляю тебе Таймэна на перевоспитание. Он упрямый, умный и ленивый, думаю, ты понимаешь, в кого. Признаюсь в своём полном воспитательном провале. Боги, матушка наша — просто ангел, теперь я это поняла, потому что у меня столько терпения нету, сколько было у нее. Заклинаю, не давай ему спуску, я верю в твою силу. В конце концов, ты единственный, кто мог переспорить меня, так что с мальчишкой справишься. И да, нравственность у Таймэна как у мартовского кота. Не льщу себя надеждами, что беспорядочных связей удастся избежать, но хотя бы дурные болезни вовремя выявляйте.

С любовью и стыдом за сына, Лилиана"

Раиль прищурился, еще раз бегло проглядев письмо от сестры. Стало быть, племянника ему направляют! К Таймэну Раиль испытывал некоторую сентиментальную слабость — в конце концов, именно он первым принял его из рук повитухи. Письмо его озадачило: своих сыновей Раиль особо не строжил, просто с раннего детства таскал везде с собой, как это было принято в Степи, где он вырос. Считать себя каким-то авторитетом в детском воспитании он никак не мог. Но Таймэн и не ребёнок, он юноша. Каким был он, Раиль, в девятнадцать? Шесса бы сказала: самым лучшим. Но Раиль считал — дураком набитым, думающим только о двух вещах: о медицине и о том, как бы потрахаться. Видимо, Таймэн такой же. Только не целитель, водник, кажется.

Задала же Лили ему задачку! Раиль любил сложности. Слишком простой и гладкой стала в последние годы его жизнь, взбодриться не помешает. Когда этот охальник приплывает? Встретить его, что ли? Да нет, много чести. Сам доберётся. Воспитание началось, племянничек.

Весело насвистывая, Раиль отложил письмо в шкатулку с корреспонденцией и отправился на поиски супруги.

Они все же жили во дворце: так оказалось проще. Не нужно заботиться о том, что поесть. Одежду стирает прислуга. Об уборке думать не нужно. К тому же с детьми так проще. Двое сыновей Раиля, сын и дочь Маркуса Иванны учились вместе, и вместе же хулиганили и носились сейчас по дворцу, играя в степняков и, судя по крикам, в их лошадей. Пусть. Дети должны бегать.

А их родители вполне могли заняться куда более приятными вещами… К примеру, Раиль давно уговаривал Шессу родить ему дочь. Что же это — у Маркуса есть, у Карла Рюссоле целых две дочки, а у Раиля нет! Непорядок! Но Шесса была вечно занята на своей работе. У нее была в Труанне целая акушерская служба. До своей ли ей беременности, если у других женщин столько проблем? Шесса любила свою работу, Раиль любил Шессу, но собирался в ближайшее время настоять на своём; впрочем, его жена еще молода. Время у них есть.

Сегодня Шесса осталась дома, но без дела не сидела, пытаясь в его лаборатории что-то химичить.

Раиль неслышно подошёл сзади, опустил руки ей на плечи. Она подскочила от неожиданности, выплеснула отвар, который держала в руках, на стол и заорала:

— Ты что делаешь! Я же… нашёл время пугать меня!

— Не кричи на меня, — строго сказал он и, не удержавшись, запустил руки в ее волосы, пропуская их сквозь пальцы.

— А ты не мешай мне работать!

— К бесу работу, — заявил целитель, сажая жену на стол и расстегивая пуговки на ее платье.

— Но Раиль! Мне нужно… что ты делаешь?

— Давай честно, Шесса, химик из тебя паршивый, — Раиль, повинуясь ее ладоням, чуть отступил. — Все, что ты можешь — только делать яды, причем из любых ингредиентов. Хотя если у тебя такой план — перетравить всех беременных женщин в Труанне, ты добьешься успеха.

— Какой же ты…

— Какой?

— Циничный! — Шесса обиженно поджала губы, притягивая его к себе за рубашку. — Нет бы помощь предложить, а он только смеется.

— Как тебе помочь, моя красавица?

— Мне нужен тот обезболивающий настой. Ну помнишь, который твой отец придумал.

— Помню. Сделаю. Но что мне за это будет?

— Хочешь, я буду посылать к тебе своих девочек с благодарностями?

— Упаси боги, — содрогнулся Раиль. — Мне только толпы беременных баб не хватало!

Раиль был бы идеальным целителем, если бы не одна проблема. Он терпеть не мог беременных женщин. К счастью, дела ему с ними иметь не приходилось — для этого у него была Шесса. Иногда требовалось и его вмешательство, но такие случаи можно было пересчитать по пальцам. Женщина в положении казалась ему безобразной: неестественно огромный живот, опухшее лицо, усталый вид, а главное — какое-то дурацкое, бессмысленно слащавое и тупое выражение лица, будто она смотрит не вокруг себя, а внутрь. Ну и характер, конечно. Все беременные — истерички, но говорить им об этом нельзя, вообще лучше не волновать.

На жену, впрочем, его нелюбовь не распространялась. Женщину, которая носила ЕГО ребенка, он не любить не мог, хотя Шесса тоже была не пряником, когда носила сыновей. Но он очень хотел еще одного ребенка и готов был терпеть любые ее капризы, только бы она согласилась. И работать над этим процессом он собирался прямо сейчас — прямо на лабораторном столе.

***

Таймэна никто не встречал на пристани, но он не слишком-то и расстроился. Уж до столицы-то он сможет добраться самостоятельно. Он наслаждался такой непривычной свободой: никаких церемоний, никаких неудобных нарядов. Только практичные штаны, сапоги и теплая куртка. Сундуки, правда, тащить некому, но блестящие монетки с отверстием посередине быстро решили этот неудобный вопрос.

Каких трудов ему стоило отделаться от обязательного сопровождения! Как он был красноречив, доказывая родителям, что вполне способен на самостоятельные действия! Он ведь практически Император — должен уже уметь преодолевать трудности, если, конечно, можно считать трудностями путешествие в лучшей каюте лучшего корабля Империи. Свита? Кормить дармоедов? Увольте! Личный слуга? Для чего? По-вашему, матушка, я не сумею сам натянуть сапоги? Или меня нужно кормить с ложечки? Охрана? Помилуйте! Инкогнито путешествовать гораздо безопаснее. Если не орать на всю Франкию — ой, смотрите, катайский Император едет, то никто и не заподозрит в скромно одетом молодом человеке Ли Таймэна Цань Оберлинга. Нет, если уж вы требуете соблюдения приличий — тогда Тай и гарем с собой берет. Да, весь. Всех девятерых своих наложниц. Гулять так гулять.

Гарем стал последней соломинкой, переломившей спину верблюду, то есть Лилиане. Она махнула рукой, утешая себя тем, что сама она в свое время вместе с Кьяном Ли проделала гораздо более сложный путь через объятый гражданской войной Катай, и ничего, справилась. А Таймэн все же мужчина, хоть и юный. И боевыми искусствами он никогда не пренебрегал, с ним Кьян всегда, когда был дома, тренировался — Тай был хорош в бою на катанах, и в рукопашном совсем не плох.

Таймэн хохотал от радости, стоя на носу корабля: наконец-то он свободен! Впрочем, весело ему было недолго, через несколько часов его свалила морская болезнь, и оставшиеся три дня плавания он провел в своей каюте в компании фарфоровой ночной вазы.