Читать книгу "Роковое обещание - Анжела Марсонс"

– Грустно, когда тело отказывается подчиняться твоей воле, правда?

Услышав этот легкий, жизнерадостный тон, Ким прищурилась.

Доктор Шах посмотрел на нее сквозь очки так же, как смотрел на нее, когда Стоун привезли к нему сразу же после смерти ее коллеги[2].

Этот спокойный, мягкий голос смог погасить ее ярость, когда она рвалась встать с больничной койки и куда-то бежать. Куда – сама не знала. Все, что Ким помнила в тот момент, – это что ее коллега лежит весь переломанный на полу в колокольне, а ее насильно увезли в больницу.

Стоун взяла себя в руки и вернулась в настоящее. Доктор Шах положил руки ей на колени, словно хотел слегка придержать ее.

– Поднимите ногу, – сказал он, дотронувшись до ее левой ноги и задержав над ней руку.

Мозгу понадобилось несколько мгновений, чтобы отдать приказ мышцам, бездействовавшим несколько недель.

Нога поднялась и коснулась руки врача. На мгновение замерла – а потом напрягшаяся мышца верхней половины бедра опустила ее на постель.

– Теперь влево, – велел врач. – И вправо… Ваши мышцы ослаблены, и на их восстановление уйдет какое-то время. Пока же нога еще не оправилась. – Он вновь посмотрел на Ким сквозь свои очки.

Как будто она сама этого не знает… На молочно-белой коже были заметны следы, оставленные гипсовой повязкой. В том месте, где сломанная кость голени проткнула кожу, виднелся двухдюймовый шрам.

– Рентген показал, что кости срослись хорошо, однако… – начал было врач и замолчал.

«Это „однако“ не предвещает ничего хорошего», – подумала Ким.

– …вам необходимо беречь ногу. Она будет болеть, а мышцы ослабли без движения. Я хотел бы, чтобы вы посещали кабинет физиотерапии по утрам, трижды в…

– Док, вы же знаете, о чем я буду вас просить, – прервала его Ким.

– Вы должны понимать, что вашей ноге необходимы время и щадящие тренировки, чтобы окончательно восстановиться. То, что мы привели в порядок ваши кости, – лишь первый шаг…

– Доктор Шах… – не сдавалась Ким.

Перед лицом ее нетерпения он мог только драматически вздохнуть и кивнуть в сторону костылей, которые она прислонила к рулону бумажных полотенец, висевшему справа от двери.

– Я хочу, чтобы вы продолжали пользоваться ими до тех пор, пока не закончится пара первых сеансов физиотерапии.

– Док, – не успокоилась Ким.

– Если вы не будете перенапрягаться и, по возможности, будете проводить время в офисе, сидя за письменным столом, то я согласен на то, чтобы вы вернулись к работе.

Ким перекинула свою правую ногу через край кровати и, напрягши бедренные и ягодичные мышцы, поставила левую рядом с ней.

– То есть вы официально выписываете меня, так?

Он осторожно кивнул, как будто это было решение, о котором один из них должен будет рано или поздно пожалеть.

Ким сползла с кровати и предупреждающим жестом поднятой руки остановила доктора Шаха и медсестру, которые хотели ей помочь.

Затем поставила правую ногу на пол. За ней последовала нога левая.

Боль пронизала ее от голени до бедра.

Ким покачнулась.

Доктор протянул руку, чтобы подхватить ее, но она покачала головой и вновь села.

И вновь попыталась встать, не обращая внимания на ощущение невесомости, из-за которого ей казалось, что ее нога сейчас взлетит сама по себе, словно в каком-то сценическом фокусе.

Ким осознавала, что ее нога провела шесть недель закованной в безопасный гипс, но это ощущение неустойчивости действовало ей на нервы.

Собравшись с силами, она сделала шаг вперед.

Боль осталась, но была уже не такой пронизывающей и неожиданной, как в первый раз. Не обращая внимания на капли пота, выступившие на лбу, Ким сделала еще один шаг.

Отступив, доктор Шах внимательно следил за ее движениями.

Еще один шаг. В направлении двери.

– Не пытайтесь ускорить выздоровление, – сказал врач после следующего шага.

Сжав дверную ручку, Ким поблагодарила его.

Он взглядом показал, что услышал ее. Стоун закрыла за собой дверь, так и не притронувшись к костылям, и медленно двигалась по больничному коридору. Она успела забыть, как далеко отсюда главный вход. Ведь все это время Ким передвигалась по больнице с помощью двух вспомогательных ног.

По дороге к лифтам она насчитала десять шагов. С каждым шагом ее движения становились все более естественными, словно к ней возвращалась память, однако все эти усилия заставили ее почувствовать тошноту.

На мгновение она прислонилась к стене, чтобы отдохнуть, расстроенная тем, что ее мышцы еще не до конца проснулись.

– Вам помочь, мисс? – спросил волонтер в футболке красного цвета. На значке было написано, что его зовут Терри.

Ким покачала головой, а юноша открыл дверь справа от нее.

– Здесь есть стул, – сказал он, указывая на небольшой закуток. – Присядьте. У вас такой вид, будто вы сейчас потеряете сознание.

– Спасибо, но со мной всё в порядке, – поблагодарила его Ким и двинулась в сторону главного входа, подальше от его любезностей.

Подойдя к раздвижным дверям, она увидела за ними вызванное заранее такси.

Двигалась Стоун все еще недостаточно быстро. Но пора было возвращаться к работе и команде. И хотя команда уже никогда не будет такой, какой была, все равно Ким слишком долго отсутствовала.

Глава 2

Доктор Гордон Корделл подъехал к многоквартирному дому, не переставая удивляться тому, как быстро все меняется в этой жизни.

Да что там, вся его жизнь полностью изменилась за те шесть недель, что шло расследование смерти Сэди Винтерс в его старой школе, академии Хиткрест. Ведь при этом расследовались все аспекты работы этого элитного учебного заведения для богатых и привилегированных детишек Черной Страны[3]. И это же расследование показало, что он сделал нелегальный аборт шестнадцатилетней сестре Сэди…

Хотя выбора у него не было. Когда отец девочки все ему рассказал и выяснилось, что она переходила по крайней мере три недели по сравнению с разрешенным сроком в двадцать четыре недели, ему пришлось заручиться обязательным согласием еще одного врача, в соответствии с требованиями Закона об абортах, и после этого все-таки провести прерывание беременности.