Читать книгу "Белый огонь - Алексей Пехов"

– Предупреди меня, – попросил Пятнистый.

– А? – Клоту не понравилось пятно на штанине, и он ковырял его ногтем, пытаясь счистить.

– Предупреди, когда сунешь нос в любимый порошок и решишься цапануть ее за зад. Я постараюсь успеть убежать на другой край Пубира.

В ответ раздалось ржание, словно Пелл отпустил лучшую шутку за год, хотя он совсем не шутил.

Где-то в нутре Перста ударили в огромный гонг, и нарастающий гул пронесся по пустынным коридорам, надавил на уши мягкими ладонями и выскочил в окно. Оба каторжника не сговариваясь встали, подхватили прислоненные к стене тяжелые арбалеты, а Клот взял еще и мешок, лежавший под лавкой. Под тем успело расползтись небольшое темное пятно.

Пройдя несколько залов, залитых солнечным светом, они остановились возле дверей, которые как раз открывались и из помещения выходили люди в объемных бесформенных мантиях и масках быков, свиней и козлов. Оба подручных Борга посторонились, пропуская их, опустили глаза.

Золотые. Сердца Ночного Клана. Люди, обладавшие властью. Деньгами. Влиянием, которое Пеллу и не снилось. Иногда он мечтал достичь такого же положения.

Никто (кроме Борга и некоторых соек) не знал, кто они. Благородные? Мастеровые? Трактирщики? Солдаты? Моряки? Мужчины? Женщины?

Скоро они спустятся вниз, сядут в ожидающие их закрытые лодки и уплывут к Хлебному рынку. Там, среди складов, подвалов и древних переходов, они сбросят мантии и снимут маски, смешаются с толпой, станут прежними. Такими, какими их знают другие люди.

И уже к вечеру кто-нибудь из них нальет тебе в таверне пива, проедет мимо на лошади или наорет на стражников, щеголяя новой капитанской кирасой. Пубир – город возможностей. В том числе и для тех, кто связал свою судьбу с Ночным Кланом. И здесь никогда нельзя ошибаться, задирая «нищего», который внезапно может приказать таким, как Пелл и Клот, принести на блюде голову своего обидчика.

Когда Золотые ушли, охрана забрала у мордоворотов арбалеты и ножи. Затем появился унылый тип с тоненькими усиками и жидкой бороденкой, поманив каторжников за собой. Шел он, чуть припадая на левую ногу, напоминая раненую птицу, и Пеллу оставалось только гадать, с чего Борг столько лет держит при себе этого дохляка, разрешая подтирать собственную задницу?

Какой толк от парня, имени которого никто не мог запомнить?

Зал, в который их привели, выглядел неуютно, в грязно-зеленых тонах, под самым потолком узкие окошки. Свет проникал сюда, проходил сквозь линзы, отражался от зеркал, и создавалось впечатление, что архитектор прошлой эпохи разместил свое творение на дне морском. Эффект усиливали статуи огромных мраморных уин, пытавшихся вырваться из стен, дотянуться перепончатыми руками до проходящих мимо людей.

Пелл всегда чувствовал себя неуютно в этом месте. Его дальние предки покинули Летос, но до сих пор уины в семье считались существами темными, злыми и опасными. Их изображения (не говоря уже о скульптурах) не приветствовались разумными людьми. Ни к чему привлекать внимание детей асторэ, особенно когда кто-то из твоих близких выходит в море.

Борга они не видели больше года, со времен мрачных событий, о которых не принято рассуждать вслух. Но находились те, кто болтал – именно поэтому Пелл знал, что Лавиани сбесилась, перебила до фига народу и свалила незнамо куда. С того дня глава Ночного Клана сделал все, чтобы сберечь свою жизнь: устроил за предательницей настоящую охоту, отправив сотни людей, а также несколько соек во главе со Шревом. А сам залег на дно, спрятался в какой-то надежной берлоге.

Говорили, что каждую ночь Борг проводит в новом убежище, что плачет от страха и вздрагивает от каждого шороха. Но Пелл очень сомневался в подобных россказнях. Борг не из трусливых. Ведь трусость и разумная предосторожность – вещи довольно разные. Как бы то ни было, теперь он вернулся в Перст.

Недоброжелатели часто называли Борга недомерком, толстяком, карликом, старой развалиной, но правда заключалась в том, что эти прозвища ему не соответствовали. Он был высок и удивительно крепок для своих семи десятков. В его узловатых руках с большими широкими ладонями до сих пор хватало силы, чтобы ломать кости.

И все же Пелл заметил, что Борг сдал за то время, что он его не видел. Крупное лошадиное лицо осунулось, волос на голове поубавилось, и он стал совершенно по-стариковски двигать челюстью, словно жевал еду.

Борг макал остро отточенное перо в тяжелую серебряную чернильницу, что-то быстро вписывая мелким убористым почерком в толстую книгу с ярко-красным кожаным переплетом. Пелл не умел читать и писать, но любил рассматривать буквы, особенно в тот момент, когда кто-то их создавал, и, не удержавшись, посмотрел на красивые темные завитушки, высыхающие на бледно-желтой бумаге.

Может быть, Борг и сдал, но взгляд у него оставался таким же пронзительным, как и прежде, и Пелл тут же проклял себя за излишнее любопытство.

– Что, Пятнистый? Внезапно познал грамоту? – Голос у Борга был глубокий и гулкий, обладавший словно бы волшебной силой, прижимавшей к земле любого, кто попадал под его власть. И Пелл не являлся исключением. Он не боялся большинства живущих в Пубире, но Борга опасался куда сильнее, чем соек.

– Нет, хозяин. Простите. Просто… красиво получается.

– Красиво… – задумчиво протянул Борг и посмотрел на личного слугу.

Хромой тут же ответил, угадав вопрос:

– Он не выучился читать. Ручаюсь.

Борг подул на страницу, не спуская глаз с каторжника, затем резким движением закрыл книгу. Пятнистый вздрогнул.

– Хорошо. Не люблю, знаешь ли, когда заглядывают в мои бумаги.

– Хозяин, я… – попытался оправдаться тот, но его остановили.

– Хватит! К делу. Как прошло?

Клот приподнял мешок:

– Господин Ру сильно извиняется.

– Неужели? – Борга ничуть не впечатлили извинения. Обычное дело. Перед ним все извинялись, затем падали на колени, прося прощения. Не всем это помогало, но Ру как раз из тех счастливчиков, кого не приканчивают без нужды, даже в назидание остальным. В конце концов, он был курицей, что несет золотые яйца, а резать подобных куриц могут себе позволить исключительно сумасшедшие. – И как решил выкрутиться этот прохвост?

– Мол, очень много выпил и не ведал, что творил. Плакал. Заламывал руки. Говорил, Вэйрэн его попутал. Я сперва…

– Мы сделали так, как вы велели, хозяин, – встрял Пелл, опасаясь, что Клот разоткровенничается и не дай Шестеро заявит, что едва не убил господина Ру, несмотря на приказ его не трогать. Пятнистому пришлось буквально вырывать из рук приятеля почти придушенного торговца. – Донесли до него ваше неудовольствие. Он сказал, что сторонники асторэ его запугали, смутили, окрутили и он сам не помнит, почему решил предоставить им убежище и спрятать от стражников.

– Вы разобрались с ними?

Клот шмыгнул носом.