Читать книгу "Роман в утешение. Книга первая - Татьяна Герцик"

Еще бы, такому красавцу, как Георгий, трудно соответствовать, особенно когда он одет в идеально сидящий на нем черный смокинг с белой накрахмаленной манишкой и жемчужной бабочкой. Ему сорок, самый расцвет жизни, он обладает крепкой мужественной фигурой. Его коротко остриженные каштановые волосы отливают на висках благородной сединой. Серые проницательные глаза пронзают насквозь, что-либо скрывать от него бесполезно.

На мой пристрастный взгляд, мой муж гораздо лучше, чем все зарубежные и отечественные киногерои, вместе взятые. Хотя бы потому, что он не на экране, а рядом, и до него можно дотронуться рукой.

Я так и сделала, ласково положив ладонь на его сжатые в кулак пальцы. Он с некоторым удивлением посмотрел на меня и нехотя, для проформы, улыбнулся. Я нежно улыбнулась ему в ответ, и он отчего-то измученно прикрыл глаза. Устал?

Я его вполне понимала – я и сама здорово устала. Сегодняшний день выдался на редкость суматошным, и мне хотелось не дефилировать по огромному залу, собирая любопытные взгляды, а тихо сидеть дома в своем любимом кресле, обдумывая очередной интерьер.

Собеседник Георгия, заметив наши переглядки, с некоторым пренебрежением заявил:

– Вы всё так же нигде не работаете, Маргарита Викторовна?

Я и в самом деле не хожу на службу, как это делает большинство жителей нашей страны, но сказать, что я не работаю, было бы дезинформацией. Я довольно известный в Нижнем Новгороде дизайнер, и порой зарабатываю больше, чем Георгий. Но в моем характере есть необычная черта – я никогда не обманываю ожиданий собеседников. И на этот раз, как всегда, ответила с нарочитым легкомыслием:

– Конечно! А зачем мне работать, если у меня такой замечательный муж?

Скривившись от лицезрения столь явной бездельницы, пожилой мужчина стремительно откланялся, не желая продолжать со мной никчемный разговор. Посмотревший на меня сквозь ресницы Георгий ничего не сказал, но я поняла, что он не слишком доволен моим фанфаронством. Что ж, я не помню, чтоб он когда-либо был мной доволен. Какой-нибудь сделанной мной ерундой – да, но не мной, конкретно Абрамовой Маргаритой Викторовной.

Может быть, именно поэтому я ему о своих делах практически ничего не говорю. Конечно, это так мелко – отделка каких-то ничтожных квартир и коттеджей по сравнению с его великими трудами! Хотя, чисто для равновесия, и он мне о своих ничего не говорит. Это оправдано – институт выполняет множество секретных заказов, о которых посторонним знать не положено. Георгий говорил мне это столько раз, что я давно усвоила, что из разряда посторонних в разряд доверенных лиц мне не перейти никогда. Ну и не надо, я вовсе не этого хочу.

Наконец муж счел свою ответственную миссию выполненной, и, распрощавшись с ближайшими друзьями, вышел на улицу. Вслед нам по коридору пронесся обрадованный гул, дошедший до всех закоулков. Вот наглядный пример того, как отъезд большого начальника облегчает жизнь подчиненных. Совершенно уверенная, что именно сейчас и начнется настоящий праздник, во время которого не раз еще перемоют мои бедные косточки, я села в нашу машину и с любовью посмотрела на мужа.

Его чеканный профиль резко выделялся на темном стекле. Я молча, всё с такой же мягкой улыбкой наблюдала за его сосредоточенными действиями. Георгию не так уж часто приходится водить машину самому, поэтому сейчас он предавался этому захватывающему занятию всем своим существом, совершенно не обращая внимания на мои изучающие взгляды.

Это меня вполне устраивало. Я так редко могу полюбоваться собственным мужем, что ценю такие минуты на вес золота.

Мой взгляд упал на его крепкие руки, уверенно держащие руль, и я вздрогнула, представив, как вечером они так же крепко и уверенно будут держать меня. Несмотря на солидный стаж супружеской жизни, я до сих пор млела в объятиях мужа, и, мне кажется, так будет всегда. Единственное, что меня расстроило, или нет, не расстроило, а внесло некоторый диссонанс в мое безоблачное настроение – это отсутствие на его руке обручального кольца. Ну, не любит он такие вещи, что поделаешь.

Я невольно перевела взгляд на свою правую руку, где на безымянном пальце красовалось изящное золотое колечко. На регистрации в конце далеких восьмидесятых колец у нас не было, и на безымянные пальцы друг другу мы их не надевали. Я купила это колечко позже, чтобы на меня, ходившую с огромным животом, в моем архитектурно-строительном институте не смотрели как на девицу определенного сорта. В самом деле, не будешь же всем рассказывать, что замужем, и махать паспортом со штампом о браке. С тех пор я его не снимаю, помня напутственные слова бабушки: если жена не носит обручального кольца, у мужа не будет удачи, а если не носит муж – у жены не будет здоровья.

Но пока, слава Богу, у меня никаких проблем со здоровьем не было, хотя Георгий никогда никаких колец не носил.

Муж высадил меня у нашего подъезда, а сам отправился ставить машину на платную стоянку, расположенную в соседнем квартале. Поднявшись к себе, я разделась, и, переодевшись в удобный домашний костюм из плотной байки, который сконструировала и сшила сама, как и многое другое в своем доме, пошла на кухню, повязалась цветастым фартуком и встала к плите.

Георгий всегда любил вкусно поесть. Просто удивительно, как он до сих пор умудрился сохранить юношескую стройность фигуры. Но за это надо благодарить тренажерный зал, который он посещал с завидной регулярностью. У меня на такую самодисциплину никогда бы духу не хватило, но мой муж всегда был на редкость целеустремленным человеком.

Через пятнадцать минут на столе уже стоял легкий ужин, и в дверях раздался звук поворачиваемого ключа. Я торопливо вышла в прихожую. Губы сами растянулись в радостную улыбку. Вот Георгий аккуратно притворил дверь и обернулся ко мне с чуточку недовольным выражением лица. Что ж, похоже, мой флирт с Борисом задел его несколько сильнее, чем он хотел мне показать.

Привычно чмокнув меня в щеку, переоделся, аккуратно повесил в шкаф на вешалку свой смокинг, прошел в ванную, ополоснулся и сел за стол. Я ждала нотации по поводу своего сомнительного поведения, но ее не последовало. Возможно, Георгий решил, что и сам вел себя не лучшим образом? Хорошо, если бы это и в самом деле было так.

Я подала ему легкий супчик, чтобы не перегружать на ночь желудок. Годами отработанный ритуал. Зачерпнув первую ложку, он проглотил ее и обратился ко мне с привычным вопросом:

– Как там мальчишки?

Наши сыновья-близнецы Антон и Артем в прошлом году поступили в МГУ и весь год жили в Москве у сестры Георгия Шуры. Мне здорово повезло с золовкой. Мы с ней относились друг другу скорее как сестры, чем родственницы по мужу. Она мне очень нравилась – всегда энергичная, веселая, доброжелательная. Хорошо, что она решительно воспротивилась мальчишескому желанию племянников вырваться на свободу и жить в общежитии.

Будь я на ее месте, даже не знаю, пошла ли бы я на такой подвиг – ведь только еды для двух здоровых парней надо готовить во много раз больше, чем на себя с дочкой. Но с той поры, как от нее ушел муж к молодой девахе, немедля родившей ему сына, Шура чувствует себя потерянной и никому не нужной. Я ее даже и утешать не пытаюсь. Как тут утешишь, если Анатолий всегда был для нее единственным светом в окошке.