Читать книгу "Призрак ночи - Тесс Герритсен"

«Этот дом чересчур велик для меня. Расположен слишком уединенно. И пожалуй, жутковат».

– Красивое место, правда? – ораторствует она, жестом указывая на гранитную пустошь. – Очень жаль, что в пасмурную погоду невозможно все рассмотреть как следует, но когда туман растает, вы просто в обморок упадете от такого вида на океан.

– Прошу прощения, но этот дом не совсем то…

Менеджер уже поднимается по крыльцу на веранду; ключи позвякивают у нее в руке.

– Вам повезло – вы позвонили как раз вовремя. Сразу после нашего разговора ко мне еще дважды обращались насчет Вахты Броуди. Лето в Такер-Коуве – это просто сумасшествие. Столько туристов ищут съемное жилье! Похоже, в этом году никто не стремится в Европу на летний отдых. Все предпочитают держаться поближе к дому.

– Я рада слышать, что этим местом интересуются. Потому что, я думаю, для меня Вахта Броуди несколько…

– Вуаля! Вот мы и дома!

Передняя входная дверь распахивается, и я вижу поблескивающий дубовый пол и лестницу с искусной резьбой на перилах. Отговорки, что крутились у меня на языке, вдруг куда-то испаряются. Кажется, какая-то неумолимая сила тянет меня шагнуть за порог. В прихожей устремляю взгляд вверх – на хрустальную люстру и потолок с замысловатой лепниной. Мне представлялось, что дом холодный и влажный, пахнет пылью и плесенью, а теперь до меня доносятся лишь ароматы свежей краски и лака. И моря.

– Реставрация почти завершена, – объясняет Донна. – Плотникам осталось немного работы в башенке и на вдовьей дорожке, но они постараются не попадаться вам на глаза. К тому же они работают только в будни, так что в выходные вас оставят в покое. Владелец хотел было снизить арендную плату в летний период, поскольку знает: плотники создают неудобства – однако они пробудут здесь всего пару недель. А потом до конца сезона этот сказочный дом будет в вашем полном распоряжении. – Управляющая заметила, что я с интересом разглядываю потолочный плинтус. – Они прекрасно отреставрировали лепнину, верно? Нед, наш плотник, – искусный мастер. Он знает каждый уголок, каждую щелку этого дома, как никто иной. Пойдемте, я покажу вам все остальное. Поскольку вы, видимо, будете пробовать рецепты, думаю, вам необходимо увидеть кухню. Она великолепна.

– Разве я рассказывала вам о своей работе? Не помню, чтобы мы о ней говорили.

Управляющая смущенно усмехается:

– По телефону вы сказали, что пишете о еде, я не удержалась и погуглила. Я уже заказала вашу книгу об оливковом масле. Надеюсь получить автограф.

– С радостью подпишу ее для вас.

– Думаю, скоро вы придете к выводу, что в этом доме отлично пишется. – Донна ведет меня в кухню, светлое просторное помещение с полами из черно-белой плитки, выложенной геометрическим узором. – Здесь шестиконфорочная плита с большой духовкой. Боюсь, утварь довольно простая – несколько кастрюль и сковородок, – но вы говорили, что привезли свою посуду.

– Да, у меня длинный список рецептов, которые необходимо испробовать, к тому же я никогда и никуда не езжу без своих ножей и сотейников.

– Так о чем же ваша новая книга?

– О традиционных блюдах Новой Англии. Я изучаю кухню мореходов и их семей.

– Это сплошная вяленая треска! – смеется она.

– А еще мне интересно, как они жили. Долгие зимы, холодные ночи, опасности, подстерегавшие рыбака, который отваживался на все ради хорошего улова… Жить на деньги от добычи рыбы было непросто.

– Да, разумеется, непросто. И доказательство тому – в следующей комнате.

– Что вы имеете в виду?

– Я покажу.

Мы переходим в уютную гостиную, где в камине уже подготовлена растопка из дров и хвороста. Над каминной полкой висит написанная маслом картина с изображением накренившегося судна в бурном море; корабельный нос прорезает взбитую ветром пену.

– Это всего-навсего копия, – поясняет Донна. – Оригинал выставлен в городке, в зале исторического общества, там есть и портрет Джеремии Броуди. И знаете, он привлекает внимание – высокий мужчина с волосами цвета воронова крыла.

– Броуди? Поэтому дом называется Вахтой Броуди?

– Да. Капитан Броуди командовал торговым судном, что ходило отсюда в Шанхай, и таким образом сколотил себе состояние. Он построил этот дом в тысяча восемьсот шестьдесят первом году. – Окинув взором холст, на котором корабль борется с волнами, она вздрагивает. – Морская болезнь разыгрывается у меня от одного лишь взгляда на эту картину. Ни за что не ступлю на палубу, даже если мне заплатят. А вы плавали по морю?

– Да, в детстве. Но уже много лет не садилась в лодку.

– Здешнее побережье считается лучшим в мире местом для плавания на лодках и яхтах, если, конечно, вам это нравится. Такие забавы решительно не для меня. – С этими словами Донна направляется к распашной двери в противоположном конце гостиной и открывает ее. – А тут моя любимая комната в этом доме.

Переступаю порог – и вид за окном мгновенно приковывает взгляд. Передо мной медленно перекатываются валы тумана, а за его завесой я вижу проблески того, что скрывалось вдали. Море.

– Стоит только выйти солнцу, от здешней красоты у вас перехватит дыхание, – обещает Донна. – Сейчас моря не видно, так что придется дождаться завтрашнего дня. К тому времени горизонт расчистится.

Мне хотелось бы немного постоять возле этого окна, но управляющая уже двинулась дальше, чтобы не задерживать экскурсию, в сторону столовой, обставленной чрезвычайно торжественно: центральное место занимает тяжелый дубовый стол с восемью стульями вокруг. Стену украшает еще одно полотно с изображением корабля, впрочем, выполнено оно куда менее умелым художником. К раме прикреплена табличка с названием судна: «Минотавр».

– Это его корабль, – говорит Донна.

– Капитана Броуди?

– «Минотавр» затонул, и капитан вместе с ним. Его старший помощник написал эту картину и вручил капитану в качестве подарка за год до того, как оба пропали в море.

Я разглядываю изображение «Минотавра», и внезапно волоски на моем затылке встают дыбом, будто бы ледяной ветер вдруг врывается в комнату. Я и в самом деле оборачиваюсь к окну, чтобы проверить, не открыто ли оно, но все окна в этой комнате надежно заперты. Похоже, Донна тоже ощущает нечто подобное, поскольку обхватывает себя за плечи.

– Картина не особенно хороша, однако господин Шербрук считает, что она должна находиться в доме. Раз уж ее автор сам старпом, надо полагать, все детали на месте.

– Однако то, что она висит тут, немного смущает, – бормочу я, – ведь мы же знаем, что капитан погиб именно на этом корабле.

– То же самое говорила Шарлотта.

– Шарлотта?

– Она снимала дом до вас. И так интересовалась его историей, что собиралась даже расспросить владельца. – Донна поворачивается в сторону. – Пойдемте посмотрим спальни.