Читать книгу "Торг с мертвецами, часть 1 - Марина Баринова"

— Кому пришло в голову строить бани на высоте птичьего полета? — ворча, Альдор принялся аккуратно спускаться в бассейн с ароматной водой. — И кто додумался сделать такие скользкие ступени?

— Эннийцы, ваша милость, — отозвалась банщица. Несомненно, прекраснейшая из всех гацонских банщиц — другую король Энриге почетному гостю не предложил бы. — Большая часть дворца строилась еще во времена Древней империи. Тогда Гацона была всего лишь отдаленной провинцией… Желаете, чтобы я добавила в воду цветочного масла?

— Благодарю, не стоит.

В руке девушки очутилась целая пригоршня нежных белых цветов, но Альдор предостерег ее:

— Мне по нраву чистая теплая вода. Хайлигландцы привыкли довольствоваться малым. — Он шумно втянул воздух и поморщился, погрузив худосочное тело в немилосердно горячие волны. Еще немного — и можно свариться заживо. — Дальше я справлюсь сам. Передайте его величеству мои благодарности за обжигающе теплый прием.

Банщица усмехнулась, оценив иронию, однако уходить не собиралась. Вместо этого она подошла к высеченному из белоснежного мрамора столу и налила воды в кубок.

— Вы не похожи ни на одного из встреченных мной хайлигландцев, — девушка опустилась на колени у самого борта бассейна и протянула кубок Альдору. — Выпейте, станет легче.

Эрцканцлер насмешливо изогнул бровь.

— А ты не похожа на робкую прислужницу, что боится поднять глаза на господина. Как и на моего дегустатора.

Банщица пожала плечами.

— Выходит, мы оба особенные. И, вероятно, потому нас так ценят наши правители, — улыбнулась она. — Мое имя Гемма, и я здесь для того, чтобы удовлетворить все ваши желания.

— Благодарю.

— Любые желания.

— Тогда сделай несколько глотков из чаши.

— И только?

— Моя фантазия еще может разыграться. Но сначала попробуй то, что мне налила.

На лицо Геммы на миг легла тень возмущения, но все же девушка уверенно поднесла кубок к губам и сделала несколько щедрых глотков. Вода пролилась, стекла по подбородку и прочертила блестящую дорожку на тонкой шее.

— Яда нет, — вытерев рот, констатировала прислужница. — У меня получилось вам угодить?

— Вполне.

Кубок едва не выскользнул из рук Альдора, когда он принял его из рук банщицы. Слишком уж засмотрелся на ее стройное тело. Пропитавшаяся паром туника облепила каждый соблазнительный изгиб, и отвести взгляд от этого зрелища становилось все труднее. Да и лицом девушка была чудо как хороша: крупные и яркие южные черты завораживали правильностью — высокие скулы словно высечены из мрамора. Миндалевидные карие глаза глядели прямо, без страха, а на пухлых губах и раскрасневшихся щеках блестели капельки воды. Несомненно, она знала, какое впечатление производила. Знала и пользовалась этим.

Эту красотку совершенно точно прислали следить за высоким гостем. Вопрос, кто? Сам король Энриге? Кронпринц Умбердо? Или вовсе не гацонцы?

Напившись, Альдор с глухим стуком поставил сосуд на мраморный бортик бассейна. Задубевшие после долгой дороги мышцы наконец-то расслабились. Усталость навалилась тяжелой плитой, его клонило в сон.

— Каково быть правой рукой самого короля? — проворковала Гемма над самым ухом эрцканцлера, ловкие девичьи пальцы принялись разминать плечи. — И не абы какого, а самого Грегора Волдахрда…

— А каково тебе ублажать всех, кого прикажут? Не зная усталости, не имея возможности отказаться…

— Иногда это приятно. Вы, например, очень хороший гость. Ведете себя с достоинством, рук не распускаете и не позволяете себе грубостей.

— Но это в любом случае твой долг — делать что говорят в интересах тех, кому ты служишь. Даже окажись я похотливым грубияном, тебе бы пришлось со мной любезничать. Я занимаюсь тем же, но не в благоухающих розами термах, а в темных кабинетах и холодных дворцовых залах.

— Выходит, высокая политика ничем не отличается от моего ремесла? — усмехнулась банщица.

— Именно. Разница лишь в наказании за ошибку. Если ты крупно облажаешься, тебя повесят. Или изуродуют лицо так, что клиентов искать ты сможешь лишь среди портовых нищих и умрешь от какой-нибудь хвори через год-другой. Мне же, как аристократу, отсекут голову. Но исход один.

— Исход всегда один, ваша милость.

— Однако не стоит стремиться к нему раньше времени.

— И то верно. — Не видя лица Геммы, Альдор все равно понял, что эти слова она проговорила с улыбкой. Мастерица своего дела — старалась поддержать любую беседу, лишь бы получить вожделенное серебро. Некоторым политикам стоило бы поучиться дипломатии у шлюх.

Тем временем Гемма взяла небольшой кусок драгоценного мыла и принялась взбивать сероватую пену. Вышло негусто.

— Вот так, — ворковала она, медленно скользя мочалкой по плечам Альдора. — Наклоните голову вперед, ваша милость.

Он подчинился. Сильные пальцы банщицы поначалу задумчиво скользили и блуждали по его коже, но чуть позже с удивительной точностью отыскивали и разминали самые болезненные места. Когда следовало надавить щедрее, Гемма почти наваливалась на его плечи всем своим небольшим весом, и эрцканцлер улавливал дивный цветочный аромат ее волос.

— Вам нравится?

— Боже, да! — Следовало признать, что ему не хватало такого расслабляющего покоя. Гацонские удовольствия и правда размягчали. — Еще, пожалуйста. Вот здесь чуть сильнее.

— Как вам угодно.

В паху сладко заныло. Видит бог, он делил ложе с женщинами слишком давно, но никогда — с теми, кого по-настоящему хотел. Гемма нравилась ему, но потакать слабостям он не мог. Не сейчас, когда от его визита в Турфало зависело будущее Хайлигланда.

И, кроме того, в Ульцфельде его ждала нелюбимая беременная жена.

— А теперь все остальное, — проговорила банщица и, отложив мыло, принялась развязывать тесемки своего одеяния.

— Это еще зачем? — опешил Альдор.

— Не хочу, чтобы промокло. Хотя…

В следующий миг Гемма опустилась на бортик бассейна и ловко спрыгнула в воду. Мыльные брызги окатили барона по самую макушку.

— Простите, ваша милость. Я такая неуклюжая. — Однако в ее тоне не было ни доли раскаяния.

Альдор фыркнул и откинул прилипшие ко лбу волосы. В глазах щипало. Гемма же, не чувствуя ни капли стыда, двинулась к нему, улыбаясь шально и призывно, наконец-то почувствовав его смущение и осознав свою власть. Теперь банщица играла по хорошо знакомым ей правилам.

Альдор проклинал судьбу. Он верностью заслужил титул, вырвав его из лап куда более влиятельных хайлигландских мужей. Два года правил королевством, покуда настоящий король играл в религиозного фанатика. Денно и нощно защищал своего владыку и построенный им мир от нападок врагов, коих набралось с полматерика. Он, эрцканцлер мятежного Хайлигланда, интриговал, убивал и шпионил во имя родной страны, но сейчас испугался напора красивой шлюхи. Смутился, покраснел до мочек ушей и не знал, куда деть руки, от столь пристального внимания к своей персоне. Сказывались монастырская юность и долгие обеты воздержания. Теперь ему перевалило за тридцать, а должным образом обращаться с дамами он так и не научился. Был слишком занят, поудобнее усаживая Грегора Волдхарда на трон.