Читать книгу "Как я нечаянно написала книгу - Аннет Хёйзинг"

– Ты хочешь стать писательницей, – повторила она. Подобрала с земли веточку, обтерла рукавом и помешала в чайнике. Налила две полные чашки. Чай был светло-зеленый и пах мятой и лимоном.

Я сидела совсем рядом с ней. Кожа у нее была немножко похожа на мятую бумагу. Коричневую пергаментную бумагу, на которой моя тетя печет печенье.

– Почему? Почему ты хочешь стать писательницей? – Поверх очков она посмотрела на меня.

Логичный вопрос, так я сейчас думаю.

– Ведь не затем, чтобы разбогатеть или прославиться? – спросила она, не дождавшись ответа.

Прославиться, ну да, в общем-то мне это нравилось, но так отвечать определенно не стоит.

– Разбогатеть на писательстве невозможно. А прославиться… на самом деле этого желать незачем. Это чепуха. Только создает суету, шумиху, надежды и стресс. И кислые физиономии. – Она взяла с пня свою чашку. – Так почему же ты хочешь стать писательницей?

– По-моему, это просто прикольно.

– Прикольно? Что ты имеешь в виду?

Уф-ф, прямо как бег с препятствиями. (Я не говорила, что занимаюсь легкой атлетикой?) Лишь много недель спустя я выяснила, что Лидвин считает слово «прикольный» верхом бессмысленности (ее слова). И всегда зачеркивает его красным.

Глубокий вздох. Н-да, почему я, собственно, хочу стать писательницей? Просто хочу, и все. Когда именно у меня возникла эта мысль, я уже не помню, но не могу и припомнить, чтобы когда-нибудь хотела чего-то другого.

– Писание… оно происходит само собой, – сказала я. – Я все время пишу в голове, ну, то есть… когда чем-нибудь занимаюсь, я невольно сочиняю про это рассказ, будто я главное действующее лицо в книге. И иногда придумываю другой конец. По-моему, самое прикольное, что я сама могу решать, что́ происходит и как. И я всегда сочиняю истории для Калле. Еще писать не умела, а уже сочиняла.

Лидвин опять взглянула на меня поверх очков. Она надо мной не смеялась. Первый барьер взят.

Тогда я рискнула спросить:

– Вы ведь по вторникам даете уроки писательства? Можно мне тоже приходить?

Такие уроки она давала прямо у себя дома, в гостиной. Вечером во вторник весь двор у нее заставлен дамскими велосипедами. На прошлой неделе я видела, как в дом зашел и мужчина. Зачастую занятия продолжаются до полуночи. Тогда я просыпаюсь от лязга велосипедных цепей и разговоров на улице.

– Ко мне на курсы? Нет, девочка, это не для тебя. Тогда ведь тебе придется сидеть среди заурядных женщин, которые хотят писать бестселлеры – про беготню по магазинам и тайный секс с соседом. И всегда белое вино, вечное белое вино. Все их писания замаринованы в шардоне. Нет, тебе сперва надо выработать собственный стиль.

– А как это сделать?

– Просто писать, много писать. Упражняться, упражняться и еще раз упражняться. А иногда давай почитать мне, я покритикую и кое-что подскажу. По крайней мере, если ты терпимо относишься к критике.

Сердце у меня встрепенулось. Она хотела мне помочь, даже будет давать частные уроки! Конечно, я отношусь к критике терпимо. То есть вообще-то нет, но наверняка я научусь.

– А сколько это стоит? – осторожно спросила я. И еще когда говорила, почувствовала, как глупо это звучит.

– Что ты сказала? – спросила она.

– Я не могу много заплатить и…

– Что ты, девочка, зачем, мне никаких денег не надо. Но взамен ты можешь немножко помочь мне в саду.

О’кей, значит, все в порядке, подумала я. Пусть только скажет, что́ надо делать. Она будет давать мне уроки писательства и садоводства.

3

Мы договорились, что я буду приходить к ней каждую пятницу после уроков. В первый раз я распечатала несколько рассказиков. Тех, что сочинила для Калле. Лидвин прочитала их, пока мы пили в саду чай. Я украдкой пробовала подсмотреть, как она их оценивает. Она положила мои страницы рядом с собой на скамейку. Нерон сразу же устроил на них свои рыжие телеса.

Ну, сейчас начнется, подумала я.

Но ничего не началось. Про рассказы она не сказала ни слова.

Вместо этого спросила:

– Что происходит, когда читаешь хорошую книгу? – Ответа она не ждала. – Тогда ты видишь перед собой персонажей и сцены, как в фильме. Слова становятся картинами. Ты погружаешься в рассказ, живешь вместе с главным героем. Видишь то, что видит он, и слышишь то же, что он. Даже запахи ощущаешь вместе с ним. Забываешь, что все это просто буквы на бумаге, рассказ, придуманный писателем. А когда позднее вспоминаешь этот рассказ, снова видишь все перед собой.

Я кивнула. Я хорошо помню, как папа читал мне «Хайди»[2] и я прямо чувствовала, какие горячие у нее ноги в тяжелых грубых горных ботинках и как замечательно было снять их и пробежаться босиком по влажной траве горной лужайки. «Она чувствовала себя легко и радостно» – до сих пор помню эту фразу. И я чувствовала себя так же, чувствовала облегчение Хайди и вдыхала запах луговых цветов.

– Чтобы писать образно, надо использовать все свои органы чувств и очень точно следить за своими ощущениями. А потом подробно описывать, что́ именно видишь, слышишь и обоняешь. Вот чему ты должна научиться в первую очередь. Show, don’t tell[3] – так это называется на писательском жаргоне.

Тем временем я успела достать свой айфон и поспешно записывала ее слова.

– Show, don’t tell? – переспросила я.

– Да, сделать зримым, а не рассказывать. Не говори, что главная героиня грустит, но опиши, как она, повесив голову, бредет по улицам. Не говори, что она расхлябанная, но пусть она часто опаздывает на встречи, часто что-нибудь забывает. Опиши дырки на ее джинсах и нечесаные волосы. Опиши, как ей снова и снова приходится вызывать слесаря, потому что она опять забыла дома ключи. Понимаешь? Штука в том, чтобы не просто назвать эмоции и черты характера, а показать их, как в фильме.

– Значит, я должна…

– Начни-ка описывать то, чем занимаешься. Веди, так сказать, дневник.

– Дневник? Так я давно его веду!

– Я имею в виду заметки о твоей жизни, которые могут прочесть другие люди. Главное, чтобы твои читатели делали то, что делаешь ты, видели то, что видишь ты. И тогда вполне позволительно иной раз что-нибудь прифантазировать.

О’кей, это уже другое дело. И все-таки. Мне хотелось написать настоящую книгу, роман!

– Незачем сразу писать роман, – сказала она.

Ух ты, она что же, умеет читать мысли?

– Каждый начинающий хочет сразу написать книгу, но ведь это все равно что без тренировки бежать марафон. В результате выдохнешься и на полдороге сойдешь с дистанции.