Читать книгу "Мой итальянец - Жаклин Бэрд"

Келли вообще ничего не думала, она была в панике. Металлический прут, который она вырвала из его руки, куда-то исчез, и она чувствовала железную тяжесть его груди, навалившейся на нее. В последней отчаянной попытке сбросить негодяя, она попыталась ударить его по бедру коленкой и открыла рот, приготовившись закричать.

Но ее рот внезапно накрыли его губы, и ей стало нечем дышать. Это был властный поцелуй, который с такой силой прижимал ее губы к зубам, что она подумала: сейчас брызнет кровь. Если его целью было напугать ее, то ему это вполне удалось.

Вдруг поцелуй стал иным, чувственным и нежным, и, к своему стыду, она вдруг ощутила наслаждение.

Его рука скользнула по ее груди, и время остановилось. Каждая частичка ее тела наполнилась жаром. Она таяла от его прикосновения, от его поцелуя, его мускусного мужского запаха. Такого с ней никогда раньше не случалось. Чувственное возбуждение завладело всем ее телом.

Когда он наконец прервал свой поцелуй и поднял голову, Келли распахнула глаза, недоумевая, почему он остановился. Его рука упала с ее груди, и он взглянул на нее сверху вниз потемневшими от злости глазами. Внезапно она пришла в себя. Почему она безропотно приняла его поцелуй?

Джанфранко испытывал нечто похожее. Что, черт возьми, он делает с этой ненормальной молодой англичанкой на лужайке дома своих друзей средь бела дня? Он даже разозлился на себя — он не относится к числу мужчин, которые когда-либо теряют над собой контроль.

— Пожалуйста, отпустите меня, — умоляла Келли. Жар и тяжесть его тела были теперь не возбуждающими, а угрожающими. Она имела дело с совершенно незнакомым человеком и к тому же вором. — Прекратите немедленно! — взывала она, стараясь сохранить самообладание. — Вы можете угодить в тюрьму на долгие годы за изнасилование.

— Санта Мария!

Он возмущенно посмотрел темными глазами на красивую женщину, над шторой возвышался. Ему доводилось слышать много обвинений в свой адрес, но чтобы его назвали насильником? Такого еще никогда не было.

— Вы совсем выжили из ума? — взревел он в бешенстве.

— Нет.

Келли подумала, что он слишком зол и опасен и ей надо потакать ему до тех пор, пока у нее не появится шанс освободиться.

— Кто вы такая, черт возьми? И что делаете здесь? — грубо спросил Джанфранко. Он взглянул в синие глаза и увидел, что она и в самом деле испугана и изо всех сил старается скрыть это.

— Меня зовут Келли Маккензи, я буду все лето работать здесь няней. — Если ей удастся разговором отвлечь его, у нее будет шанс удрать. — Никто не слышал моего крика, так что, если вы отпустите меня сейчас, я обещаю не заявлять о вас.

— Баста. Довольно. — Все и так слишком далеко зашло.

Заявлять о нем! Джанфранко увидел, что она вздрогнула, и постарался смягчить свой тон.

— Послушайте, Келли Маккензи, я не собираюсь обижать вас. Никогда в жизни не применял силу к женщинам и не собираюсь этого делать. — (Она взглянула в смуглое красивое лицо, и ей захотелось поверить ему.) — А сейчас я отпущу вас, мы сядем и обсудим это недоразумение как двое взрослых людей. Согласны?

Она кивнула. Каждая мышца ее тела была напряжена в ожидании освобождения. В следующую минуту он выпустил ее запястья и сел, но прежде, чем она смогла пошевелиться, обнял ее сильной рукой за плечи и крепко прижал к себе.

— К тому же я и не вор, — спокойно продолжал он, — так что сидите тихо и слушайте.

У нее не было выбора: он сцепил пальцы и взял ее в кольцо своих рук. Но так как мысль о надвигающейся опасности изнасилования померкла, к Келли начала возвращаться ее обычная задиристость.

— Так, значит, для вас обычное занятие — слоняться по чужим садам с металлическим прутом в руке? — Она повернула голову и вскинула брови. Неужели этот человек принимает ее за полную идиотку?

— А, теперь я, кажется, все понял, — хмыкнул он. — Карло Бертони мой знакомый. Я одолжил у него монтировку, чтобы закрепить колесо на прицепе яхты, которая стоит внизу, у причала. Я пришел, чтобы возвратить ее.

Келли ни разу не упомянула имя хозяина виллы, тем не менее этот человек знал его. К тому же синьор Бертони действительно держал яхту у причала. Келли чуть не застонала. Все проще простого, а она вообразила черт знает что. Ее собственный отец всегда говорил ей, что слишком бурное воображение не доведет ее до добра. На этот раз она превзошла себя. Этот человек говорил по-английски, но с итальянским акцептом. Вероятно, он работал в гавани Дезенцано. Она почувствовала, как краска заливает ее лицо.

— Калитка была не заперта, никто не откликнулся на мой зов, и я обошел вокруг дома, чтобы оставить монтировку на террасе. Мне не хотелось брать ее с собой, потому что я зашел сюда по пути в еще одно место. Но тут вы, как дикая кошка, прыгнули на меня и заявили, что я вор.

— О господи! Простите. — Келли с облегчением взглянула на него смеющимися глазами. — Так, значит, вы не вор, а моряк и работаете в порту.

Уголки губ Джанфранко дрогнули в усмешке. Ему никогда еще не доводилось встречать женщину, так поспешно делающую выводы. Он хотел было ее поправить, но, взглянув в простодушное лицо, вспомнил о своем намерении немного развлечься. К тому же ему все еще не давало покоя то, что он так легко справился с ней.

— Да, я хожу в море и все утро занимался яхтой. Он не солгал, но и не сказал всей правды.

— Наверно, это время года самое напряженное здесь, на озере Гарда, при таком наплыве туристов и при том, что на следующей неделе грядут большие соревнования. Участники понаехали сюда со всего мира. Наверно, поэтому вы так хорошо говорите по-английски.

Келли понимала, что тараторит без умолку, но она так обрадовалась, что он не вор…

— Возможно, — сказал он с улыбкой, и его темные глаза заблестели, встретив доверчивый взгляд ее синих глаз. — Однако позвольте мне представиться. Джанфранко…

— Очень приятно, синьор Франко. — Она отбросила его рук, но улыбнулась: — Можно называть вас Джан?

— Я предпочитаю Джанни. — Взяв ее за руку, которая утонула в его ладони, он поставил ее на ноги. — Итак, Келли, недоразумение уладилось. Будем друзьями… и, как говорите вы, англичане, скрепим это рукопожатием.

Они пожали друг другу руки, но она заметила пляшущие в его глазах огоньки и фыркнула. Потом громко рассмеялась. Его сильное рукопожатие, мозоли, которые она почувствовала на своей ладони и которые явно свидетельствовали о занятии физическим трудом, убедили ее в том, что он говорил правду.

— Странно, что я приняла вас за вора, — залепетала она, но тут ее лепет прекратился, потому что он притянул ее к себе.

— Один поцелуй, чтобы скрепить нашу дружбу. Он наклонил голову и поцеловал ее долгим нежным поцелуем.

Когда Джанфранко наконец отпустил ее, она стояла ошеломленная и смотрела на него затуманенным взглядом. Но полуопущенные тяжелые веки скрывали выражение его глаз, и она подумала, не слишком ли доверчиво отнеслась к его объяснению.