Читать книгу "Пояс Ориона - Татьяна Устинова"

– Какая ведущая? – заинтересованно спросила Тонечка у телевизора. – Как её звать? Гелла?!

Ведущая была «норм», как выражаются Тонечкины продвинутые дети: длинноногая, волоокая, грудастая и губастая. На Геллу, конечно, не тянет, но зато очень, очень современная красавица.

«Как вы узнали, что муж вам изменяет»? – пытала ведущая смирную тётку лет шестидесяти. Татка волновалась, цветастое платье ходило на ней ходуном.

«Дак я и не знала! Мне уж соседка сказала, Марья Павловна! Ваш-то, говорит, прощелыга, тихий-тихий, а на седьмой этаж шастает к Светке-козе!»

«И вы решили сделать тест ДНК», – подсказала Гелла.

«Я решила на лысину ему плюнуть, вот что я решила!» – рассердилась тётка.

Тонечка захохотала:

– Зачем ей тест ДНК? – спросила она у ведущей в телевизоре. – Чтобы установить, её муж или не её на седьмой этаж шастает?

Впрочем, тесты ДНК захватили нынче не только центральные каналы, но и региональные тоже. Господи, кто это смотрит, ну вот кто?!

– Ты же и смотришь, – сказала себе Тонечка и опять захохотала. – В данную минуту.

Она решила позвонить в ресторан и заказать еды в номер, даже трубку сняла, но тут в коридоре что-то с грохотом упало и как будто посыпалось, бабахнуло в стену.

Она подбежала и распахнула дверь. И взвизгнула.

Какая-то туша ворочалась на гостиничном ковре, пытаясь подняться. На голову туши была почему-то надета дикая плетёная шляпа, а вокруг рассыпаны яблоки – много!

– Что такое?! – выпалила Тонечка. – Вам помочь? Вам плохо?!

– Хорошо-о-о! – уверила туша и поднялась, опираясь руками о стену.

Поднявшись, она оказалась собственным Тонечкиным мужем Александром Германом, телевизионным продюсером и режиссёром.

– Я пришёл, – сказал Тонечкин муж, – на своих ногах, заметь!

– Я замечаю, – едва выговорила ошеломлённая Тонечка.

– Я тебе яблоки нёс, но растерял.

– Я нашла, – сказала Тонечка и сняла у него с головы корзину. – Ты проходи, проходи!..

Он ввалился в номер, дублёнка волоклась за ним по полу.

– Вот сюда, сюда давай! Ложись!

Он плюхнулся на кровать, запутался в дублёнке, стянул один башмак, а про второй забыл и полез к Тонечке с поцелуями.

– От тебя разит, как от самогонного аппарата!

Продюсер всех времён и народов нахмурился, на лице его отобразилась работа мысли.

– Не, – в конце концов обиженно сказал он. – Не было никакого аппарата. Мы самогонку не гнали!

Тонечка стащила с него дублёнку.

Он опять потянулся, чтоб поцеловать.

– Иди ты на фиг! – Она оттолкнула его физиономию. – Как ты в лифт зашёл? И кто тебя вёз?!

– Кто-то вёз, – признался Герман. – Я не помню. И яблоки потерял. Вкусные такие яблоки, красные. Кондрат тебе передал, а я потерял.

– Ты зачем корзину на голову надел, алкоголик?

– Я нннеее надевал!

Тонечка отбежала к чемодану, раскопала аптечку, которую всегда брала в поездки, немного там, у чемодана, похохотала сама с собой, бросила в стакан четыре таблетки растворимого аспирина и залила их водой.

Когда она вернулась к мужу, тот крепко спал, подложив под щёку башмак.

Тонечка забрала башмак, заставила страдальца сесть и выпить аспириновую воду.

Страдалец хныкал, мотал головой и пить отказывался.

– Нужно сейчас, – уговаривала Тонечка. – Иначе утром совсем плохо будет!

– Будет хорошо! – не соглашался её муж, но в конце концов всё допил.

Тонечка прикрыла его пледом, побежала в коридор и собрала в корзину рассыпанные яблоки. Они на самом деле были очень красивые – крепкие, зимние.

Когда она вернулась, муж, не разлепляя век, спросил строго:

– Зачем ты её позвала?

– Кого? – не поняла Тонечка.

– Эту Геллу из телека.

Тонечка оглянулась на экран, там вовсю продолжалось шоу «Любит – не любит».

– Гони её отсюда, – продолжал муж. – Она Ермолаю всю жизнь испортила!

– Кто?!

– Гелла из телека. Она его жена.

– У тебя белая горячка, – констатировала Тонечка, – в начальной стадии.

– Что ты, – сказал муж, – нет у меня горячки. Я просто напился.

После чего захрапел так, что занавеска на окне, выходящем на драматический театр, пошла мелкой волной, и унять этот храп до самого утра не было никакой возможности.

Утро началось, как и полагается утру после грандиозной мужской попойки: муж стонал, что больше никогда не будет пить, жена отчитывала его за содеянное и параллельно лечила.

Фраза «Сколько раз я тебе говорила!» была повторена неоднократно.

– Хорошо ещё, я тебя вчера заставила аспирин принять, – говорила Тонечка, выжимая принесённый из ресторана лимон в стакан воды со льдом. – Господи, что за удовольствие так налакиваться!

– Да я же не специально, – морщась отвечал Герман. – Мы под разговоры и под закуску хорошую… Он же повар…

– Я знаю, что он знатный повар, ты мне все уши про это прожужжал! – Тонечка подала мужу воды, он жадно припал к стакану. – Только я не понимаю, как это связано! Повар обязательно должен надираться до поросячьего визга?! Я вообще не понимаю, как ты до номера дошёл, как тебя в отделение не забрали или не ограбили по дороге, честное слово!..

– Тоня, я не специально, – Герман выпил всю воду и теперь налитым кровью глазом косил на стол: там был стратегический запас воды, но о том, чтобы встать, подойти и налить, не могло быть и речи!

Тонечка, сообразив, налила ему ещё и поставила в изголовье кровати целую бутылку.

– У меня первый муж был алкоголик, – напомнила она тихо. – Он допился до психиатрической больницы.

Герман посмотрела на неё. В ушах у него шумело, в горле стояла гадость, голова была тяжелой и словно пылала.

И тем не менее он рассердился.

– Не нужно никаких сравнений! – ответил он грозно. – Ещё не хватает! Я не алкоголик и не первый муж. Я твой единственный муж, и точка.

Тонечка наклонилась и с сочувствием поцеловала его в небритую щёку.

– Бедный ты мой пьянчужка.

– У меня голова вот с этой стороны болит, как будто я ударился.

– Ты и ударился, – сообщила жена. – Ты упал в коридоре, стукнулся о стену! Рассыпал яблоки и надел на голову корзину.

Он посмотрела на неё.

– Что, серьёзно? Или ты шутишь?

– Ничего я не шучу.

– Вот дела, – протянул Александр Герман задумчиво. – Вообще не помню.