Читать книгу "Страсть Волка - Мирослава Адьяр"

— Что-нибудь придумаю, — шепчу тихо и подмигиваю своему отражению в зеркале — бледному и перепуганному. — Вот посмотришь, Нанна, все будет хорошо.

И то, что я делаю это ради матушки и ее спасения, капитану-регенту знать не обязательно.

Визит Альгира — всего лишь вежливость. Он спокойно может сейчас же посадить меня в карету и увезти в замок, без церемоний и рассусоливаний, но мужчина любит, когда все идет по плану и не отступает от замысла ни на шаг.

Меня забавляет эта его черта: тяга к правильности, к красивым жестам. Если ухаживания, то с размахом; если подарки, то самые лучшие; если слова, то предельно сладкие и именно те, что хочет услышать любая девушка. Он читает людей, как открытые книги, вертит их так и эдак, давит на нужные точки.

Не могу сказать, что это не пугает меня до дрожи.

Я боюсь капитана-регента где-то в глубине души. На самом ее донышке плещется чувство неправильности, напускного благородства.

Он весь — фальш, как она есть, но я не могу это доказать: мне не хватает слов и знаний, правильных определений, тонкого чутья, какое было у моего брата, пусть великая Галакто тепло встретит его душу в своих чертогах.

Отгоняю сомнения, натягиваю на лицо приветливую улыбку, которая ничего не значит и ни к чему не обязывает, и медленно вхожу в гостиную.

Не знаю, куда девать руки, потому стискиваю краешек ленты, перехватывающей пояс, и стараюсь смотреть перед собой, чтобы тут же не натолкнуться на Альгира.

Мне неловко вот так сразу встречаться с ним взглядами — хочется подготовиться, вдохнуть глубоко и вернуть себе привычное равновесие.

Скрип. Тихие, едва слышные шаги по ковру.

Альгир протягивает руку, а я невольно вздрагиваю — и от капитана это не спрятать и не укрыть взволнованный взгляд за веером ресниц.

Теплые губы касаются ладони, когда мужчина все-таки берет в плен мои дрожащие пальцы, а пристальный взгляд светло-серых глаз вызывает странное давление в груди. Это не любовный трепет, не пылкая страсть, какая может вспыхнуть с первого взгляда.

Это волнение и… страх.

Я — кролик, стоящий перед удавом, и он вот-вот бросится, чтобы скрутить мне голову.

Высокий и широкоплечий, Альгир возвышается надо мной на добрых две головы. Рядом с таким мужчиной можно почувствовать себя слабой и беззащитной — что явно нравится матушке, но немного пугает меня.

Затянутый в форменную черную куртку, расшитую серебряной нитью, мужчина движется плавно, будто в танце, и походит на довольного кота — гибкого, уверенного и расслабленного, но это впечатление обманчиво. Альгир всегда готов к неприятностям — положение обязывает.

Густые каштановые волосы аккуратно зачесаны назад, широкие брови вразлет немного хмурятся, и хочется провести пальцами по упрямой складке, стереть ее, чтобы не портила идеальный облик капитана.

Серые глаза полны затаенных гроз. Кажется, что вот-вот в темной глубине вспыхнут золотом самые настоящие молнии. Взгляд скользит по моей шее, задерживается на бьющейся жилке, и я могу поклясться, что чувствую это.

Словно по коже скользят затянутые в перчатку пальцы.

Воздух вокруг нас густеет, нагревается, и я с трудом вдыхаю и продираюсь сквозь раскаленный кисель. Колени дрожат сильнее, и если бы не крепкая рука, держащая меня под локоть, я бы наверняка упала прямо здесь.

— Вы очаровательны, Нанна, — тихо рокочет мужчина. Его голос напоминает морскую волну, накатывающую на песчаный берег. Он вызывает дрожь и странно успокаивает, гипнотизирует и убаюкивает.

Страх и волнение отступают под натиском уверенной силы Альгира.

Он не предлагает мне сесть, нет.

Тянет за собой к высокой двери, ведущей в сад.

Толчок! Створки распахиваются настежь, впуская внутрь запахи вечной весны.

Под магическим куполом, установленным отцом несколько лет назад, тут всегда цветут цветы и щебечут живые птицы.

Баснословно дорого и непозволительно роскошно для обедневшего рода, но когда лекарь говорит, что это поможет обреченной матушке, отец готов пойти на что угодно.

И вот теперь этим “что угодно” станет мой брак с Альгиром.

— Признайтесь честно, — капитан улыбается и смотрит на меня из-под темных ресниц. — Я вам не нравлюсь, Нанна?

Что это? Вопрос с подвохом? Насмешка? Или какая-то проверка?

Нервничаю, как какая-нибудь девчонка, и с ужасом обдумываю все возможные варианты, а капитан начинает смеяться, чем совершенно ставит меня в тупик.

— Никаких проверок, обещаю.

Я невольно ахаю и прикрываю рот рукой.

— Вы читаете мысли, капитан?

— Зачем? У вас на лице все написано.

С трудом сглатываю горьковатую слюну и стараюсь говорить беззаботно, будто меня совсем-совсем ничего не тревожит:

— Вы меня немного пугаете. Но что в этом удивительного — мы почти не знакомы.

– “Пугаю”? — капитан удивленно изгибает бровь и склоняется над ближайшей пестрой клумбой. — Но я совершенно безобиден, дорогая! Как и этот цветок.

Он вкладывает в мою ладонь белоснежную гроздь ландышей, а я невольно вздрагиваю от приторного до головокружения аромата и потихоньку теряю нить беседы. Невежливо просто стоять и молчать, правда? Альгир же не просто так сюда приехал?

— Я приехал к вам с просьбой, Нанна.

Опять он все угадывает так, будто владеет чарами!

— Я хотел бы просить ваших родителей перенести церемонию в мой замок.

Не сразу осознаю, о какой церемонии речь.

О брачной? Но почему? Матушка так хотела, чтобы праздник прошел здесь, где все было мне родным…

— Я понимаю ваши сомнения, дорогая, — Альгир сжимает мою руку в теплой ладони и мягко поглаживает кожу большим пальцем. — Но, к сожалению, мне придется предстать перед правителем по срочному делу, сразу же после церемонии. И добраться в срок отсюда будет проблематично.

— Капитан Альгир!

Я не успеваю ничего ответить, как к нам подлетает матушка — белоснежное облако оборок и кружев — она сверкает ослепительной улыбкой и распространяет вокруг цветочное благоухание, в котором угадывается тонкий дух старой болезни. Белоснежная кожа лица сильно напудрена, чтобы скрыть россыпь темных пятен, покрывающих ее щеки и шею.

Лихорадочный блеск лиственно-зеленых глаз одновременно и пугает, и вызывает жалость, но я не смею ни жестом, ни словом показать, как мне страшно и тошно видеть ее такой… угасающей.

Все будет хорошо.

Все обязательно будет хорошо!

Альгир — человек слова. Он обещал помочь.

Матушка подхватывает капитана под локоть и тянет его в дом, а я так и стою в центре дорожки и смотрю на цветок, зажатый в дрожащей ладони.