Читать книгу "Приват для незнакомца - Марина Кистяева"

Мужчина замер.

– Девушка, говоришь…

– Да, господин. – Чутье лакея не подвело, и слуга по-тихому радовался.

Алекс развернулся и скрестил руки на мощной груди. Ему не требовалось смотреть, что именно держал в руке лакей. Он знал.

Свой подарок.

Челюсть свело от внутреннего напряжения. Пальцы сжимались в кулаки. Как не вовремя… Неужели его ночная гостья окончательно потеряла чувство самосохранения и заявилась к нему вновь? Он же ей четко сказал: «Встретишься на пути – сверну шею».

И он не шутил.

Он на самом деле намеревался ее убить. По крайней мере, именно такого исхода заслуживала эта лживая, изворотливая тварь, что сегодня ночью осмелилась явиться к нему.

Что ж…

Вот и не надо ему ехать в ночи в Нижние кварталы.

Вот и нашлось ему развлечение.

Пусть пеняет на себя.

Она знала, к кому шла.

Отступить назад он ей не позволит.

Только не сегодня…

Улыбнувшись улыбкой, от которой даже у видавшего вида лакея застыла кровь в жилах, сказал:

– Зови.

– Сюда? – Ни один мускул не дрогнул на лице лакея.

– Именно.

Он примет ее в спальне.

Давно пора.

Время потекло мучительно медленно. Алекс, как ни пытался отрицать очевидное, занервничал в ожидании гостьи.

Пришла… Она пришла…

Его ладони предвкушающе зачесались. От чего? От мысли, что сомкнутся на ее очаровательной шее и сожмут ее, перекроют кислород? Глупость, конечно. Он ее не убьет. По крайней мере, не сегодня. А вот то, что поимеет, не вызывало сомнений. Никаких. Он ее предупреждал. И если Вивьен Сапьен настолько самоуверенна, что отринула прочь чувство самосохранения… На губах Алекса появилась зловещая улыбка. Ее проблемы.

Он даже не стал приводить себя в порядок. Так и остался ждать ее с засученными рукавами белоснежной рубашки и с расстегнутыми верхними пуговицами. Его вид – оскорбление для любой молодой девушки. Но Вивьен оскорбить сложно. Практически невозможно.

Его слуха достигли неторопливые, даже можно сказать, неспешные шаги. И снова недобрая ухмылка исказила красивые черты Алекса. Вивьен не спешила, Вивьен знала, что он ждет…

Проклятая сучка! Манипуляторша!

Сердце пропустило удар. Интересно, с каким предложением она к нему явилась на ночь глядя? Явно не чтобы осведомиться, как у него обстоят дела. Для этого она вряд ли когда-то снизойдет. Вивьен не интересовали чужие дела, только свои.

Шаги замерли перед дверью. Хм… Странно. Неужели собирается с духом? Вряд ли. Скорее уж поправляет прическу. Или расстегивает шубку, обнажая белоснежную грудь и покатые плечи. От воспоминания ее кожи внутренности Алекса стянуло тугим узлом, а кровь стремительно устремилась к чреслам. Он хотел ее, чего уж тут скрывать. Как хотела большая мужская часть Мелорида. Вивьен нельзя было не хотеть.

Вот дверь скрипнула, предусмотрительно оповещая хозяина о вторжении на его личную территорию. Отлично, давай, девочка, вперед, проходи…

Когда он увидел, КТО вошел в его спальню, его охватила ярость, замешанная на разочаровании. Лютый коктейль, заставивший его бросить свое тело вперед.

Одно резкое движение, и незнакомка прижата к стене, а его ладонь впилась в ее плечо.

– Кто ты такая?!

Его горячее дыхание коснулось щеки смертельно побледневшей девушки.

К нему пришла не Вивьен. Совсем не она… Не его искушение, не его личный кошмар.

В комнату, осторожно ступая, едва ли не робко, вошла незнакомая ему девушка.

Которая сейчас жадно глотала ртом воздух и смотрела на него широко распахнутыми глазами.

Плевать!

Этой пташке надо было сначала полюбопытствовать по поводу его репутации, а уж потом соваться к нему в дом.

– Повторяю: кто ты такая? – Ему хотелось сделать одно движение кверху и сжать сильнее тонкую шею. – И откуда у тебя, мать твою, медальон Вивьен Сапьен?

Глава 2

Сесилия знала, что рано или поздно ее тихая жизнь закончится. Не может спокойствие длиться вечно. Что рано или поздно появится кто-то, кто разрушит ее тихую гавань до основания.

Так и оказалось.

Когда послышался шум мобиля, стремительно двигающегося по пыльной узкой дороге небольшого городка Уликса, Сесилия собиралась на утреннюю прогулку. Вышла на веранду и, вытянув руку вперед ладонью кверху, ловила снежинки, лениво падающие с неба. Погода стояла чудесная: небольшой мороз, яркое солнце. Хотелось улыбаться и гулять. Чем, собственно, и собиралась заняться Сесилия. Но появление мобиля интуитивно насторожило девушку, заставило ее нахмуриться. В их Уликсе – и мобиль? Здесь даже глава города не может позволить себе подобную роскошь, поэтому ничего удивительного не было в том, что по мере продвижения мобиля по улочке занавеси на небольших, аккуратных домиках отодвигались в сторону, и в окна выглядывал любопытствующий люд.

А уж когда мобиль остановился напротив калитки, ведущей к дому Сесилии, ее сердце оборвалось. Не к добру. Это была первая мысль, посетившая девушку. Так и оказалось.

И вот спустя неделю она стоит, прижатая к стене, ее горло сдавливает широкая мужская ладонь, все тело словно парализовало, в ушах от неожиданного нападения стоит шум, мешающий нормально слышать и анализировать происходящее. Страх, дикий, настолько сильный, что с ним невозможно бороться, овладел девушкой, и вместо того, чтобы попытаться взять себя в руки, она поддалась панике. Захотелось закричать. И лишь антрацитовые глаза, сверкающие злобой, разделенные преломлением света на множество мистических осколков, удерживали ее от того, чтобы не совершить самый последний опрометчивый поступок.

На задворках разума промелькнула мысль, что у нее на шее останутся синяки. Если, конечно, он ее не задушит…

– Пу… пустите, – прохрипела Сесилия, все же совладав с собой.

Ее предупреждали, что он вспыльчив. Но чтобы настолько… И это представитель высшего общества! Элита! Тот, кто вершит судьбу миллионов, кто принимает законы, кто решает, как им жить! От таких лучше держаться подальше, а не соваться к ним в самое пекло.

Она сунулась…

Казалось, мужчина не слышит ее. Он, продолжая гневно сверкать глазами, навис над ней, грозясь полностью поглотить и раздавить. Сесилии, чтобы не быть попросту задушенной, пришлось действовать. Она подняла руку, обтянутую черной перчаткой, и попыталась отцепить чужие пальцы от своего горла. Тщетно.

– Говори!

Очередной рык заставил Сесилию еще сильнее побледнеть. Она бы сказала, если бы ее отпустили и позволили хотя бы немного отдышаться! Перед глазами в фееричном хороводе задергались черные мошки.