Читать книгу "Метка Зверя - Слава Доронина"

Тот день перевернул всю мою жизнь с ног на голову и вместо лакомой конфеты преподнес мне такое дерьмо, что даже сейчас, спустя столько времени, я не в состоянии был осознать и принять выходку родного отца, который за бутылку водки убил свою бывшую жену и покалечил собственного ребёнка. Этот поступок с его стороны стал отрезвляющим пинком, закончившим мое детство. Следствие быстро вывело пьяного негодяя на чистую воду. А я почти месяц провел в больнице на грани жизни и смерти. А Саша... Уже будучи взрослым и состоятельным человеком, имея связи и имя, я не один раз пытался найти родного брата. Но все попытки заканчивались ничем. Тот день был последним, когда я провожал его горящими глазами за калитку, предвкушая скорую встречу. И иной раз, вот как сейчас, перед глазами всплывала его улыбка, и как он машет мне рукой и кричит: «Скоро вернусь…»

Сашу усыновили почти сразу, я находился ещё в больнице. А после, как пошел на поправку, меня определили в детский дом. Родственников у нас особо не было, но и среди тех не нашлось желающих взять надо мной опеку. Баба Света, наша соседка, приходила ко мне очень часто, приносила еду, домашние пирожки, одежду, игрушки. Ходила по инстанциям, выпрашивая надо мной опеку. А вскоре она умерла, и я остался совершенно один. Семилетний мальчик, который помнил день, когда потерял близких людей до мельчайших подробностей и забыл о следующих двадцати пяти годах жизни.

1 глава. Алекс

Вложив руки в карманы брюк, я стоял у панорамного окна в пол и любовался на город. В начале рабочего дня я заряжался энергией, наблюдая за безумным ритмом, которым жила Москва – это давно стало своеобразным утренним ритуалом. Кондиционеры починили несколько дней назад, и я больше не горел желанием снять с себя неудобный и плотный пиджак. А вот галстук теперь висел дома в шкафу. Он словно стал еще одной неприятной ассоциацией с тем далеким днем из детства. Иногда эти воспоминания доставляли мне много неудобств и причиняли боль.

Раздался звонок. Я подошел к столу, нажал на телефоне зеленую кнопку.

— Алексей Сергеевич? — раздался мелодичный голос из динамика.

— Да, Марина, — я заинтересовано смотрел на аппарат.

— Звонил ваш партнер из Санкт-Петербурга…

— Марьян? — удивился я.

Давно он не объявлялся и исчез с горизонтов, я уж было хотел послать к нему юристов, чтобы те ткнули его лицом в цифры с нулями, глядишь и вспомнил бы об обязательствах.

— Да, Марьян Давидович, — лепетала Марина. — Он просил о встрече. Что мне ему ответить?

— Хмм… — задумался я.

Вот так поворот, неужели одумался, или совесть проснулась? Но как бы там ни было, он вовремя появился, точно нюх у него на неприятности. А мои ребятки ему их быстро могли устроить, если бы не вышел на связь.

— На шесть вечера столик закажи в «Облаке» и ему сообщи, что там поужинаем и поговорим. — И Аркадию Валентиновичу позвони, расскажи эту новость, — присутствие юриста и моей правой руки так же лишним не будет.

— Хорошо, — Марина разъединила связь, а я сел в кресло, потирая руки и улыбаясь тому, как все удачно складывалось, а добыча сама шла в расставленные сети.

Имея миллионы на счетах, я не разбрасывался своими деньгами направо и налево. Правда, ежемесячно перечислял авто платежом круглую сумму в детдом, в котором вырос и жил, вплоть до совершеннолетия. Но только я не считал это бесполезными тратами, так как не понаслышке знал, как туго в таких заведениях с деньгами. От государства до детей добирались подачки, а про ремонт и прочие составляющие обычной человеческой жизни и вовсе лучше не говорить.

Часто я представлял, как бы сложилась моя жизнь, если какая-нибудь семья усыновила меня. Но таких желающих, слава Богу, не находилось. Виной тому стала травма головы от удара, что нанес мне отец. Никто не хотел брать дефектного и проблемного мальчика с головными болями и расстройствами сна. Хотя, как таковых, отклонений у меня и не было. По большей части, я просто притворялся и намеренно не хотел идти ни в какую чужую семью, часто симулировал. В моем маленьком сердце жила обида и боль на весь мир слишком долгое время, что в одночасье я остался совершенно один. А называть чужую женщиной мамой для меня было дикостью и предательством.

В детдоме я всех чурался и никого к себе не подпускал, был себе на уме и никогда не давал себя в обиду. Так за мной закрепилась кличка Зверёныш. Пришлось много всего терпеть – и унижения, и побои... Вспоминать скучно и грустно. Все это закалило и сделало из меня того, кем я сейчас и был. Я не сломался, наоборот иной раз, казалось, был выкован из стали. Каждый день из прошлой жизни больше походил на захватывающий квест к вершине, где я сейчас и находился. И маленький Зверёныш, однажды просто повзрослел и превратился в Зверя. Но таким хладнокровным, решительным и бесстрашным я был только с партнерами, а внутри оставался все тем же Алешей, который обожал маму, помнил, как она целовала и обнимала меня, гладила спинку и говорила ласковым и тихим голосом, что Саша и я – ее главные сокровища. Эти раны не затягивались, а мысли о том, что в моей жизни все могло сложиться иначе, доводили до исступления и приносили нескончаемые муки.

Но я научился жить с этой болью. Научился и глушить грустные воспоминания. В ход шел экстрим, девочки, много девочек, реже алкоголь и чаще путешествия. Последние я любил больше остального. Но никогда я не раскидывался деньгами налево и направо и свободных денег на счете в банке имел немного. Активно развивал бизнес и пускал все в оборот. Знал цену каждой копейки, что заработал сам. Хорошо освоил компьютерные технологии, начинал с продажи мелкой бытовой техники, затем калымил ремонтом, узнал, что обладал талантом к программированию, питал большой интерес к технике. И постепенно, кирпичик за кирпичиком, я построил свою империю, где занимался сферой поставок оборудования, технологическими разработками и имел несколько салонов с бытовой техникой, привлекал зарубежных партнеров и уверенно держался на плаву.

Из мальчика, которого все шпыняли и пытались унизить, вырос несгибаемый и знающий себе цену мужчина, а также всему, с чем имел дело. Я не стал конченым негодяем и в криминал не подался. Не спился, не принимал наркотики, хотя, бывало, такие мысли в моменты глубокого отчаяния посещали меня. Но каждый раз от роковых шагов останавливал чужой опыт, я видел, как заканчивали жизнь эти люди. И не хотел стать однажды тем, кто разрушил бы жизнь целой семьи за несколько часов мнимого кайфа и удовлетворения своих низменных потребностей, как и мой отец.

В общем, такого я повидал за свою недолгую жизнь, что сейчас к своим тридцати трем годам ощущал себя человеком, прожившем не одну, а несколько жизней. Улица сделала из меня настоящего мужчину, сбила спесь и научила не сдаваться, даже когда стоишь на коленях, когда тебя бьют по щекам. Бывали времена, когда от голода трясло, и я работал сутками напролет за кусок хлеба. Жизнь так меня прогибала, что сейчас, оглядываясь назад, я недоумевал, откуда было столько сил у мальчика, которого ломали, били, ковыряли и смешивали с грязью? Будто кто-то сверху дал установку, и я шел напролом, наплевав на все, словно бык, видел перед собой красную тряпку и бежал, раскидывая всех по сторонам на самый верх к заветной цели.