Читать книгу "Рубиновая Долина - Шарон Крич"

И всё же приют Бокстон-Крик был для Далласа и Флориды домом. Выцветшая жёлтая краска на фасаде потрескалась и свернулась, походя на шелушащуюся кожу. За главным зданием, вдоль кривой дорожки тянулась череда домиков-кубиков. Далласу они напоминали разномастные товарные вагоны, поставленные вплотную друг к другу. Флорида же считала, что эта вереница домов, скорее, похожа на дракона с огромной разверстой пастью в виде входной двери, притаившегося, чтобы проглотить детей, которые в него войдут.

Когда близнецы впервые попали в приют Бокстон-Крик, их разместили в одной из больших комнат в главном здании. За прошедшие месяцы и годы их так никто и не усыновил, а потому они переселялись всё дальше и дальше, пока не добрались до тёмных и затхлых комнат с низким потолком в «хвосте» дома.

— Ротация, — называл это действо мистер Трэпид. — Ротация!

Дети приходили и уходили. Некоторых брали в приёмные семьи или усыновляли. Кто-то сбегал, но таких неизбежно возвращали обратно. Один мальчик умер в своей постели, шепча: «Кто я? Кто я?» И хотя Трэпиды всеми силами старались избавиться от Далласа и Флориды (вернее, как объясняла им миссис Трэпид, пытались «отыскать вам прекрасный дом»), уставшие, раздражённые взрослые, так и не сумев найти к ним подход, неизменно возвращали близнецов к большой парадной двери приюта.

— Это не близнецы, а сплошная головная боль, — обычно говорили они. — Ничего, кроме головной боли.

В свою очередь, Даллас и Флорида тоже стали воспринимать взрослых как головную боль. Их жизненный опыт говорил им о том, что большинство взрослых, с которыми они сталкивались, были вспыльчивы, нетерпеливы и скоры на расправу. У них не было возможности узнать, что приёмные родители бывают добрыми, любящими, щедрыми и всепрощающими. В тесном мирке Далласа и Флориды взрослый человек был тем, от кого следовало поскорее убегать.

Уже долгие годы Даллас и Флорида путешествовали по комнатам задней части приюта Бокстон-Крик, пока не добрались до самого его конца, где друг к другу прижались две крохотные клетушки. В каждой стояла узкая кровать с комковатым матрасом, хлипкий комод, притиснутый вплотную к кровати, и шкаф. С потолка свисала голая лампочка без абажура.

По ночам Даллас и Флорида слушали гудки товарных поездов, проезжавших через Бокстон… Куда? В другие места. В красивые. Мирные. Приветливые. У Далласа и Флориды возник план. Они не останутся в приюте Бокстон-Крик навсегда. Они запрыгнут на ночной товарный поезд и уедут. Скоро.

3

Рубиновая Долина

В двадцати милях от Бокстона протянулась Рубиновая Долина — укрытая от посторонних глаз пышная зелёная лощина, в которой стояли всего два дома. Хибарка на дальнем её конце принадлежала человеку, который жил одиноко и ни с кем не общался. А в самом сердце лощины обитали мужчина шестидесяти лет и его жена.

Одним тёплым июньским утром они сидели на качелях, стоявших на переднем крыльце.

— Один и тот же старый вид, — пробубнил мужчина. — Тот же самый просевший пол на крыльце. Те же самые старые скрипучие качели.

— Ты сегодня что-то разворчался, — заметила его жена.

— Я устал носить вёдрами воду и рубить дрова.

— То есть ты считаешь, что остальные правы? — спросила женщина. — И нам стоит уехать отсюда? Купить где-нибудь квартиру? И чтобы там было электричество, отопление, стиральная машина и даже кондиционер?

Её супруг кивнул.

— И телевизор. И гараж с автоматической дверью!

— Да, и тогда всё будет иначе, — кивнула женщина.

— Да, всё, — согласился мужчина.

Вдруг маленькая серая птичка ловко спланировала прямо на перила крыльца. Устроившись поудобнее, она склонила голову, как будто прислушиваясь к их разговору.

4

Каша

Даллас и Флорида расположились на своих обычных местах в дальнем углу узкой столовой приюта Бокстон-Крик. Им не разрешалось сидеть на длинных скамьях вместе с другими детьми, потому что Трэпиды не хотели, чтобы те перенимали от Флориды и Далласа дурные привычки. Трэпиды предпочли бы, чтобы Даллас и Флорида были как все остальные воспитанники — кроткими и запуганными.

Флорида ткнула ложкой в кашу на своей тарелке.

— Как ты думаешь, есть в этой бурде настоящая еда?

— Может, и есть, — протянул Даллас. — Кажется, мне попался кусочек мяса.

Осторожно подцепив его вилкой, он представил себе, что это стейк, самый сочный, самый лучший стейк в мире.

— А по-моему, это скорее похоже на кусок картона, — скривилась Флорида, — или измельчённую кору дерева с ложкой свиной крови, которую добавили для цвета.

Поймав взгляд новой девочки, сидящей в конце длинной скамьи, она помахала ей.

— Эй! — предостерёг Флориду Даллас, заметив, как к его сестре сзади подкрадывается мистер Трэпид.

— Ой! — вскрикнула Флорида. — Вы почему огрели меня по голове?

— Не размахивай руками. Держи их при себе, — приказал мистер Трэпид.

Даллас уставился на золотой зуб мистера Трэпида. Он представил себя дантистом, который удаляет этот золотой зуб, суёт его в карман и на его место вставляет что-нибудь другое, например, красный пластмассовый клык.

— Мои руки при мне, — огрызнулась Флорида. — Посмотрите, как они надёжно прикреплены к моим плечам. И хватит бить меня по голове.

— Я перестану бить тебя по голове, когда ты положишь руки на колени, где им и следует находиться.

Флорида положила руки на колени, и когда мистер Трэпид отошёл, Даллас спросил:

— Как же ты будешь есть, держа руки на коленях?

Флорида наклонилась над тарелкой и стала лизать кашу языком.

Мистер Трэпид мгновенно вернулся.

— Мои руки лежат у меня на коленях.

— Ешь вилкой! — приказал мистер Трэпид.

— Но как мне это сделать, если мои руки должны быть у меня на коленях? — спросила Флорида.

Стараясь даже не шелохнуться, Даллас уставился в свою тарелку. Засмейся он, и мистер Трэпид ударил бы и его. Новенькая девочка во все глаза смотрела на Флориду и мистера Трэпида.

— Он поступает так со всеми? — шёпотом обратилась она к мальчику, сидевшему с ней рядом.

Вид у мальчонки был испуганный. Прикрыв одной рукой рот, другой он указал на висевшие на стене столовой Правила. Первым пунктом значилось «Не разговаривать».

* * *

Ровно в семь тридцать прозвенел звонок. Даллас вымыл последнюю кастрюлю и поставил её на полку.

— Во дворец! — воскликнул он.

Флорида помчалась по коридору.

— В грязную тёмную темницу захудалого дворца.

— Не сметь бегать! Прекратить кричать! — тотчас приказала миссис Трэпид. — Все расходятся по комнатам.