Читать книгу "Пробуждение чувств [= Дорога страсти ] - Джуд Деверо"

Она взяла расписание. И снова легкий озноб благодарности прошел по ее телу, когда она взглянула на листок, исписанный аккуратным, ровным, мелким почерком Тейлора. Каждый вечер он выкраивал время из собственных напряженных занятий по изучению управления поместьем, которое когда-нибудь станет его собственным, для того, чтобы составить расписание для нее. Аманда принялась заучивать расписание наизусть.

"7.15. Подъем и одевание.

8.00. Завтрак: одно яйцо вкрутую, один тост, кофе с молоком.

Будем обсуждать решения президента Вильсона о пересмотре тарифов.

8.42. Подготовка к экзамену по французским неправильным глаголам. Закончить сочинение по пуританской этике.

11.06. Гимнастика с миссис Ганстон.

11.32. Прием ванны.

12.04. Проверка перед экзаменом по видам певчих птиц.

1.00. Обед: цыпленок на пару, свежие фрукты, лимонад.

Будем обсуждать символизм в «Элегии на деревенском погосте» Грея.

2.12. Экзамен по французским не правильным глаголам.

2.34. Занятия акварелью, если результат экзамена 96 баллов или выше. Если нет — учиться!

3.11. Отдых.

4.37. Вышивание с миссис Ганстон. Практика в выкройке.

5.39. Одевание к ужину. Надеть розовое платье «Жанна Алле» — не забыть розовый пояс.

6.30. Ужин: немного овощей на пару, жареная рыба, кипяченое молоко. Обсуждение шедевров литературы конца девятнадцатого века.

7.38. Чтение вслух в гостиной. Сегодня вечером — отрывок из книги Торо «Уолден» (Подготовиться к разговору о флоре и фауне этого региона).

9.10. Подготовка ко сну (включая дыхательные упражнения).

10.00. Сон».

Наконец, одетая в элегантное платье, которое Тейлор выбрал из ее гардероба, составленного им же у портного Аманды, она вышла из спальни и направилась в ванную комнату в дальнем конце коридора. Глянув на часы, которые по настоянию Тейлора были развешаны по всему дому, Аманда убедилась, что делает все по расписанию. Время утреннего пребывания в ванной — четыре минуты. Тейлор однажды засек по часам, сколько она там находилась, затем отнял одну минуту, чтобы не рассиживалась. Она глянула в зеркало — проверить, не выбилась ли случайно прядка из прически. По мнению Тейлора, неубранные волосы — признак распутной женщины.

Выйдя из ванной, Аманда обнаружила, что опаздывает на добрых сорок пять секунд, и поспешила вниз по лестнице.

— Аманда!

Это был голос Тейлора, низкий, глубокий и неодобрительный. Он стоял в тени внизу, возле лестницы, держа в руке карманные часы и сурово сдвинув брови. Аманда моментально замедлила шаги, надеясь, что он не услышит бешеного биения ее сердца.

— Ты бежала, Аманда? — спросил он тем же тоном, каким обычно спрашивают: «Ты хотела отрезать кошечке хвост?» В голосе Тейлора смешались ужас и неверие.

У Аманды никогда и мысли не возникало солгать Тейлору.

— Да, я торопилась, — тихо ответила она. — Я прошу прощения.

— Хорошо. — Тейлор засунул часы в нагрудный карман темного пиджака. Весь его облик был неизменно безукоризнен: на одежде — ни пятнышка, ни складочки. Даже проехав несколько миль по пыльным дорогам на заднем сиденье открытого автомобиля, он вышел бы из него таким же чистым, каким и садился. Как бы ни было жарко, Тейлор никогда не потел. Точно так же он никогда не сутулился. Спину он всегда держал прямо, расправив грудь, точно солдат на параде. Тейлор был высок, очень худ (что, по его словам, свидетельствовало о способности контролировать одно из примитивных чувств человека — голод) и красив мрачноватой, почти отталкивающей красотой. Иногда он казался Аманде ожившей фотографией красивого мужчины.

Повернувшись к Аманде, Тейлор внимательно оглядел ее, убедился, что волосы аккуратно зачесаны назад, платье безукоризненно отглажено, швы на чулках прямые, туфли начищены. Обратив внимание на то, как прямо она стоит — женщина, которая должна стать его женой, не должна сутулиться, — он слегка нахмурился при взгляде на ее грудь. Когда Аманда стояла вот так, расправив плечи, она выглядела слишком… слишком женственно.

Развернувшись на каблуках, Тейлор направился в столовую, и Аманда испустила неслышный вздох облегчения. Проверку она прошла, и более того — Тейлор не рассердился на нее за то, что она бежала по лестнице, точно шкодливая девчонка. А ведь эта ее черта так ему не нравилась.

Тейлор любезно отодвинул для нее стул за обеденным столом, после чего сам занял место во главе. Мать Аманды, как обычно, завтракала в своей комнате, а отец уже поел. Порой у Аманды возникала мысль, что отец просто не хочет сидеть за столом с ней и с Тейлором — возможно, их просвещенные беседы ему неприятны. В конце концов, Джей Гаркер бросил школу в восьмом классе, когда поневоле стал кормильцем семьи. И именно поэтому он так настойчиво добивался, чтобы его дочь получила образование и вышла замуж за образованного человека.

Служанка поставила перед Амандой яйцо и кусочек сухого тоста. Аманда поняла, что от нее ждут начала разговора. Тейлору было приятно, что она заучивает наизусть распорядок, столь тщательно составленный им.

— Мне кажется, одним из основных пунктов тарифной реформы президента Вильсона была беспошлинная шерсть, то есть снятие налога на импортируемую необработанную шерсть.

Тейлор не ответил, но его кивок дал Аманде понять, что она права. Так нелегко запомнить все текущие проблемы.

— Кроме того, налог на товары, производимые из шерсти, снизился до тридцати пяти процентов. Это, разумеется, ложится тяжким бременем на американских фермеров-продавцов шерсти, но, с другой стороны, американские производители могут теперь покупать шерсть где угодно.

Тейлор кивнул:

— А сахар?

— Налог на ввозимый сахар защищает интересы производителей сахарного тростника в Луизиане и фермеров Запада, выращивающих сахарную свеклу.

Тейлор приподнял бровь:

— Это все, что ты знаешь про сахарный тариф?

Аманда лихорадочно порылась в памяти.

— Ах да, в течение трех лет сахарный тариф будет поднят. Фермеры, выращивающие сахарную свеклу, утверждают…

Они оба подняли глаза — в столовую ворвался Джей Гаркер. Этот плотный, приземистый, свирепого вида человек очень давно усвоил — если хочешь чего-то добиться, надо это просто брать. Он начал с нуля — и стал владельцем крупнейшей в мире плантации хмеля. Каждый шаг этого пути Гаркер брал с боем, даже если этого и не требовалось — и каждый полученный удар делал его еще злее.

— Взгляни-ка на это. — Гаркер протянул Тейлору какое-то письмо. Никаких пожеланий доброго утра, ни слова в сторону дочери — только рука с конвертом, протянутая к Тейлору, которого Гаркер всерьез считал умнейшим человеком на свете. Блестящее — хотя и безденежное — семейство, образованность, манеры, уверенное поведение Тейлора в обществе — все это повергало Джея Гаркера в священный трепет.