Читать книгу "Обретение ада - Чингиз Абдуллаев"

— Сложные наступили времена для всех нас. Детям ивнукам нелегко придется.

Бобков изумленно посмотрел на него. Потом на сидевшего рядомс непроницаемым лицом председателя КГБ Крючкова. Но тот молчал. И Бобков тожепромолчал.

В Комитет государственной безопасности они возвращались вавтомобиле Крючкова. Бобков, сидевший рядом, вдруг спросил, обращаясь к своемубывшему руководителю:

— И что ты про все это думаешь?

— Не знаю, — признался Крючков, — просто незнаю. Сам удивляюсь.

— Думаешь, что-нибудь изменится? Крючков молчал. Ондумал, можно ли доверить новости своему старому знакомому, генералу, которогоон знал несколько десятилетий и в чьей честности и порядочности не сомневался.И наконец решился.

Все-таки сегодня был такой день.

— Поднимемся ко мне, — предложил Крючков, нерешаясь говорить даже в своем автомобиле.

Сегодня в свой большой кабинет он вошел вторым, первый раз вжизни он пропустил сначала Бобкова впереди себя. Пройдя через кабинет, онивошли в комнату отдыха, поражавшую всех своим строгим аскетизмом. Крючков, нелюбивший горячительных напитков и наложивший строгий запрет на их употреблениесотрудниками КГБ, сам достал бутылку водки, решив, что сейчас можно сделатьисключение. Разлил спиртное в две рюмки и, протянув одну своему бывшему первомузаместителю, вдруг сказал:

— Все будет хорошо.

Бобков понял. Он не стал ничего спрашивать. Просто всепонял. Для этого он слишком много лет работал в КГБ.

— Спасибо тебе, — сказал он, поднимая рюмку.

— За детей и внуков, — добавил председатель КГБ.

И больше ничего не сказал. Он не сказал даже такомупроверенному человеку, как Филипп Бобков, что уже вчера по распоряжениюпрезидента страны он приказал аналитикам готовить документы о возможностивведения в стране чрезвычайного положения. Впрочем, Бобков все понял сам. И нестал задавать никаких вопросов.

Нью-Йорк. 10 января 1991 года

По этим длинным коридорам он ходил уже много лет. Теперь,направляясь к своему кабинету, расположенному в правом крыле здания,заместитель директора ЦРУ Александр Эшби уже не торопился. Достигнув стольвысокого положения, он мог позволить себе самому назначать время встречи дляприема очередных гостей. А гости сегодня должны были приехать из ФБР. Эшби нелюбил эту организацию, как все разведки не очень жалуют контрразведку. По ихглубокому убеждению, в контрразведке сидят никудышные профессионалы, так и несумевшие утвердить себя на другом поприще, в том числе в разведке. Кроме того,разведчикам всех стран была неприятна сама мысль, что в мире существует слишкоммного организаций, специализирующихся в том числе и на их провалах.

Войдя в приемную, он кивнул своему секретарю, всегдасдержанной и строгой миссис Хейворд, и прошел в свой кабинет. Эшби даже неуспел открыть лежавшую на столе папку с приготовленными для него документами,когда звонок миссис Хейворд возвестил, что посетители уже ждут встречи с ним.Эшби посмотрел на часы. Эти ребята появились с потрясающей точностью, минута вминуту. Он закрыл папку и поднялся, собираясь встретить представителей ФБР.Дверь открылась, и в кабинет вошли два человека. Одного он не знал. А вотвторого…

Это был знаменитый Томас Кэвеноу, одна из лучших ищеек ФБР,специализирующийся на поимке иностранных шпионов и имеющий в своем активенемало достижений. Темнокожий Кэвеноу работал в органах ФБР еще со временГувера и сумел стать одним из лучших специалистов в своем деле, несмотря натрадиционное недоверие к нему в начале карьеры. Эшби знал его уже много лет.

Поэтому, увидев их, он, улыбаясь, пошел навстречу,протягивая руку.

— Добрый день, мистер Кэвеноу. Я не думал, что пришлютвас.

— Они решили вспомнить о таком старом специалисте, какя, — проворчал Кэвеноу и показал на своего спутника, — это БиллХьюберт, раньше он работал у меня в отделе.

— Я рад видеть вас, мистер Хьюберт, — пожал и емуруку хозяин кабинета.

— Кажется, мы не виделись уже несколько лет, —напомнил Эшби.

— Шесть, — подтвердил Кэвеноу, — ровно шестьлет. С тех пор, как мы вынуждены были отпустить из тюрьмы одногоподозреваемого.

Эшби кивнул ему, вспоминая тот случай.

— Вы помните его до сих пор?

— Я убежден до сих пор, что это был русскийшпион, — угрюмо ответил Кэвеноу, — просто мы не смогли тогда этогодоказать. А потом он уехал из Америки.

— Да, — подтвердил Эшби, — я помню то давнеедело. Тогда я был начальником отдела и был в курсе ваших решений. Но это ужеистория.

— Нам тогда просто не повезло, — упрямо заметилКэвеноу, — и он ушел от нас. Мы не смогли его достать.

Эшби не ответил. У него были свои причины молчать. И он несобирался больше вспоминать о том досадном случае.

— У вас ко мне дело, — напомнил он, чтобы отвлечьпосетителей от неприятных воспоминаний.

Кэвеноу кивнул и стал излагать причину, побудившую ихприехать в Лэнгли. Разговор занял около получаса. Лишь прощаясь, Эшби позволилсебе снова вспомнить то дело.

— До свидания, мистер Эшби, — сказалКэвеноу. — У вас больше не было никаких сведений о нашем бывшемподопечном?

— Он, кажется, в Канаде, — заметил Эшби, и Кэвеноузамер, посмотрев ему в глаза. Но, не сумев ничего прочесть, гость отвернулся ивышел первым из кабинета. Следом вышел Хьюберт.

Лишь после ухода гостей Эшби, словно вспоминая что-то,позвонил миссис Хейворд.

— Пригласите ко мне мистера Бэннона. И найдите Уильяма.

— Его нет на месте, — почти сразу ответила миссисХейворд.

— Найдите, — попросил Эшби, — мне он оченьнужен.

Только через полтора часа он наконец увидел в своем кабинетеУильяма Тернера. Это был еще молодой человек тридцати пяти лет. Буйная шевелюраи небрежность в одежде не соответствовали его изумительным аналитическимспособностям, которым Эшби отдавал предпочтение. Сам прекрасный аналитик,прошедший суровую школу ЦРУ, Эшби ценил толковых сотрудников, не обращаявнимания на постоянную небрежность Тернера в одежде и в стиле работы. Тернермог вполне опоздать на вызов высокого начальства, мог вообще не приехать в свойотдел вовремя. Но все знали, что порученную ему задачу он всегда решаетфеноменально простым и самым быстрым способом. Вот и сейчас Тернер появился вкабинете Александра Эшби без галстука, но зато с весьма довольной физиономией.

И почти сразу, словно он ожидал в приемной за дверью,появился руководитель специальной группы, созданной в ЦРУ три года назад,мистер Арт Бэннон. В отличие от своего коллеги это был коротышка с большойтеменной лысиной, одевающийся всегда, даже летом, в подчеркнуто строгие темныекостюмы.