Читать книгу "Элеонора. Кровные узы - Злата Линник"

Соседка говорит, под потолком была лепнина, только она после капремонта куда-то подевалась, и стены в парадной уж точно не красили зеленой краской. Странно: вроде цвет сам по себе ничего, а посмотришь — впору удавиться. Зато квартира у нас супер: до революции тут жил какой-то банкир, а наша с мамой комната была его кабинетом. Бабуле повезло меньше: она живет в бывшей гардеробной. Говорит, ей так спокойнее. Комната, в принципе, ничего, только окно выходит прямо на стену соседнего дома. Если открыть форточку, то до стены можно преспокойно рукой дотянуться. Я бабуле как-то предложил заклеить все стекла самоклейкой под витраж — крутая готика или тропики, с попугаями и обезьянами, а ей почему-то не понравилось. Как будто на грязную стенку смотреть приятнее. Хотя, с другой стороны, бывает и хуже. Вот, к примеру, в соседних Домах два окна разных квартир точнехонько друг напротив друга, а расстояние между ними не больше метра. Ничего себе, прикололся кто-то!

Соседка Ирина Юрьевна, русичка на пенсии, живет в бывшем танцевальном зале; по комнате запросто на велосипеде ездить можно. У нее там целый лабиринт из каких-то шкафов, тумбочек, кухонных столиков; заблудиться — как делать нечего. Она у нас что-то вроде местной легенды: старейший житель квартиры, а вся ее коллекция мебели оставлена теми, кто отсюда уехал за последние пятьдесят лет. Между прочим, в прошлом году заявились наследнички того самого банкира — прилетели из Парижа, — хотели нашу квартиру купить, а жильцов расселить в «спальные» районы. Мама-то обеими руками «за», да и я особенно не возражал, а вот Ирина Юрьевна и еще две соседки уперлись и ни в какую. Ну и правильно: кому охота туда переезжать. Я был у одного парня из института в гостях. Он от этого просто тащится: свежий воздух да почти как за городом, а то, что все дома похожи друг на друга, как близнецы-братья, это ему по барабану.

В общем, жить нам тут вполне по кайфу, то есть было, пока не закрылась булочная на углу. Соседки на кухне плакались, что ходили туда за хлебом чуть ли не с послевоенных времен, говорили, там еще кафетерий был. Ну, я-то его, понятно, не застал, а мои предки, между прочим, там и познакомились, в очереди за пирожками. Отец говорил, там еще в соседнем отделе сок наливали, был такой специальный агрегат. Ну, прикол! На подставке штуки четыре стеклянных конуса, сверху из банок сок наливают, снизу краник... Техника на грани фантастики! Хотя, с другой стороны, круто: пришел за булкой и между делом покупаешь себе стаканчик яблочного сока или березового. А пепси и кока-колы тогда еще не было, даже поверить трудно. Хотя бабуля рассказывала, что и шампуня раньше не было, а мороженое стоило двадцать копеек...

Так вот, булочную ни с того ни с сего прикрыли (я во втором классе учился, если не ошибаюсь). Вроде кто-то решил, что булочная — это убыточное предприятие. Там сначала кооперативный магазин открыли, потом уж не помню что, затем хотели ночной клуб устроить, потом бизнес-центр, а после пожара некоторое время был магазин; «Мир кафеля» или «Ваш друг — кондиционер», одним словом, ерунда какая-то. А месяц назад все кондиционеры с кафелем куда-то испарились. Соседки, помню, подписи собирали, чтобы там опять сделали булочную; мы с мамой тоже подписались, жалко нам, что ли. Вроде бы им кто-то из начальников в конце концов пообещал, что будет продуктовый магазин. А когда магазин открыли, с Екатериной Васильевной чуть инфаркт не случился, пришлось «скорую» вызывать. Приколисты, блин; «Вино в разлив — 24 часа». Старушки тогда весь день на улице проторчали, каким-то плакатиком трясли. В самом деле, уж лучше бы Инет-клуб, а то самый ближний — в трех остановках, и то все места вечно заняты. А о том, чтобы завалиться туда на всю ночь, с мамой лучше и не разговаривать. Тем более сейчас.

Почему сейчас? Сначала в винный магазин потянулись всякие, как мама говорит, «отбросы общества». Ну, гоблины! Неужели они когда-то были людьми? А ведь среди них еще и женщины, разве им не обломно так выглядеть? Это-то еще ничего — данные существа живут в своем мире, им, в принципе, все остальное — глубоко фиолетово. Хотя грязи от них... и так далее, да и, проходя мимо, каждый раз нужно было надевать наушники и включать музыку погромче. Противогаз бы тоже не помешал...

Наша парадная как раз от дверей магазина через двор прямо по курсу. Двор у нас, надо сказать, небольшой, но прикольный; такие раньше назывались курдонерами — это когда со всех сторон стены, а с одной закрыт чисто символически. Выходит в него только наша парадная, остальные две — на другую сторону дома, там квартиры раскуплены всякими богатенькими буратинами. Когда-то, еще до моего рождения, двор закрывала кованая решетка с воротами, тоже в стиле модерн, а в воротах стоял нехилый дворник в белом переднике и никого чужих во двор не пускал. Это я еще в школе делал доклад по истории Петербурга, даже картинку из книжки перерисовывал; один в один наш дом. Не лень же мне было!

Сейчас от этой решетки и следов не осталось, а дворничиху в последний раз видели месяц назад. Я слышал, соседки говорили, что она ушла в незапланированный отпуск. Одним словом, соседи подсуетились, поставили на нашей парадной кодовый замок. Типа мой дом — моя крепость. Остальные жильцы тем временем не дремали. Развернули такую бумажную войну, даже корреспондент из газеты приезжал, и с телевидения тоже. Бабуля, по-моему, тоже поучаствовала, хотя она нам с мамой так об этом ничего и не рассказывала. В итоге, ко всеобщей радости, рюмочную прикрыли, винный магазин, правда, остался.

Откуда эта кунсткамера ходячая нарисовалась, сам не знаю. Устроили себе стойбище в нашей парадной, между вторым и третьим этажами. Там самый удобный подоконник, а еще две ниши — похоже, для статуй. Теперь как вечером ни пройдешь, они уже тут как тут. На стенах и даже на потолке появились «веселые картинки» — посмотришь, и кошмарики на всю ночь обеспечены, а в нишах такое, что иллюстрации из маминой книги «Эстетика безобразного» перед этим — просто детский сад на прогулке.

Лифт у нас есть, специально пристроили когда-то к стенке стеклянную шахту. Сразу видишь, на каком он этаже; жаль, стенки у лифта не прозрачные, вот было бы прикольно, прямо как на аттракционах. Только лифт накрылся еще месяц назад; то ли детали из цветных металлов кто-то приватизировал, то ли еще что, а подниматься на пятый этаж приходится на своих двоих. И что самое печальное — мимо этих уродов. Ну, общались бы между собой, так ведь им еще до всех проходящих докопаться надо. Юлька из соседней квартиры жаловалась, прохода не дают, а ведь она еще мелкая, хоть и усиленно косит под Бритни Спирс (и чего все девчонки в ней находят?).

Соседка им попыталась чего-то сказать по поводу ночных концертов в стиле «русский рок», так они пригрозили ее болонку поймать и побрить, а ей чего-то такого наобещали, что она до сих пор под впечатлением; никогда не думал, что в ее возрасте можно так краснеть.

И ведь чувствуют себя полными хозяевами; все боятся с ними связываться, говорят, себе дороже. Славик — каратист со второго этажа — туда же: он им наваляет, а они подстерегут потом... Соседки уже сколько раз милицию вызывали. Чихать им на милицию с высокой колокольни — один из них, самый отмороженный, прокурорский сынок. Кодовый замок за этот месяц уже трижды ломали...