Читать книгу "Полуночная принцесса - Джо Гудмэн"

– По-моему, немного… э… пестро. Тебе не кажется? – однажды ненавязчиво заметила мать.

Отец и братья выразили такое же мнение, правда, в гораздо менее деликатной форме. В тот же вечер Кристиан избавился и от бороды, и от бакенбард.

Доктор Гленн сдвинул брови, окидывая быстрым оценивающим взглядом своего собеседника. Он принял во внимание и ширину его плеч, и ту естественность, с которой этот человек носил невидимые атрибуты власти, и ту не вяжущуюся с его обликом немощь, которая заставляла Кристиана Маршалла щадить свою правую ногу, когда он ходил или стоял. Это ранение сделало его героем, вознеся над остальными смертными, а хромота служила напоминанием о преимуществе перед теми, кому не пришлось благородно жертвовать собой. Доктор Гленн догадывался, что Кристиан не просил у судьбы ни того, ни другого.

Доктор откашлялся.

– Нам известно о ней совсем немного, – наконец сказал он. – Ее зовут Джейн Дэу. Я поставил ей возраст двадцать с небольшим, но это всего лишь предположение. Она вполне может быть моложе. При ней не было никаких документов, когда ее нашли на Парадайз-сквер. Она брела не разбирая дороги и совершенно ничего не соображала.

Он замолчал, давая Кристиану время осмыслить эту информацию. Любой, даже не слишком знакомый с Нью-Йорком, человек имел представление о том, что такое Парадайз-сквер[1].

Была издевательская насмешка в том, что площадью Парадайз-сквер назвали перекресток самого опасного квартала Манхэттена – Файв-Пойнтс. Вооруженные полицейские заходили на территорию Файв-Пойнтс только по двое, а те Нью-Йоркцы, которые дорожили не только своей жизнью, но и репутацией, обходили этот район за десять верст даже при свете дня. Вдоль грязных узких улочек тянулись многоквартирные дома и ветхие дощатые постройки. В подвальных помещениях располагались меблированные комнаты. Это был рассадник крыс и паразитов, а благодаря проституткам, часто снимавшим здесь комнаты, еще и болезней и внебрачных детей. Вдобавок ко всему район Файв-Пойнтс служил оплотом одной из самых мощных банд в городе. Здесь заправляли «Мертвые кролики» – воротилы преступной империи, в чьем ведении находились проститутки, убийцы, воры и бандиты.

– Наша Джейн Дэу содержится в клинике чуть больше месяца, – продолжал доктор Гленн, – по-моему, где-то около шести недель. Меня не было, когда ее сюда привели, но с момента моего возвращения я постоянно с ней работаю. Фактически у нас нет о ней никаких исходных сведений, но, похоже, никто ее не хватился. Мы не получали никаких запросов, да, по правде говоря, не особенно их и ждали. Трудно себе представить, чтобы кто-то из района Файв-Пойнтс пустился на ее поиски или вздумал предъявлять на нее права.

– Ее сразу привели сюда? – спросил Кристиан.

– Насколько мне известно, да. Ее доставили сюда двое из банды «Мертвые кролики». Трудно поверить, но это так.

Кристиан в полном изумлении вскинул бровь:

– «Мертвые кролики»? Здесь?

– Вас удивляет, почему ее не отвели в одну из психиатрических лечебниц города?

– Да, я над этим задумывался. И вообще я не знал, что клиника Дженнингсов лечит душевнобольных. К тому же эта женщина бедна.

– Вы меня разочаровали, мистер Маршалл! Клиника Дженнингсов уполномочена советом директоров ежегодно брать на благотворительное лечение определенную часть пациентов. А я-то думал, вы пришли к нам в больницу без всякого предубеждения. Но теперь вижу – у вас такое же предвзятое мнение о нашей клинике, как и у большинства: дескать, мы здесь лечим только богатых.

Доктор Гленн, усевшись на своего любимого конька, сразу же потерял интерес к осмотру своей пациентки. Девушка сильно кашляла, тело ее время от времени сотрясалось в судорогах. Указав на свежезастеленную койку в углу комнаты, он отдал распоряжение санитарам:

– На сегодня с нее вполне достаточно. Кладите ее на кровать. Через несколько часов я смогу определить, насколько благотворно подействовала процедура на ее мозг.

Чтобы поднять Джейн Дэу и перенести на койку, потребовался только один санитар. Другой же откинул с постели тонкую простыню и резким движением раскрыл грубое шерстяное одеяло, лежавшее сложенным в ногах. Оба больничных санитара были мощными кряжистыми здоровяками с бычьими шеями. Их размеры несколько не вязались с той работой, которую им приходилось выполнять. Кристиан представлял себе, что им часто поручают погружать в ванну больных куда менее хрупких, чем Джейн Дэу.

Но что потрясло его больше всего, так это та странная нежность, которую оба санитара выказывали в отношении своей пациентки, после того как чуть не довели ее до смерти. Один осторожно убрал со лба и щеки девушки прилипшие пряди темных волос, другой укрыл ее простыней и одеялом, заботливо подоткнув их под дрожащее тельце. Почти одновременно они отошли от койки и взглянули на доктора Гленна тупыми, сонными глазами. Интересно, подумал Кристиан, способны ли они сами принимать решения или умеют только выполнять приказы? Если верно последнее – а Кристиан догадывался, что именно так и есть, – то доктору Перри Гленну удалось найти людей, как нельзя лучше подходящих для выполнения своих процедур.

– Рональд, Вильям, ее надо связать, – голос доктора Гленна приобрел мягкие, напевные оттенки, которые как нельзя лучше подходили для усмирения диких животных и слабоумных людей, – у нас уже были неприятности с этой пациенткой. Вы знаете, что ей нельзя вставать. Она может пораниться.

Кристиан заметил то короткое замешательство, которым санитары встретили это распоряжение. Не считай он себя проницательным наблюдателем, он мог бы даже расценить это как слабую попытку мятежа. Через пару мгновений санитары уже двинулись выполнять указания врача, а Кристиан позволил себе оглядеть комнату, невольно недоумевая, каким образом, по мнению доктора Гленна, Джейн Дэу могла себя здесь поранить. Если не считать деревянной койки и ванны с холодной водой, процедурный кабинет был пуст. Расположенное в цокольном этаже больницы, это душное помещение без окон больше годилось для средневековой тюремной камеры. Освещением служили два фонаря, висевшие по обеим сторонам дубовой, окованной железом двери. Когда больную оставят одну, фонари и ванну унесут, Джейн Дэу погрузится в непроглядную тьму. Мрачную обстановку оживляла лишь одна маленькая, зато премилая деталь: сырые каменные стены были побелены, и теперь в их трещинах и углублениях причудливо извивались мхи и лишайники, создавая иллюзию классического белого мрамора с зелеными прожилками.

И хотя доктор Гленн поспешил сообщить, что в этом кабинете больной содержится только на время процедур, Кристиану от этого не стало легче. Он ничуть не удивился бы, если бы в соседних комнатах оказались тиски для расплющивания пальцев, дыба и прочие орудия пыток.

Он смотрел, как дюжие санитары пристегивают Джейн Дэу к койке широкими кожаными ремнями, надетыми ей на запястья. «Хорошо хоть не железными наручниками», – невесело подумал он.