Читать книгу "Волчьи ягоды - Галина Гордиенко"

Спорить с Татарниковым-старшим в таком состоянии дело абсолютно безнадежное, и домочадцы временно смирились. Мама тихонько шепнула Володьке:

— Еще неизвестно, откликнется ли этот мифический прадед на телеграмму. А если не позвонит…

Но неизвестный старец, к глубочайшему разочарованию Володьки, позвонил на следующий же день после отправки телеграммы. И радостно согласился принять родного праправнука хоть на все лето.

Круглое-прекруглое «о» забавно перекатывалось в его речи, и даже мама была вынуждена признать: старческим маразмом в этой бодрой скороговорке даже близко не пахло. И хотя некоторые сомнения продолжали все же маму мучить, она вынуждена была подчиниться решению мужа.

* * *

Так Володька и оказался этим утром в поезде. Единственным пассажиром в купе. И, наверное, единственным — в самом вагоне. На небольшие расстояния местные жители ездили исключительно в плацкартном.

Володька сидел у окна и тоскливо всматривался в пролетающие мимо полустанки. Их становилось все меньше и меньше. А вот лес буквально на глазах становился гуще и мрачнее.

Веселый березняк и легкомысленную рябину все чаще сменяли высоченные, темные ели. Временами они стояли так близко к железнодорожному полотну, что мохнатые, разлапистые ветки почти касались медленно тащившихся вагонов. Подлесок был настолько густым, что казалось: сам лес охраняет подступы к себе.

Володька невольно поежился: после сна он еще не видел ни одного человека. Даже проводница куда-то исчезла.

Странное чувство, что он остался наедине с этим страшным лесом, все усиливалось. Володька с надеждой посмотрел на часы и невольно вздохнул: до нужной остановки оставалось еще три с половиной часа. Черт, да он свихнется за это время!

Володька решительно нацепил наушники. Врубил практически на полную мощность плейер и закрыл глаза…

ГЛАВА 2 ТАИНСТВЕННЫЙ ПРАПРАДЕД

— Поезд стоит здесь всего две минуты, поторопись!

Проводница схватила один из Володькиных рюкзаков и потащила в тамбур. Мальчишка кинул прощальный взгляд на свое купе и нехотя побрел следом: крошечная, абсолютно ни на что не похожая станция его не впечатлила. В окно вагона Володька смог рассмотреть только старую, облупившуюся от времени будку, длинную скамейку при ней, заасфальтированный пятачок земли и уходящую куда-то в лес неширокую тропинку.

«Станция! — презрительно думал Володька, еле-еле передвигая ноги следом за женщиной. — Прямо край света какой-то…»

Он успел вовремя. Едва проводница сунула ему в руки второй рюкзак, как поезд тронулся. Володька бросил поклажу на землю и с удивлением обнаружил, что кроме него здесь никто из пассажиров не вышел. Встречающих тоже не было, как мальчик ни вертел головой.

Пожав плечами, Володька побрел к скамейке. Но не дошел. Тяжелая рука, опустившаяся вдруг на его плечо, заставила Володьку подпрыгнуть и едва ли не заорать во всю глотку. Помешало этому одно: у него неожиданно пропал голос.

— Ну, здравствуй! — пророкотали за его спиной, и Володька наконец заставил себя обернуться.

Перед ним стоял старик. Ну, если его можно было так назвать. Кроме абсолютно седых, длинных волос, заплетенных почему-то в тугую девчоночью косичку, ничто в этом человеке о преклонном возрасте не говорило. Высокий, довольно худой мужчина с загоревшим, обветренным лицом, на котором выделялись яркие, синие, совершенно молодые глаза.

— Р-роман Ф-феоктистович? — неуверенно пробормотал Володька.

— Точно, это я.

Мужчина улыбнулся Володькиной настороженности и добавил:

— Татарников я. Как и ты.

— Но… я думал…

Предполагаемый прапрадед вопросительно приподнял брови. Володька густо покраснел и неожиданно для себя выпалил:

— Вам же за сотню перевалить должно!

— И перевалило. Сто сорок восемь осенью будет! — гордо уточнил мужчина.

Володька немо зашлепал губами, голова вдруг закружилась. Его прапрадед усмехнулся:

— Что, не похоже?

— Н-нет. Ни капельки.

— Ничего не попишешь. Придется тебе смириться.

— Вы… долгожитель?

— Пусть, — покладисто согласился странный старик.

— А… а как мне вас называть?

— Нашел задачку, — хмыкнул тот. — Дедом и зови! Дед я тебе или не дед?

— Вроде, дед…

— Ну и лады.

Володька кинул взгляд на крошечную станцию: на дверях будки висел огромный, чуть ли не амбарный замок, а площадка перед ней до сих пор пустовала. Сразу за хлипким строением стеной стоял лес, как Володька не присматривался, никакой деревни так и не увидел. Он еще раз растерянно оглянулся и вяло буркнул:

— И куда нам теперь?

— Теперь-то? Домой. Куда еще?

— А где дом?

— Недалеко. Километров пятнадцать едва будет.

— Сколько?!

— Пятнадцать, говорю.

— И мы… э-э… пешком туда? Или автобус ходит?

Старик хмыкнул:

— Да какой там автобус? Ты, малый, об этих гримасах цивилизации забудь! Тут вокруг все земли заповедные, людей практически и нет. К чему тут автобус? Баловство одно.

— А мы как же? — испуганно пробормотал Володька.

Прапрадед продемонстрировал ему ряд прекраснейших, необычайно острых зубов:

— Тебе на что ноги даны? Любоваться ими?

— А рюкзаки?! Они же тяжеленные!

Старик легко приподнял оба рюкзака. Взвесил их в руках и снова усмехнулся:

— Ладно уж. Ивасик поможет.

— Ивасик? Это кто?

— Лошадка моя. Я тут на станции к твоему приезду кое-что подкупил. Дорогой гость, все-таки. Редкий!

Он еле заметно коснулся Володькиной головы и мягко скомандовал:

— Ну, пошли! Хватит топтаться на месте. Еще и матери твоей позвонить нужно, чтобы не волновалась.

— Откуда позвонить? — пропыхтел уже ему в спину Володька.

— Да со здешней почты. У нас там, в Волчьей сыти, телефонов нет, не звякнешь в город-то.

— Где?!

— В Волчьей сыти. Ну, местечко, где я живу, так испокон веков в наших краях кличут.

— Ничего себе, названьице! Прямо из триллера какого стащили, — ошарашенно пробормотал Володька, едва успевая за быстрым, легким шагом старика.

Неширокая, плохо утоптанная тропинка петляла змеей, и он споткнулся о торчавший из земли корень. Едва удержавшись на ногах, Володька еле слышно выругался и бросился догонять деда.

— Эй! А там что, волков много? — немного испуганно выкрикнул он в завешанную рюкзаками широкую спину.