Читать книгу "Слезы дракона - Дин Кунц"

В руках она держала пустой картонный стаканчик, из которого пила кофе. Неожиданно со злостью скомкав его отшвырнула от себя. Ударившись о пол, тот отскочил и приземлился в части кабинета, формально при надлежавшей Гарри.

- В поход, труба зовет! - бросила она, устремляясь к двери.

Уставившись на скомканный стаканчик на полу, он недоуменно спросил:

- Что за спешка такая?

- Что за спешка? Мы кто, полицейские или так, погулять вышли? А если полицейские, то нечего стоять и ковырять в носу, надо работу делать.

Когда она исчезла за дверью, он все еще смотрел на стаканчик, лежавший на его половине кабинета. Затем, поддев его носком ботинка, перекинул через незримо делившую кабинет воображаемую линию.

Рванулся было вдогонку за Конни, но на пороге застыл.

Его взгляд снова остановился на картонном комке на полу.

Конни, скорее всего, уже где-то в конце коридора, может быть, даже спускается вниз по лестнице.

Постояв в нерешительности, Гарри подошел к стаканчику,поднял его с пола и бросил в урну. Тем же манером разделался и с двумя другими пустыми стаканчиками.

Конни он догнал уже на автосrоянке, когда она, с силой рванув на себя переднюю дверцу их служебного седана, на котором, однако, не было специальных опознавательных полицейских знаков, садилась за руль. Едва он уселся рядом, она с такой злобой крутанула ключ зажигания, что, казалось, его головка, отделившись от основания, останется у нее в руке.

- Что, не выспалась? - поинтересовался он.

Конни резко выжала сцепление.

- Может быть, голова болит?

На полном газу она рывком подала машину назад, выезжая на дорогу.

- Или ноют старые раны?

Как выпущенная из лука стрела, машина сорвалась с места.

Гарри весь подобрался, однако не от того, что не доверял ей как водителю. С машиной она ладила гораздо лучше, чем с людьми.

- Скажешь ты, наконец, какая муха тебя укусила? - настаивал Лайон.

- Нет.

Для человека, вечно ходившего по острию ножа, не ведавшего страха в моменты исключительной опасности, занимавшегося парашютным спортом и отдававшего свободное время бешеным гонкам на мотоцикле по пересеченной местности, Конни Галливер становилась на удивление чопорной и непроницаемой, когда дело касалось чего-либо сугубо личного, глубоко сокровенного. Вместе они уже проработали целых шесть месяцев, и, хотя многое о ней было известно, Гарри, иногда ему казалось, что он почти ничего о ней не знает.

- Выговорись. Иногда это помогает, - заметил Гарри.

- Мне не поможет.

Гарри, украдкой наблюдая за ней в те моменты, когда ее внимание сосредоточивалось на дороге, предположил, что здесь, скорее всего, замешан мужчина. Прослужив в полиции пятнадцать лет и окунувшись в вероломство и страдания разных людей, он знал, что источником большинства душевных мук, переживаемых женщинами, был мужчина. Об интимной же стороне жизни Конни он не имел никакого представления, не знал даже, есть ли она у нее вообще.

- Это как-то связано с нашим расследованием?

- Нет.

У него не было оснований не верить ей. Всей душой она стремилась - и довольно успешно - не дать запятнать себя той грязью, в которую ей как полицейскому приходилось окунаться по уши почти ежедневно.

- Однако это вовсе не значит, что у меня отпала охота загрести этого подонка Дернера. Думаю, мы уже его зацепили.

Доул Дернер, никчемная личность, обретавшаяся в кругах любителей серфинга, разыскивался полицией в связи сцелой серией изнасилований, становившихся с каждым разом все более и более садистскими, пока последняя из жертв не была забита насмерть. Школьница, шестнадцати лет отроду.

Подозрение пало на Дернера, так как стало известно, что ему, по его просьбе, была сделана операция на пенисе, в результате которой толщина последнего значительно увеличилась. Хирург из Ньюпорт-Бич, отсосав с помощью специального приспособления жир из жировых складок талии Дернера, ввел его в пенис. Такого рода операции не поощряются Ассоциацией американских врачей, но когда у хирурга подходит срок платить по закладным, а пациент одержим идеей об увеличении толщины своего члена, то рынок начинает диктовать свои правила и все тревоги, связанные с постоперационными осложнениями у пациента летят коту под хвост.

Толщина полового члена Дернера увеличилась вдвое, что иногда, видимо, могло причинять ему некоторое неудобство. По слухам, однако, было известно, что он доволен результатами операции, но не потому, что теперь производил более благоприятное впечатление на женщин, а потому, что заведомо мог заставить их больше страдать, что, собственно, и явилось главной движущей причиной всего предприятия. Показания жертв, единодушно отмечавших именно это своеобразное отличие насиловавшего их мужчины, вывели полицейских непосредственно на Дернера. К тому же трое из пострадавших заметили у него в паху татуировку в виде змеи, что было зарегистрировано в полицейских протоколaх восьмилетней давности, когда он отбывал срок за два изнасилования в Санта-Барбаре.

К полудню того вторника Гарри и Конни успели переговорить с персоналом и завсегдатаями трех наиболее часто посещаемых любителями серфинга мест: в магазине, где торговали досками для серфинга и сопутствующими товарами, в магазине диетпитания и молочных продуктов и в скудно освещенном баре, в котором с дюжину любителей пива уже с одиннадцати часов утра наливались его мексиканской разновидностью. Если верить единодушным показаниям всех опрошенных, чему, естественно, ни в коем случае верить было нельзя, они никогда и слыхом не слыхивали о Доуле Дернере и демонстративно не узнавали его на фотографии, которую им показывали.

В машине, во время переезда с одного места на другое,

Конни потчевала Гарри рассказами из своей коллекции чудовищных преступлений:

- Слышал о женщине из Филадельфии, у которой дома нашли двух ее малолеток, умерших от недоедания, а вокруг них валялись ампулы из-под крэка и кокаина? У нее так поехали мозги от наркотиков, что она даже не замечала голодающих подле себя детей. И знаешь, какое ей предъявили обвинение? Пренебрежение возможной опасностью.

Гарри только сочувственно вздохнул. Когда на Конни находила охота поговорить о том, что она называла "этим явно затянувшимся кризисом" или, в более саркастические моменты, "этой свистопляской на краю пропасти", а в состоянии подавленности этим "новым средневековьем", от него не требовалось никакого ответа. Это был сольный номер.

- В Нью-Йорке, - продолжала она, - один хмырь убил двухлетнюю дочь своей сожительницы - набросился на нее с кулаками, а потом стал пинать и бить ногами - за то,что она вздумала танцевать перед телевизором, мешая ему смотреть программу. Видимо, шла передача "Колесо Фортуны", и он ни за что не хотел упустить момент задарма поглазеть на сказочные ножки Ванны Уайт.