Читать книгу "Мираж черной пустыни - Барбара Вуд"

Машина проехала мимо школы для девочек, располагающейся на окраине Найэри, в которую когда-то, будучи ребенком, ходила Дебора. Она подумала о том, была ли суровая мисс Томплинсон по-прежнему директрисой школы, но потом вспомнила о всеобщей африканизации и решила, что школу, должно быть, тоже постигла эта участь. В свете последних событий во главе школы должна была стоять чернокожая женщина. Дебора прильнула к окну. Здания и территория выглядели запущенными, а среди школьников, бегающих на пыльных игровых площадках, она не увидела ни одного белого лица.

Наконец впереди, над грязной дорогой, замаячила большая выцветшая надпись: «АФРИКАНСКИЙ КОФЕЙНЫЙ КООПЕРАТИВ, РАЙОН НАЙЭРИ».

Старая плантация Тривертонов!

— Пожалуйста, поезжайте туда, — попросила она. Грязная дорога следовала за рекой Чания, которая бежала внизу по знакомому ущелью.

Когда они подъехали к началу плантации, Дебора сказала:

— Пожалуйста, остановитесь здесь.

Абди затормозил у обочины дороги. Когда он заглушил мотор, вокруг них воцарилась невероятная тишина.

Дебора уставилась в окно. Плантация не изменилась: она была такой, какой девушка ее помнила. Аккуратные ряды кофейных кустов, ветки которых сгибались под тяжестью зеленых ягод, покрывали пять тысяч акров слегка холмистой земли. Справа от нее, на горизонте, гора Кения вздымалась ввысь ровным треугольником, словно «шляпа китайца», как описала ее Грейс в своем дневнике. Слева от Деборы стоял Белладу, ухоженный и полный жизни.

Дебора вышла из машины и сделала несколько шагов по красной земле. Она отвернулась от ветра, предвещающего дождь, и посмотрела на большой дом.

Кто купил его? Кто теперь там жил?

В эту минуту она заметила, как из дверей дома кто-то вышел и встал на веранде. Это была католическая монахиня, одетая в голубую рясу ордена, владеющего миссией Грейс.

Неужели Белладу стал обителью для сестер? Может быть, даже монастырем?

Дебора повернулась и пошла по дороге. Она поднялась на травянистый холм и окинула взглядом широкое ущелье, на дне которого текла река Чания. Лес был полностью вырублен, земля обработана и поделена на маленькие лоскутки шамб. Она заметила квадратные земляные хижины и копошащихся в земле женщин.

Взглянув пониже, Дебора увидела поле для регби, которое когда-то было полем для игры в поло, где две команды чернокожих мальчишек играли с мячом. Она попыталась представить себе своего деда, бесстрашного графа, верхом на пони, скачущего к победе.

Рядом с сетчатым металлическим забором располагалась скромная ферма, состоящая из аккуратных маленьких огородиков, загона для коз и четырех квадратных земляных хижин с жестяными крышами. В огородах работали женщины с детьми.

Наконец Дебора перевела взгляд на плавно текущую реку Чания. Она увидела стоящий на берегу призрак: молодого Кристофера, глаза которого были спрятаны за солнечными очками. Затем услышала смех юной и непорочной Сары, смех, который, казалось, плыл над водой.

Деборе хотелось отвернуться от причиняющего ей боль пейзажа, но она словно приросла к месту, к красной почве, по которой бегала в детстве босиком. Ее начала бить дрожь.

Эта земля по-прежнему была такой же красивой, воздух таким же прозрачным и чистым, полным той же магии, которая питала ее в детстве. Дебора вновь почувствовала себя маленькой девочкой, влюбленной в Африку, вольготно бегающей по берегу реки, где ее единственной компанией были семья обезьян и пара выдр. В том мире не было ни бедности, ни убожества; та Кения была прекрасной и волшебной. Именно в тот мир и хотела вернуться Дебора, надеясь обрести себя.

Но той Кении больше не было. Дебора даже начала сомневаться, была ли она когда-либо вообще. Как же ей найти свои корни, ответы, которые бы помогли ей примириться с собой?

Наконец она посмотрела на миссию, где ее ждала умирающая старуха-знахарка.

64

К удивлению Деборы, управляющий отелем «Привал» поселил ее в коттедж «Паксда», место последнего пристанища лорда Бадена-Пауэлла, основателя движения бойскаутов.

В этом бунгало, состоящем из спальни, гостиной, двух каминов и двух ванных комнат, глава бойскаутов жил последние годы своей жизни и умер. Его похоронили в Найэри, на том же самом кладбище, где покоился сэр Джеймс Дональд. Как объяснил управляющий, отель был заполнен до отказа. Обычно они не селили в коттедж лорда, так как тот являлся национальным памятником. Но других мест не было. Управляющего отелем звали мистер Чи Чи, и Деборе было очень интересно, не был ли он потомком того самого Чи Чи, который шестьдесят девять лет назад вел фургоны тети Грейс из Найроби.

Коттедж стоял в окружении зеленых лужаек и леса, в тихом красивом месте, чему Дебора была очень рада. Пока носильщик, принесший ее чемодан, раздвигал шторы, являя ее взору вместительную веранду и потрясающий вид на гору Кения, она рассматривала исторические фотографии и письма, помещенные в рамки и развешанные по стенам. Баден-Пауэлл назвал свой коттедж в честь «Пакса», своего родового имения в Англии; остальную же часть названия он, как показалось Деборе, позаимствовал у стоявшего по соседству Белладу.

Так как время обеда уже прошло и огромные толпы туристов уже поели и разъехались по экскурсиям, столовая и терраса были практически пусты. Дебора села за столик и уставилась на гору Кения, чьи угольно-черные вершины, выделяющиеся на фоне серых туч, казалось, насмехались над ее возвращением в Восточную Африку. Официант в белом пиджаке и черных брюках принес ей чай и указал на стол с сандвичами и печеньем.

Несмотря на «Африканизацию» и «Кенианизацию» — программы правительства, направленные на то, чтобы уничтожить в стране следы пребывания первых поселенцев и колонистов, — их традиции продолжали жить. Дебора была уверена, что предвечернее чаепитие, так называемый «файф о'клок ти», и официанты в белых перчатках, так же как и многие другие британские традиции, оставшиеся со времен колонистов, никуда не исчезнут.

— Провалиться мне сквозь землю, если это не Дебора Тривертон!

Она с удивлением подняла глаза. С лужайки на нее смотрел незнакомец. Дебора вгляделась в мужчину.

— Терри? — неуверенно произнесла она.

Он с распростертыми объятиями подошел к ней.

— Терри? — повторила она, не веря своим глазам. Деборе казалось, что она смотрит на привидение. Однако рука, схватившая ее, принадлежала человеку очень даже живому и далеко не слабому.

Он отодвинул кресло и сел.

— Вот это встреча! Я увидел, как ты тут сидишь и подумал: «Разрази меня гром, если эта женщина не сестра-близнец Деборы Тривертон!» А потом увидел, что это ты сама и есть.

Дебора, онемев от шока, продолжала смотреть на него во все глаза. Он был таким, каким она его запомнила, разве что стал более похожим на дядю Джеффри, загорелый, уверенный в себе. Терри Дональд был очень привлекательным мужчиной в бежевой хлопковой рубашке, оливково-зеленом пиджаке и шортах, гольфах и ботинках. Его темно-каштановые волосы казались гораздо светлее, чем она помнила, видимо, из-за многих лет пребывания на солнце, а глаза — голубее.