Читать книгу "Время меча - Юрий Нестеренко"

— Здесь не темно, Редрих, — сказал принц.

— Я… я не вижу? — понял герцог. Никто ему не ответил. — Но, может, это сейчас пройдет? — продолжал он. — Ведь пройдет, правда? Я ведь ничего не слышал, а теперь слышу…

— Не надо было вам смотреть на маннорат сол, — сказал принц.

— Нет… Не может быть… Судьба не может подсунуть мне еще и это!

Артен мог бы возразить, что судьба тут ни при чем, просто когда умные люди говорят — сидеть на полу, надо сидеть на полу, но понял, что его нравоучение уже бесполезно.

— Кости целы? — спросил граф. — Идти можете?

— Наверное… — Редрих поднялся. Элина хотела помочь ему, но он оттолкнул ее руку. Сколько раз ему хотелось, чтобы она хотя бы просто взяла его за руку! Но только не теперь. Чтобы она вела его, как беспомощного слепого калеку… только не это.

— Граф, — сказал он, — дайте руку.

Айзендорг помог ему спуститься вниз. Позже, пока Редрих сидел недалеко от останков шара, трое зрячих еще какое-то время обыскивали окрестности, надеясь найти другие уцелевшие вещи. В конечном итоге они недосчитались теплой куртки Элины, котомки Редриха, половины запаса сухарей и одной фляги. Все могло быть и хуже.

Элина меж тем, хотя отделалась лишь ушибами, тоже чувствовала себя так, как будто ей выжгли какой-то орган чувств. Поначалу она думала, что это последствия контузии, но затем поняла, в чем дело. За месяцы, проведенные в Зурбестане, она сама не заметила, как привыкла к высокому уровню магии. Даже несмотря на то, что она практически не пользовалась им и не старалась совершенствоваться в этой сфере, зная, что станет лишь уязвимее для магов-профессионалов — ее чувствительность росла. И вот теперь там, где некогда маячил, пусть и сквозь дымку, незримый для обычного человека мир, осталась лишь черная мертвая пустота. Замысел Артена удался полностью — последний оплот магии на свете был уничтожен.

Принц расстелил на траве карту — теперь уже воистину последний реликт Зурбестана.

— В принципе отсюда мы можем выйти на два пути, — пояснял он. — Один идет на запад и впоследствии разветвляется, приводя нас либо в пустыню Шезех-Кум — ясно, что во времена Зурбестана пустыни там не было — либо в одно из северокундийских княжеств. Другой путь круто сворачивает на юг и ведет в западные области империи Цань. И именно последний путь нам надлежит избрать. Во-первых, он короче, что при нашей скудости припасов крайне важно. Во-вторых… я не знаю природы облака, которое мы видели, но мне бы не хотелось попасть под идущий из него дождь.

— Интуиция подсказывает мне то же самое, — кивнул граф, — а воин, который не доверяет своей интуиции, не доживает до моих лет.

— Я могу предложить и научное объяснение, — заметил Артен. — В момент трансмутации (время меча не знало взрывчатых веществ и самого слова «взрыв») все в Зурбестане, включая воздух и поднятую в воздух пыль, было пронизано лучами смерти. Может быть, их действие прекратилось с исчезновением самих лучей… а может быть, они превратили в яд все, с чем соприкоснулись. По крайней мере, химический яд нередко делает ядовитым то, с чем взаимодействует. И все это ветер несет на запад. Так что чем скорее мы уберемся отсюда на юг, тем лучше.

— Никто из нас не знает цаньского, у нас нет денег, из оружия — одни ножи, а цаньцы, как я слышал, не любят чужеземцев, — перечислил граф. — И тем не менее, принц, я согласен с вами. Лучше иметь дело с врагами-людьми, чем с… этим, — он указал через плечо в сторону неба над Зурбестаном. — Впрочем, нас могут ждать и другие сюрпризы. Если помните, в момент нашего приземления земля дрожала. В горах могли сойти лавины и образоваться завалы… да и вообще, такое могло случаться неоднократно, учитывая, что этой карте больше тысячи лет. И все равно — другого выхода у нас нет.

— Тогда не будем мешкать, — подытожил Артен.

Они задержались еще ненадолго — граф решил выкроить палатку из оболочки шара, хотя, конечно, шелк был плохой заменой брезенту — а затем отправились в путь.

Редриха по-прежнему вел граф, и, конечно же, это не могло не задерживать их продвижение. В течение этих часов Артен неоднократно с раздражением думал — и чуть было не высказал вслух — что герцогу было бы гораздо лучше погибнуть, чем ослепнуть. Слыханное ли дело — пробираться по горам со слепым, и добро бы еще слепым от рождения, успевшим уже выработать определенные навыки взамен отсутствующего зрения — так ведь нет, с ослепшим только сегодня и совершенно беспомощным!

Тем не менее, они шли весь день, сделав лишь пару коротких привалов — образ черного ядовитого гриба, выросшего над Зурбестаном, придавал им сил. К вечеру путь им преградило то, чего опасался граф — по-настоящему серьезный каменный завал. Решено было остановиться на ночлег, а утром, со свежими силами, перебираться через нагромождение валунов. Взобравшись на каменный уступ, чтобы лучше осмотреть местность, граф обнаружил небольшую пещеру, которая выглядела весьма удачным местом для ночевки. Поужинав скудной порцией сухарей с несколькими глотками воды (впрочем, судя по карте, далее на маршруте им должны были встретиться ручьи и горные речки), измученные путники завалились спать.

Утром Элина проснулась первой, потому что лежать ей было неудобно. Причиной тому было отсутствие котомки под головой. Графиня с недоумением села, озираясь. Раскрытая котомка валялась в трех шагах от нее, и оттуда неряшливо торчали несколько страниц рукописи. Элина поспешно заглянула внутрь и с облегчением убедилась, что ее сокровище цело. Затем она перевела взгляд дальше и увидела Редриха, лежавшего у самого выхода из пещеры.

— Герцог, — строго произнесла она, — это ваших рук дело? (Строгость, впрочем, тут же была поглощена зевком. ) Просыпайтесь, Редрих, уже ут…

Редрих Урмаранд лежал на спине, и первый луч пробившегося в пещеру солнца отражался в его распахнутых слепых глазах. Пальцы правой руки крепко сжимали рукоять ножа, вонзенного точно в сердце. Редрих был хорошим бойцом и не промахнулся даже вслепую.

— Папа, Артен! — крикнула Элина. — Вставайте!

Левая рука герцога прижимала к полу лист из рукописи Элины. Когда граф поднял эту руку, чтобы взять бумагу, то увидел короткий надрез на запястье. Свое последнее послание Редрих писал пальцем, смачиваемым в собственной крови; был ли в том преднамеренный символизм, или ему просто не удалось найти грифель? Удивительно даже и то, что он сумел на ощупь отыскать котомку графини и бумагу внутри, никого при этом не разбудив… Крупные бурые каракули сливались в короткую фразу:

Я НИКОГО НЕ ПРОСТИЛ

Трое стояли перед продолговатым холмиком, сложенным из некрупных камней.

— Бедный Редрих, — сказала Элина. — Конечно, иногда он бывал несносен, но он не заслуживал такого конца.

— Он сделал правильный выбор, — возразил Артен. — Даже если бы он каким-то чудом и добрался до Запада, что дальше? Денег у него не было, воевать он уже не мог, а его титул не стоил и гроша. Что ему оставалось, просить милостыню?