Читать книгу "По ту сторону моря - Екатерина Андреева"

вообще залезть на дерево.

Я кивнула сама себе и шагнула в узкий просвет. Мрак тут же сомкнулся вокруг меня. Желание немедленно повернуть обратно заставило замереть и опереться на ближайший ствол. Но, как только я до него дотронулась, кора под моей рукой задвигалась, кожу защекотали жесткие ворсинки. Я с визгом отдернула руку, и стая каких-то мелких существ взмыла в воздух и с жутким стрекотом закрутилась над моей головой. Я покосилась на дерево и обнаружила сухой серый ствол. Пока те твари облепляли его, дерево казалось почти обычным, теперь же на нем не было ни одной иголочки, оголенные ветки торчали, как скрюченные руки. Я медленно окинула взглядом весь лес. Мои глаза уже успели немного привыкнуть к темноте, и теперь я замечала, что все деревья тут чуть заметно шевелятся. От отвращения к горлу подкатила тошнота, а от страха стало трудно дышать. Лучше бы вернуться обратно. Я сделала неловкий шаг назад, покачнулась и чуть было не повалилась на землю. Еще шаг… Я не могла развернуться. Я буквально кожей ощущала, что кто-то стоит позади и наблюдает за мной с той стороны. Словно поджидает меня. Страх сжал горло, по шее стекла капелька пота и скользнула под платье вдоль по позвоночнику. Мне померещилось, что это чья-то рука ведет вниз по спине. Я сделала короткий судорожный вдох и рванула вперед, ломая кустарники и поднимая своим шумом в воздух все больше серых существ. Они жужжали и стрекотали над моей головой, но, слава Пустоши, не трогали меня.

Я неслась, оцарапывая руки, ноги и лицо. Ветки кустарников хватали меня за платье и плащ и отрывали от него по кусочкам. Но мне было все равно, лишь бы спрятаться от этого голодного взгляда.

Когда меня вынесло на свободное открытое пространство, я рухнула на землю, пытаясь отдышаться. Меня колотило от страха, и я невольно прислушивалась к лесу, стараясь различить за стрекотом мелких тварей преследующие меня шаги. Но кроме жужжания вокруг не было ни звука. Я устало поднялась, радуясь, что наконец-то смогла выбраться, и в ужасе застыла. Вокруг росли все те же серые деревья, окружая меня плотным кольцом. Я все еще была здесь, хотя, казалось, пробежала уже половину острова. Может, этому лесу вообще нет конца, и я буду бегать здесь вечно, пытаясь отыскать несуществующее Древо…

– Духи Пустоши! – с отчаяньем пробормотала я и обернулась, вглядываясь в чащу. Там было темно. Очень. Темнее, чем было до этого.

Я нервно облизнула губы и сложила руки на груди. Я вдруг поняла, что в лесу очень холодно, что откуда-то тянет речной прохладой и что странные насекомые больше не стрекочут над моей головой и вокруг все стихло. Ни звука, ни ветерка.

Я снова повернулась лицом к полянке, на которую выбежала, и заметила, что в самом ее центре поднимается небольшой поросший травой бугорок. А на его вершине чернеет странный прямоугольный предмет.

Я медленно подошла ближе и с трудом смогла рассмотреть, что это. Часы. Первые две выемки показывали дни, вторые – часы, третьи – минуты, ну и четвертые – секунды. Время не двигалось и показывало навсегда замершие числа. Шесть дней, десять часов, шестьсот минут. И последняя выемка показывала время между семью и шестью секундами. Обратный отсчет? Мне отчего-то стало не по себе. Зачем нужно было оставлять эти часы здесь? Я сделала еще шаг вперед, и моя нога вдруг провалилась в пустоту. Я с криком упала, но тут же вытянула ногу из дыры и отползла подальше. Теперь рядом с бугром чернела яма. Несколько секунд я вообще не двигалась, боясь, что земля начнет осыпаться и дальше или же что из дыры полезет какая-нибудь тварь. В Пустоши так все и было бы. Но вокруг стояла тишина, и ничто не шевелило подземную черноту.

Я поднялась на ноги и стала осторожно обходить бугорок стороной, держась ближе к деревьям. Огибая его, я заметила несколько крупных каменных блоков, густо поросших травой, так что их сразу и не заметишь. Один лежал горизонтально, другие два были почти полностью погружены в землю и неровными серыми столбами выглядывали на поверхность. Словно… словно образовывая входной проем. Я вздрогнула, и в моей голове весело пропел голос Джоанн: «Чрез прошлого курган…». Я знала, что такое курганы. В рейтах тела умерших сжигали на кострах, чтобы спастись от заболеваний, но пепел высыпали вокруг одного общего кургана. Когда-то там хоронили первых изгнанников, и теперь это место было священным для каждого жителя рейта.

Я остановилась и опустилась на землю, поджав под себя ноги. Приложила ладони к земле и склонилась, касаясь лбом сухой и колючей травы. Потом поднялась и тихо произнесла:

– Да унесут вас духи Пустоши! – и дотронулась до лба.

Все это я проделала почти неосознанно. В рейтах выражают почтение всем мертвым, кем бы они ни были. Однажды нам даже пришлось сжигать тела охотников, которых нашли посреди Пустоши. И пусть изгнанники ненавидели их всей душой, оставить их тела просто так не смогли.

Поднявшись, я почувствовала себя немного спокойнее и увереннее. Знакомые обряды, воспоминания о рейте на несколько мгновений словно перекрыли собой все страхи. Но потом я оглядела лес, всмотрелась во мрак среди деревьев и снова побежала вперед. И на этот раз мне казалось, что за спиной тикают остановившиеся часы.

К счастью, я бежала не дольше пяти минут, как лес резко оборвался, и я вырвалась на затрещавший галькой берег. Серый лунный свет слегка ослепил меня и засеребрил впереди гладкую поверхность темного озера. Запах тины и воды стал насыщенным и густым, а кожа покрылась мурашками от прохладного дуновения ветра.

Озеро тянулось вдаль по обе стороны от леса, и конца его не было видно нигде. Ни моста, ни лодки, даже простой дощечки рядом. Ничего. Только черная водяная гладь, а за ней – серая пустынная долина.

– Я не поплыву, – с нервным смешком произнесла я вслух и уселась на жесткую гальку. – Не поплыву.

Подтянув колени к груди и обхватив их руками, я молча наблюдала за озером. Оно казалось застывшим. Ни одна рыбка не потревожила его поверхность, ни одна волна, и только ветерок изредка вызывал на воде легкую, чуть заметную рябь.

«Двэйн, где же вы все?» – вновь и вновь проносилось в голове. Сидеть было холодно и неуютно. Тишина давила своей неестественностью. Темнота в лесу, к которому я оборачивалась все чаще и чаще,