Читать книгу "Ричард Лаймон. Рассказы. - Ричард Карл Лаймон"

я думал об этом тем меньше надеялся на благоприятный исход. Я уже был готов прекратить всё это когда послышался этот ужасный звук. Тихий "пфуп-пфуп-пфуп". Это были крылья существа.

— Артур? — сказала Эмили вслух.

— Я слышу монстра, всё ещё есть время, бежим к хижине.

— Никогда! — сказала Эмили.

Хлопанье крыльев становилось громче и громче и громче. Нежным тихим голосом Эмили произнесла:

— Иди ко мне, моя радость, иди ко мне.

На секунду мне показалось, что она сказала это мне.

Тишина.

Затем послышался звук ломающихся веток, затем снова "пфуп-пфуп-пфуп". Я подскочил и вскинул дробовик к небу, навёл его прямо на большое тёмное пятно, опускающееся сверху на землю, спустил курок, выстрелив сразу оба патрона. Сильные вспышки осветили всё вокруг, я видел глаза монстра, его красные глаза, как они сверкали. Затем наступила темнота, непроглядная чернота. Эмили вскрикнула.

"О, Боже, оно схватило её?!"

Всё ещё ослеплённый вспышками я щёлкнул дробовиком, чтобы перезарядить его. Я вставил ещё два патрона, один упал мне на колено, но один патрон плотно вошёл внутрь. У меня не было больше времени, я снова вскинул его готовый выстрелить…

По крику Эмили я понял, что она уже не на земле, она чуть выше того места, где разложила свой спальный мешок. Итак, я навёл дробовик в ту сторону с которой слышался её голос, чуть выше того места и выстрелил. Вспышка осветила Эмили, бьющуюся в мёртвой хватке существа. Было видно как складной нож быстро мелькает в её руке и бьёт по телу чудовища.

После того как вспышка прошла, они оба исчезли в темноте, но я всё ещё слышал голос Эмили, хоть и оглох на мгновение. Я также услышал громкий писк монстра и хлопанье огромных крыльев.

Эмили кричала:

— Вот тебе, умри, умри!!

Она продолжала выкрикивать эти слова до тех пор, пока её голос не пропал вдали.

* * *

На следующий день я обыскивал лес. Я надеялся, что Эмили заколола существо или хотя бы убежала от него прочь, но я не нашёл ни одного следа ни Эмили, ни монстра.

* * *

Той ночью приманкой был уже я. Я лёг на спальный мешок Эмили, дробовик покоился у меня на животе, я прикрыл его пледом. В ту ночь у меня не было никаких иллюзий о силе и мощи дробовика, но может быть нужно просто выстрелить в правильное место? Поздно ночью я услышал удары его крыльев. Сотрясаясь всем телом, я приготовил дробовик. Я либо отомщу, либо оно заберёт меня. Звук крыльев всё приближался, я ожидал, что скоро последует звук ломающихся веток дерева, но ничего не было слышно. Оно зависло высоко, блокируя лунный свет. Я прицелился, прикрыл глаза и выстрелил одиночным.

Затем я услышал громкий визг.

Я открыл глаза и увидел, как существо пикирует в мою сторону. Я всмотрелся, какие-то два предмета падали на землю. Существо, как выяснилось позднее, пикировало в сторону двух этих предметов. Я прицелился и выстрелил снова. Второй выстрел заставил его изменить свою тактику. Существо поднялось вверх и улетело прочь.

* * *

Следующим утром я занялся поиском тех предметов, что обронило существо. Теперь они стоят на столе, пока я сижу в комнате хижины. Они похожи на цилиндры в полметра длиной и сделаны из неизвестного мне металлического материала. Они блестят серебром, у них есть крышки. Крышки, которые можно легко сдвинуть, открутив винты на них, тем самым можно открыть эти цилиндры. Я же больше никогда этого не сделаю. Если я смогу убежать отсюда я возьму оба цилиндра с собой. Я буду всегда стеречь их покуда буду жить.

Эмили хотела бы этого.

Господь знает, она бы не хотела быть отделена от брата. Если же я не смогу убежать от существа, то сам окажусь в подобном цилиндре и тогда нас будет трое. Самое худшее во всей этой ситуации, не то, что Эмили мертва, не то, что какое-то существо обезглавило её и не то, что её мозг был помещён в этот цилиндр. Самое худшее то, что когда я держу оба цилиндра в руках я чувствую тепло. Я чувствую приятно щекочущую вибрацию и я знаю, что их мозги продолжают жить.

Спорим на десять баксов, что ты этого не сделаешь

Richard Laymon. «Ten Bucks Says You Won’t», 2002

— Спорим на десять баксов, что ты этого не сделаешь, — сказал Рон.

— Покажи их.

Рон наклонился к автомобильной двери, поёрзал и, выпрямившись за рулём, опустил голову.

Джереми, сидевший сзади, услышал тихие, шелестящие звуки.

— Вот. — Рон поднял несколько банкнот, оглянулся и помахал ими.

В темноте машины Джереми не мог разобрать их номиналы. — Что там у тебя? — спросил он.

— Пятёрка и пять по одному. Что скажешь?

— Уверен, что хочешь их потерять? — спросил Джереми.

— Я не собираюсь их терять. Покажи свою десятку.

Джереми наклонился вбок и вытащил бумажник из джинсов. Держа его в лунном свете, он нашёл десятидолларовую купюру. Показал её Рону. — Вот моя.

— Стоп, стоп, стоп, — сказала Карен с переднего пассажирского сиденья. — Я тоже хочу поучаствовать. Ставлю десять баксов, что ты этого не сделаешь.

Тесс, сидевшая на заднем сиденье рядом с Джереми, сказала: — И я.

— И ты? — спросил её Джереми. — Ты тоже против меня?

— Я вряд ли против тебя, — сказала Тесс. — Просто я знаю, что ты этого не сделаешь. Ты, очевидно, думаешь, что да, но ты этого не сделаешь.

— Фома неверующий, — произнёс Джереми. Хотя он и пытался отнестись к этому легкомысленно, он не мог не чувствовать себя немного уязвлённым.

— Ты что, думаешь, я какой-то слабак?

— Я этого не говорила, — сказала Тесс.

— Я говорил, — сказал Рон и засмеялся.

— Я просто сказала, что ты этого не сделаешь, — добавила Тесс.

— Я сделаю это. И буду рад выиграть ваши деньги.

— Ты можешь покрыть все ставки? — спросил его Рон.

Джереми нашёл в бумажнике двадцатидолларовую купюру, вытащил её и положил рядом со своей десяткой. — Подержишь ставки, Тесс?

— Конечно.

Рон и Карен просунули руки в пространство между спинками сидений и передали наличные Тесс. Джереми отдал свои. Тесс достала из сумочки свои деньги, сложила все взносы вместе, затем протянула руку к вырезу своей белой блузки и засунула деньги под чашку лифчика.

Рон присвистнул. Карен толкнула его в плечо.

— Ой!

— А как насчёт тебя, Рон? — спросила Тесс, внезапно улыбнувшись.

— Что насчёт меня?

— Ты хочешь это сделать?

— Я? Ты что, шутишь? Это вечеринка Джереми, не моя.

— Не понимаю, почему