Читать книгу "Зарождение добровольческой армии - Сергей Владимирович Волков"

Посохину и студенту (его фамилию так и не могу вспомнить). Девочки наши свое забрали все, уходя в госпиталь в разное время. Он взял мешок, положил его на тут же стоявшую повозку. Рядом стоявший офицер сказал, что он знает всех и что они впереди. «Вещи им передадим, как только встретим».

Я поднялся с бревен, держа в руках свои коньки и палку, подошел ближе к полковнику и тихо спросил:

– Можно мне около вас остаться?

Он как-то кашлянул, потом, глядя на меня, проговорил:

– Так, так. Посиди еще немного, отдохни. Мы сейчас будем двигаться.

Повернувшись, что-то сказал. Несколько солдат или юнкеров с офицером подошли опять к дороге. Сам же полковник с офицером, который до того стоял рядом с ним, позвав его с собой, пошел к другим повозкам. Около меня стояли совсем молодые ребята – несколько юнкеров, солдат-добровольцев, кадеты, среди которых я заметил двоих. Когда я вставал, то обнаружил, что ростом эти двое далеко не выше меня, а один если не ниже, то такой же. Так что я не исключение и могу быть военным не хуже их. Я ведь верхом умею ездить, стреляю неплохо, все ружейные приемы знаю, плавать могу, и на коньках бегаю лучше многих, и ростом выше, чем другие шибзики в наши двенадцать лет, а на турнике десять раз самого себя выжимаю. Все это я прикинул, глядя на кадет и готовясь отстоять свое намерение усилить их войско своей персоной.

Окружившие меня расспрашивали, где я учусь, в каком классе, где живу, кто из родственников моих здесь в армии. На все вопросы я охотно и подробно отвечал. Один юнкер сказал: «А вы мой тезка». Тут подошел Сутоплатов, отозвал двух добровольцев, что-то им сказал. Те ответили: «Слушаюсь», подошли к двуколке, сели на сиденье, поставили винтовки между ног и подъехали к дороге. Потом он подошел ко мне и при всех довольно громко сказал, насколько я помню, так:

– Вот что, Борис, я знаю, ты смелый и энергичный молодой человек, знаешь военное дело и понимаешь создавшуюся для нашей армии обстановку. Я тебе даю очень важное боевое поручение. Ты должен его выполнить с честью и немедленно. Возьми этот пакет, спрячь его хорошенько. Вернись домой и передай маме на хранение. Как только папа поправится, он должен его прочесть. Если тебя где задержат и этот пакет найдут, не бойся. Там написано просто и так, что никто ничего не поймет, кроме твоего папы. Если спросят, кто тебе его дал, скажи, что подобрал на улице. Обещаешь мне это выполнить? Это очень важно для всех нас.

Все это я выслушал со смешанными, охватывающими меня чувствами. До некоторой степени я был горд. Мне давалось «важное» задание. С другой стороны, я успел почувствовать себя здесь как-то уютно, среди тех, к кому я стремился и с кем хотел быть, видя в них и во всей этой обстановке отражение того героического, красивого, о чем я так много успел прочесть, слышать и даже видеть. Кроме того, уже по здравом размышлении, мне не очень-то улыбалось тащиться обратно в город, где уже не было белых, по ночным пустым улицам добираться домой, хотя я и сознавал, что там тепло, уютно, а главное, что мои волнуются. Возвращаться мне казалось все же страшным. Об этом я ничего не сказал. Взял тонкий конвертик, положил его за подкладку папахи и хотел уже сказать «до свидания» и уйти, проглотив какую-то горечь и готовые слезы, набегавшие от какой-то охватившей меня грусти, как Сутоплатов сказал, обняв меня за плечи и подводя к двуколке у дороги:

– Все будет хорошо. Садись, Боря, с ними. Они тебя, сколько можно, до самого Нахичеваня доставят. А может быть, и дальше, смотря, где наши последние части. А там уже, дружок, на своих коньках доберешься. – И, больше чувствуя, чем видя мое смущение, поцеловал меня в щеку, помог взобраться на двуколку и сказал: – С Богом!

Белый башлык

Усевшись между двумя добровольцами на поперечную перекладину, увидал на золотом погоне сидевшего справа одну звездочку. Он помог мне поудобнее устроиться. Правой рукой держал винтовку, левой обнял меня и вдруг сказал: «Ну вот, господин скороход, повезем вас прямо в пасть большевикам, как пить дать» – и засмеялся. Доброволец, расправляя вожжи, как-то буркнул: «Никаких там большевиков нет». Раздался голос полковника, стоявшего около двуколки: «Прапорщик, ну что за шутки глупые! Большевики еще и в Ростов не входили. Войдут завтра, и днем; это ведь трусы препорядочные. Ты его, Боря, не слушай. Ему везде большевики мерещатся, не так, как тебе».

Прапорщик, видимо, понял, что шутка оказалась не ко времени и не к месту. Он быстро ответил: «Виноват. Я ведь пошутил. Там еще наши по улицам гуляют. Доставим скорохода с полным парадом».

Я, собственно, на шутку и внимания не обратил. Я увидал в нескольких шагах сзади полковника стоящих с винтовками в руках тех кадет, которые были ростом с меня. Быстро сняв с шеи свой белый башлык, я выхватил из кармана завернутые дома в салфетку ломоть хлеба и котлету и буквально сунул все это, перегнувшись с двуколки, Сутоплатову в руки, назвав его по имени и отчеству:

– Отдайте это, пожалуйста, тому маленькому кадету, ему в дороге пригодится.

Он машинально взял и только спросил, что это. Но двуколка уже двинулась, и я только успел крикнуть: «До свидания всем!» Начался обратный рейс.

Завершение 1/166-й по времени части похода

Лавируя между подводами, в иных местах съезжая с дороги, мы скоро миновали Кизитеринку. Как долго мы ехали, боюсь сказать. Мне казалось, что очень долго, так как большую часть дороги ехали шагом. Часто останавливались около небольших конных групп. Прапорщик всю дорогу со мной шутил, спрашивал обо мне, о нашей семье, о наших в армии, обещал их найти и рассказать, как вот мы ехали. Уже у самого предместья Нахичевани мы встретили большую конную группу. Прапорщик соскочил с двуколки, о чем-то долго там разговаривал, потом вернулся и сказал, что повезут меня еще немного и что им надо уже возвращаться. Спросил, знаю ли я дорогу отсюда домой. Я спохватился, сказал, что дорогу знаю хорошо, что дальше меня везти не надо, а то лошадь устанет, а им надо двигаться вперед.

Все это я уже говорил при подъехавших к нашей двуколке нескольких конных. Один из них быстро проговорил: «Ничего, ничего. Сидите. Еще немного вас подвезут до начала улиц, а мы здесь подождем». Я рассмотрел золотые погоны.

Мы покатили дальше. Сзади двуколки