Читать книгу "Габриэль Гарсиа Маркес. Биография - Джеральд Мартин"

Снова звучали старые доводы из уст человека, который хотел описывать повседневную реальность, но жизнь в Колумбии была настолько ужасна, что ни в каком репортаже это не передашь. Призрак Макондо продолжал жить и здравствовать.

Положение ухудшалось. Со времен режима Бетанкура сменявшие друг друга правительства обеспечивали безопасность Гарсиа Маркеса, но теперь его стало беспокоить, что служба охраны организована из рук вон плохо. Телохранителей меняли так часто, что в итоге более шестидесяти человек были прекрасно осведомлены о его образе жизни и прочих частных подробностях. Для человека, живущего в Колумбии, это была крайне неприятная ситуация, заставляющая задуматься о безопасности дальнейшего проживания в этой стране. Гарсиа Маркес и Сампер продолжали общаться, но напряженность в их отношениях нарастала (поговаривали, что писатель даже стал злоупотреблять виски) и в конце концов вылилась в скандальную перепалку на приеме в доме бывшего мэра Картахены Хорхе Энрике Рисо во время Пасхи 1996 г. Сампера собирался судить конгресс, и Гарсиа Маркес заметил президенту, что конституционные реформы, которые тот планировал провести, многие могут воспринять как взятку конгрессменам за то, чтобы они его оправдали. Уязвленный Сампер ответил: «Вы, вероятно, наслушались побасенок сторонников Гавириа». — «Вы меня оскорбляете. То есть если я высказываю мнение, которое совпадает с вашим, — это мое мнение, а если не совпадает, значит, оппозиция промывает мне мозги, так, что ли?» Сампер попытался сгладить инцидент, но кое-кто слышал, как Гарсиа Маркес пробормотал себе под нос: «Это бесполезно». С той поры писатель начал устраняться от активного участия в государственных делах, и с Сампером они не будут встречаться на протяжении многих лет[1245].

Однако нападающему всегда можно дать отпор. Кубинский эмигрант Норберто Фуэнтес, до недавнего времени считавшийся добрым другом Гарсиа Маркеса — именно благодаря вмешательству писателя кубинские власти выпустили Фуэнтеса из страны, — написал первую из нескольких статей, в которых он не только не выражал признательности Гарсиа Маркесу, но еще и резко раскритиковал его роль в том, как складывалась обстановка на Кубе, при этом фактически сведя к нулю степень его влияния и значительно приуменьшив его достижения[1246]. Гарсиа Маркес, как обычно, воздержался от ответа. Но в апреле он сделал нечто такое, что удивило всех, кто его знал: выступил в Высшем военном училище в Боготе. Обмениваясь неловкими шутками с аудиторией, он зловеще произнес: «Будущее нашей страны в руках президента Сампера». А еще сказал, пожалуй не очень дипломатично, что «мы все чувствовали бы себя гораздо спокойнее, если б каждый из вас носил в своем рюкзаке какую-нибудь книгу»[1247]. Пасху он провел вместе с обесчещенным Карлосом Андресом Пересом в Каракасе. Отметил ли про себя Сампер, что Гарсиа Маркес критиковал венесуэльцев за попытку избавиться от своего президента, как теперь некоторые колумбийцы пытались избавиться от него?

2 апреля, как раз в тот момент, когда все только и говорили о повести «Любовь и другие демоны», которую должны были представить на книжной ярмарке в Боготе, прежде неизвестная группировка из Кали, называвшая себя «Движение за честь Колумбии», похитила брата экс-президента Сесара Гавириа, архитектора Хуана Карлоса. Уже не первый раз родственники Гавириа становились жертвами преступных группировок. Проблема Колумбии, как заявили в коммюнике представители движения, «не правовая, а нравственная». Будучи представителями правого толка, они процитировали слова Гарсиа Маркеса о том, что в Колумбии «происходит нравственная катастрофа», и попросили писателя занять пост президента вместо Сампера, потому что он — один из немногих людей в стране с «чистыми руками». Члены движения также потребовали, чтобы Сесар Гавириа оставил пост генерального секретаря Организации американских государств. Ситуация была довольно ироничная: через месяц планировался выход в свет книги Гарсиа Маркеса о проблемах современной Колумбии; одной из главных тем этой книги была жесткая позиция Гавириа, отказывавшегося идти на уступки преступникам под давлением умоляющих призывов семей похищенных; и сам Гавириа был основным источником информации для Маркеса.

Энрике Сантос Кальдерон написал в El Tiempo: «В интервью журналу Cambio 16 Гарсиа Маркес сказал, что он будто попал в свой собственный репортаж. И действительно, в дрожь бросает, как подумаешь, что экс-президент Гавириа сегодня оказался точно в такой же ситуации, в какой в то время находились семьи похищенных, а нынешний „спец по освобождению заложников“ делает то же самое, что он делал пять лет назад, когда пытался спасти свою жену Маруху Пачон»[1248].

Вильямисар и Пачон стали главными героями следующей книги Гарсиа Маркеса «Известие о похищении». Произведений о современной Колумбии он не писал с 1950-х гг., когда им были созданы «Полковнику никто не пишет», «Недобрый час» и «Похороны Великой Мамы». Самое политизированное из его исторических произведений, «Генерал в своем лабиринте», сделало Гарсиа Маркеса крайне непопулярным среди представителей колумбийского правящего класса как раз в тот момент, когда он подумывал о возвращении в Колумбию на долгий срок. Как ни забавно, ему никогда не удастся снискать расположение картахенского высшего общества — великосветский costeño никогда не будет уважать выходца из низов общества, — хоть он и посвятил их «героическому городу» три книги подряд и теперь имел самый большой, самый роскошный и самый дорогой дом в Картахене. (Правда, последнее обстоятельство, напротив, еще больше настраивало против него местную аристократию.)

Нет, в Колумбии его целью была Богота, хотя он никогда не чувствовал там себя комфортно. Именно столица являлась средоточием власти. Во многих отношениях его следующая книга была главным образом о правящем классе, обосновавшаяся в Боготе, и, возможно, даже как раз для него. Давним приверженцам Маркеса из числа левых книга придется не по вкусу, но боготская буржуазия оценит ее по достоинству. После гибели Луиса Карлоса Галана, чья смерть, разумеется, была не последней, но воспринималась как кульминация и символ волны убийств и похищений, терроризирующих страну, многие колумбийцы наконец-то начали приходить к выводу, что у их государства и в самом деле нет будущего. Галан неоднократно отклонял предложения Пабло Эскобара, желавшего примкнуть к его движению и финансировать его кампанию. Гарсиа Маркес не был ни соратником Галана, ни тем более поклонником тех, кто, подобно ему, мнили себя спасителями человечества, исполняющими некую высокую судьбоносную миссию. (Только Фидель был вправе на это претендовать.) Преемник Галана Сесар Гавириа тоже казался Гарсиа Маркесу слишком расчетливым, слишком серьезным, слишком прямолинейным, слишком правильным; но в 1990 г. каждый из них нуждался во влиятельном соратнике и обоим было что предложить друг другу; к тому же оба были не из Боготы.