Читать книгу "Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Том 1 - Джонатан И. Израэль"

Самым выдающимся нидерландским ученым в период между Снелломмладшим и Кристианом Гюйгенсом (который заработал свою репутацию в 1650-х годах) был Исаак Бекман. Бекман был учеником Снелла и поклонником Стевина, он имел широкие знания в различных практических областях, в частности о насосах, а также в математике. Он строил свою карьеру и исследования целиком за пределами университета, сначала как бизнесмен, затем как преподаватель в Академической гимназии Утрехта. Он впервые встретил Декарта в Бреде в 1618 году и вскоре его вовлекли в великое французское философское течение комплексной механистической картины мира, основанной на математических законах.

Механистическая картина мира — метод обобщения, согласно которому вся мировая реальность сводится к терминам пространства, массы и движения, выражаемых математически, впервые появилась около 1630 года в умах Рене Декарта (1596–1650 гг.) и Бекмана. Декарт, опасаясь навлечь на себя неодобрение католической церкви, в 1628 году поселился в Республике, стране, где он мог свободно развивать свою систему. На протяжении всей оставшейся карьеры вплоть до 1649 года он жил и работал на нидерландских землях. Скорее всего, мы никогда не узнаем точно, насколько значительной была роль Бекмана. Но из записей Бекмана (и поведения Декарта) ясно, что он оказывал значительное влияние на Декарта и в чем-то предшествовал ему. В 1630 году Декарт разорвал отношения с Бекманом, отказываясь признать, что часть своей системы он создал именно благодаря ему. Но Бекману недоставало кое-чего, что было у Декарта, — умения связывать механистические догадки воедино в одну цельную философскую систему. К тому моменту, как Декарт опубликовал свою работу Discours de la method в 1637 году, он уже был на пути к доказательству самой революционной научно-философской системы семнадцатого века. Ортодоксальные кальвинисты встревожились. Но за достижениями Декарта всё с большей злобой бдительно следил Воций.

К концу 1630-х годов философия Декарта всё больше обсуждалась в университетах, а также среди интеллектуальной элиты общественной церкви. В 1639 году Воций организовал в Утрехтском университете серию теологических дебатов на тему атеизма, где он провел границу между «прямым» атеизмом и атеизмом, скрытым за верой в далекое божество, и в качестве главных последователей последнего он привел Ванини и Декарта. Воций осуждал Декарта за создание его философской системы на основе сомнений и за отказ от всей традиционной (аристотелевской) науки и философии, в том числе и от существующих доказательств существования Бога.

Изначально нападки Воция не производили эффекта. Научно-философско-теологическая система Декарта имела поддержку в университете со стороны профессора медицины, Анри ле Руа (1598–1679 гг.). Сам Декарт, выказывающий к Воцию лишь презрение, в марте 1642 года убеждал своего друга Мерсенна, что «последователи ле Руа, познакомившись с моим способом рассуждений, настолько сильно презирают вульгарность, что открыто насмехаются над ней». Воций, однако, упорно продолжал попытки спровоцировать такое волнение в церкви и государстве, чтобы заставить провинциальные и городские администрации утихомирить противника. Он развивал несколько направлений атаки, в частности, подстрекал Мартена Шука, профессора философии в Гронингене, опубликовать сокрушительное (предположительно) опровержение, а также мобилизовал утрехтский городской совет против Декарта, который был хорошо известен в городе. Утрехтский совет, члены которого в 1640-х годах по-прежнему были контрремонстрантами, рассмотрели предложение Воция. Шук в работе Philosophia Cartesiana (1642 г.) сильно осуждал Декарта, резко критиковал его механистический подход к биологическим наукам и приравнивал его к Давиду Йорису и богохульному натюрмористу Торренцию как «соблазнителя» простого народа, обвинив его в попытках тиранизировать всю философию за счет публикаций на французском и обращений к ненаучному сообществу вместо использования латинской терминологии. Он также не постеснялся назвать Декарта «атеистом», выставив его новым «Ванини».

Декарт убеждал своих французских друзей, что книга Шука была презренной и что он не стал бы и отвечать на нее, если бы задето было только его мнение. Но он объяснил, что, поскольку Воций, которого он считал истинным автором, «руководил простым народом и городом, где много честных людей, которые желают мне добра и которые обрадуются, если его влияние уменьшится», он чувствовал себя обязанным вступить в перепалку ради них, чтобы снизить позиции Воция и дать больше «свободы» для философствования. Война между картезианством и аристотелианством теперь наводнила не только нидерландскую науку, философию и теологию, но и постепенно проникла в гражданскую политику и противостояние фракций не только в рамках городских советов и университетов, но также Штатов и Церковного суда. Популярность Воция исходила в основном от народа, принявшего реформацию, а также от умения мобилизовать церковный суд. Картезианство теперь было неотделимо от основной идеологической и политической битвы, которая шла в Утрехте и всей республике. Несмотря на то, что Декарт провел большую часть жизни в Голландии, он плохо говорил по-голландски и не мог следить за запутанными общественными обсуждениями на этом языке. Несмотря на это, он хотел, чтобы его ответ при помощи его друзей появился на голландском, чтобы испортить репутацию Воция как можно сильнее. Его ответ Шуку вышел в форме открытого письма Воцию, где он назвал последнего невежественным фанатиком, ничего не знающим о науке и философии, который использовал свои полномочия ректора университета, чтобы препятствовать развитию науки. Но это лишь разожгло противоречия и насторожило власти.

Волнения распространились далеко за пределами Утрехта, что беспокоило Декарта. В 1643 году он обратился к своему другу Константейну Гюйгенсу, а через него к штатгальтеру, с просьбой о защите для себя и для Ле Руа — он боялся, что тот может потерять должность профессора и станет «первым мучеником моей философии». Он заверил Гюйгенса, что если раньше он верил, что «эти провинции были свободными», то теперь он видел, что в них правил дух инквизиции, особенно в Утрехте. Ле Руа не уволили, но университет обязал его избегать этой философии и в дальнейшем посвящать свои лекции медицине. Утрехтский городской совет также принял меры против Декарта, что в конце концов привело к вмешательству Фредерика-Генриха, который его защитил.

Пока Фредерик-Генрих был жив, Декарт был в безопасности и имел возможность, благодаря помощи французского посла, отвечать более-менее результативно. Он предъявлял жалобы на Шука совместно с властями Гронингенского университета, получившие поддержку нового ректора, Самуэля Марезиуса, ортодоксального кальвиниста, который был также ярым врагом Воция. Шук был унижен и вынужден признать, что Воций заставил его написать обвинения в сторону Декарта. К 1644 году Декарт уже испытывал благосклонное отношение к себе в Лейдене на философских дебатах, где его главным союзником стал молодой выдающийся математик Франс ван Схотен (1615–66 гг.), который был в хороших отношениях с Декартом с 1636 года, делал чертежи к нескольким его работам и перевел Géométrie (1636 г.) на латынь. Именно он в середине 1640-х годов обучал молодого Яна де Витта и Кристиана Гюйгенса математике и, несомненно, уважению к Декарту.