Читать книгу "Карфаген смеется - Майкл Муркок"

Наши грезы всегда реальны. Испытание пройдено, когда мы стремимся обратить их в деньги, стараясь построить новые грезы, превосходящие прежние. Не слушайте завистливых и бездушных. Иллюзия Голливуда абсолютно материальна. Граждане этого города никогда не верили в существование невозможного. Правила создаются и нарушаются в зависимости от обстоятельств. Голливуд – хладнокровный город. Подчиненные ему долины и побережья станут заявлять, что он – просто дым, мираж, населенный жующими мак luftmaystem, ставший более привлекательной альтернативой мусульманам. У Голливуда, по их словам, нет ни характера, ни морали. Он – чистая фантазия. С этим не стоит спорить. Древние иллюзии Парижа и Рима, конечно, в свое время были столь же очаровательны. Они отражали заветные мечты, Wunschtraumen[337] своей эпохи, воплощали общие убеждения. Я не могу их понять. Что они говорят? Что Голливуд не существует? Или не должен существовать? Разве Афины Перикла не были реальны? Или Голливуд менее реален, чем Лондон Рена и Берлин Шпеера?[338] Неужели критики Traumhauptstadt[339] злятся потому, что великие дворцы строились на честно заработанные средства, а не на деньги, отобранные у пугливых крестьян? Они думают, что только древность делает дворцы Европы такими привлекательными? Что может быть вульгарнее и банальнее Версаля? Существовал ли собор более безвкусный, чем собор Святого Петра? Говорят, что Голливуд – фальшивый фасад, раскрашенный труп, ловушка. Разве о Флоренции и Венеции, о самом Риме не говорили того же? Голливуд притягивает будущих великих актеров. Флоренция притягивала будущих великих живописцев и скульпторов. Ответственна ли она за разочарования тех, кто не сумел добиться успеха? Каждый день таблоиды сообщают нам, как Голливуд погубил очередную несчастную бывшую официантку. Как будто он намеревался ее уничтожить, сначала соблазнил ложными обещаниями, затем развратил и, наконец, погубил. И зачем Голливуд совершил это бессмысленное деяние? Vi heyst dos? Что написали бы в «Сан» или «Ривели» о какой-нибудь шлюшке восемнадцатого века, которая мечтала быть королевской фавориткой, а на деле стала обычной распутницей из дешевой провинциальной таверны? Was heisst das?[340]

Голливуд – первый истинный город двадцатого века. Подобно Риму и Византии, он считает себя неприкосновенным. Я видел все это по телевизору. Конечно, есть изменения, но ядро сохранилось. Was muss ich zehlen? В основании города были лишь теории (и это не первый подобный случай), но потом он попытался воплотить эти теории в реальность. Обычное дело. Wie lange muss ich werten?[341]

Хотя Голливуду постоянно угрожают его соседи, он остается самой сильной крепостью современного мира. Ему нельзя останавливаться. Однажды Голливуд очистился. Чистка была болезненной, но увенчалась успехом. Голливуд очистился, как Джон Уэйн очищал свою кровь после укуса гремучей змеи – высасывал яд, а потом прижигал рану раскаленным добела ножом. Голливуд выплюнул яд в море, отправив Восток туда, откуда он явился. Голливуд изгнал сценаристов, нескольких продюсеров, режиссеров, актеров и позволил им окунуться в опасные воды реальности. Они утонули – почти все. Некоторые в конце концов избавились от Карфагена. Теперь самое время снова высосать яд из артерий.

Молодые метисы в кожаных куртках катаются на мотоциклах среди рухнувших монументов. Дворняги гадят на плиты, украшенные именами благородных лордов и леди, на разрушающейся Аллее звезд. Толпы нелепых вандалов носятся по сломанным стенам некогда неприступных замков. Они крадут истлевшие костюмы и выцветшие декорации. Вот и все, что осталось теперь от «Репаблик» и РКО, от «Фокс» и «Ласки». Голливудские пророчества звучали во многих фильмах. Голливуд предупреждал мир об опасностях кровосмешения и свободной морали. Гриффит передавал эту весть домой даже в «Сломанных побегах», самом бессмысленном из своих фильмов (хотя Лилиан Гиш была хороша). Он умер в бедности, этот великий человек. От меня он услышал только слово «голова». Все его предсказания сбылись. Молитесь, все молитесь за великий город царя, новую Византию, цитадель нашей веры. Vergehen sie nicht. Die Kapelle spielt zu schnell[342]. Владыки рок-н-ролла, повелители всего варварского стали наследниками наших залитых солнцем печальных руин. Кто мог подумать, что «Певец джаза»[343] приведет к этому? И все же Бог не покинул свой имперский город, не покинул и теперь. Не крикливый слюнявый старый Бог, но новый Бог, греческий. Белые дворцы по-прежнему стоят на страже долины, только кажется, что они спят. Кто сможет осудить этот город так, как я? Но я не стану. Он остался в шести тысячах миль от меня, он не помнит моего имени, но я все же верен ему. Византия, ты blaybn lebn[344]. Голливуд всегда был христианским городом, хотя многие из его владык считались евреями. Wer Jude ist, bestimme Ich. Почему бы и нет? Auf gut Deutsch[345]. Венеция все еще празднует, здесь продолжается бесконечный карнавал. Набережные заполнены счастливцами. Сегодня море спокойно. Колесо обозрения медленно поворачивается, как бесполезная мельница. Я иду мимо резных галерей, мимо лепных украшений, на самом деле сделанных из дерева, мимо зданий из кирпича, который имитирует камень. Я любуюсь огромной гондолой на Гранд-канале, который на самом деле куда меньше оригинала. Гондольер поет какую-то псевдооперную песенку, увлекая пассажиров к конечной точке водного тупика. С железной дороги доносятся грохот и скрежет. Мимо едет желтый вагон. И девочки в открытых платьях, коротких юбках и высоких шапках с плюмажами машут облаченным в пиджаки джентльменам со Среднего Запада, которые неловко придерживают соломенные шляпы. Я скоро уеду из Венеции и перевезу все свои немногочисленные пожитки на бульвар в Голливудских холмах. У меня будет свой небольшой серо-белый дворец – все ради Эсме. Я знаю, что именно ей нравится. На пирсе я остановился, все еще размышляя об изысканных колоннадах Дворца дожей, и неожиданно столкнулся со своим неуклюжим партнером, своим взволнованным благодетелем.