Читать книгу "Красные искры света - Анна Джейн"

Знала я это от Ранджи, которая в городе ориентировалась прекрасно. Зато мама Яра посмотрела на меня странно, как будто удивленно, но промолчала. Всю дорогу мы разговаривали. Вернее, Маргарита Сергеевна что-то рассказывала – про родственников и друзей, а я отделывалась односложными ответами и формальными вопросами. Не то чтобы мне не хотелось общаться с мамой Ярослава, я просто не знала, что нужно говорить и как правильно реагировать. Однако общаться с ней было очень приятно. От Маргариты Сергеевны веяло теплом и уютом, и казалось, что мы знакомы тысячу лет – наверное, из-за того, что тело Ярослава как-то по-особенному на нее реагировало. Как-никак они – мать и сын, близкие друг ко другу люди, между которыми сохранились близкие отношения.

До салона – огромного двухэтажного строения с зеркальным фасадом, стоящего около дороги, мы доехали довольно быстро, припарковались и вошли внутрь. По одну сторону стояли ряды мотоциклов, квадроциклов и снегоходов, среди которых ходило с самым задумчивым выражением лица несколько мужчин. По другую виднелись стеллажи с разнообразнейшей экипировкой, а чуть дальше лежали на полках моторы, непонятные мне механизмы и запчасти. Торгово-выставочный зал с лодками находился на втором этаже. Лодки из ПВХ и резины – совершенно разные по размеру, вместимости и ценам – стояли вдоль стен и лежали на полу, словно предлагая прямо сейчас залезть в них и отправиться вплавь по реке. Не знаю, какой лодке обрадовался бы отец Ярослава, но у Маргариты Сергеевны в ежедневнике были записаны названия нескольких моделей, которые порекомендовал его друг. Две лодки из списка оказались в наличии, и молодой продавец с горящими глазами долго и красочный описывал плюсы обеих моделей, то и дело оперируя малопонятными для меня словами и словосочетаниями типа «количество гермоотсеков», «максимальная мощность мотора», «наличие киля», «конфигурация и высота транца» и «тип днища». Слово «днище» меня очень развеселило – вспомнился Зарецкий, который постоянно так обзывался.

Продавец так расхвалил обе модели, что Маргарита Сергеевна несколько растерялась – она, как и, я не понимала ничего в моторных лодках.

– Что мы возьмем? – спросила она меня.

– Что дешевле, – тотчас ответила я.

Маргариты Сергеевна часто заморгала.

– Ты же обычно говоришь, что нужно брать то, что подороже, – непонимающе сказала она.

Транжира Зарецкий.

– Если обе лодки такие хорошие, как говорит молодой человек, и их отличие лишь в фирмах, то зачем переплачивать? – пожала я плечами. – Верно? – внимательно посмотрела я на продавца. Он только пожал плечами. Будь его воля, он, наверное, обе лодки утащил бы домой и катался бы по этажам.

– Что ж, послушаю сына, – улыбнулась мама Ярослава.

Покупку оформили, сделав пятипроцентную скидку, и пообещали доставить ее на следующей неделе – прямо в день рождения Зарецкого-старшего.

– Спасибо, что съездил со мной, – сказала Маргарита Сергеевна уже на улице, останавливаясь и поправляя мне легким движением ворот кремового пуловера. – У тебя есть еще время?

Я только кивнула.

– Может быть, заедем в торговый центр, погуляем немного? – предложила женщина. Ей явно не хотелось расставаться с сыном. Да и во мне, если честно, появилось странное желание пообщаться с мамой Яра еще немного. Чувствовать себя желанным и любимым ребенком – пусть даже не дочкой, а сыном, – было необычно. А ее любовь была во всем – и во взгляде, и в прикосновениях.

– Да, конечно. Куда поедем? – спросила я, понимая, что не стоит питать себя иллюзиями – Маргарита Сергеевна любит сына, а не постороннего человека в теле сына, но я ничего не могла с собой поделать. Я ведь просто пообщаюсь с ней. Ничего страшного. И она ничего не заподозрит.

– Может быть, в «Вавилон»? – предложила женщина.

Я согласилась. Торгово-развлекательный комплекс «Вавилон» находился в популярном торговом квартале и считался одним из лучших в городе. Во-первых, он имел огромное множество павильонов, в которых продавалось все, начиная от брендовых дорогих шмоток и ювелирных изделий, заканчивая довольно специфическими и даже экзотическими товарами. А во-вторых, находился рядом с метро, что было очень удобно. Кроме того, там находилось множество разномастных кафе и ресторанов, боулинг, детские центры и кинотеатр.

Припарковаться у «Вавилона» было трудновато, и я, если честно, даже испугалась, что сейчас что-нибудь сделаю с машиной, и Зарецкий меня уничтожит. Однако я все-таки справилась с этим и, облегченно выдохнув, вышла на улицу.

С Маргаритой Сергеевной мы бродили по бесконечным рядам с магазинами часа два. Она купила себе коктейльное платье, которое я помогла ей выбрать, и, если честно, маму Яра это очень удивило.

– Думаешь, мне подойдет это? – спросила она, когда я принесла ей несколько интересных моделей приглушенных цветов с юбкой до колена.

– А почему бы и нет? – улыбнулась я.

– Мне кажется, это слишком молодежное. Гости на дне рождения отца будут странно на меня смотреть, – рассмеялась Маргарита Сергеевна, но то, что выбрала я, примерила. И остановилась на темно-синем элегантном платье.

– Я и не знала, что у тебя такой хороший вкус, – сказала Маргарита Сергеевна, когда мы подходили к кассе. Я только пожала плечами. И, поддавшись странному порыву, сказала, что куплю платье сама. Оно стоило не слишком дорого, а денег на карте Зарецкого было, как я успела выяснить, достаточно. Родители все-таки баловали его, и отец, несмотря на то, что поссорился с ним в моем лице, карточку ему не заблокировал, как когда-то поступил Юркин родитель.

Мне очень хотелось купить ей подарок. Глупый порыв погрузившегося в иллюзии человека, желающего понять, каково это – быть рядом с матерью.

Возможно, я сделала это зря, потому что Маргарита Сергеевна была в шоке. Она пыталась отговорить меня, но я настояла на своем. И под одобрительный взгляд продавца, которой, видимо, понравилось, что сын делает подарок матери, рассчиталась.

– Это так странно. Ты не живешь с нами всего ничего, а так изменился, – задумчиво произнесла она, когда мы вышли из магазина и неспешно пошли дальше.

Я только промолчала и согласно кивнула, когда Маргарита Сергеевна предложила зайти в кофейню, из которой доносился аромат свежей выпечки.

– Если честно, я не понимаю, что происходит, – сказала она, когда мы сидели за круглым столиком, а над нашими головами играла спокойная тихая музыка. – Ты очень изменился, Ярослав. Я просто чувствую, что ты стал совсем другим.

– Это плохо? – спросила я, грея постоянно мерзнущие руки Зарецкого об чашку с горячим кофе. Пришлось заказывать сладкий, со сливками. Горький и крепкий его организм не переносил.

– Меняться – это естественно, – отозвалась мама Ярослава, помешивая ложечкой лавандовый чай и неотрывно глядя на меня. – Но, если честно, я очень за тебя беспокоюсь. Ты так внезапно ушел из дома… Ты же вернешься? – вдруг спросила она.

– Конечно, – ответила я честно. Когда мы с Яром вернем свои тела, все станет так же, как и было. Он вернется домой и заживет прежней жизнью. Своей. А я – своей.