Читать книгу "Виктор Тихонов творец "Красной машины". КГБ играет в хоккей - Федор Раззаков"

Два раза чехи входили в советскую зону, но оба раза неудачно — наши игроки выбивали шайбу к чехословацким воротам. Советские болельщики стали громко скандировать «Мо-лод-цы!», стараясь поддержать свою команду. Чехословацкая часть аудитории, гораздо более многочисленная, ответила на это громогласным топотом и свистом. Под этот шум чехи снова пошли в атаку. У них на льду было лучшее звено — первое с Иваном Глинкой во главе. У нас Тихонов решил выпустить второе звено, скомбинированное с третьим, динамовским. В нападении в нем играли Балдерис и Жлуктов, а в защите Васильев и Первухин. И они свой микро-матч проиграли.

Глинка выиграл у Жлуктова вбрасывание в нашей зоне, шайба попала к Бубле и он адресовал ее Новы, занявшему позицию справа. Тот сделал ложный замах, на который «купился» наш защитник Первухин — он опустился на колено. А Новы не стал бросать сам, а отдал шайбу выкатившемуся на «пятачок» Глинке. И тот, абсолютно никем не прикрытый (Жлуктов почему-то на «пятак» не поехал) забросил шайбу в правый верхний угол советских ворот. 3:1.

Хорак-старший в эти самые мгновения смотрел в бинокль и направил его как раз на тот сектор, где сидел Прохазка. Он внимательно скользил взглядом по лицам болельщиков и ему оставалось всего несколько секунд, чтобы дойти до нужного ему лица. Как вдруг Глинка забил свой гол и почти весь стадион вскочил на ноги, а стены Дворца спорта буквально задрожали от радостного рева, который извергли из себя более 13 тысяч глоток. Даже Гавлик подпрыгнул на месте и так хлопнул Хорака рукой по плечу, что тот едва не выронил бинокль. И мгновенно забыл о том, куда он только что смотрел.

Вернер Хорст после гола Глинки вскочил на ноги и заключил в объятия свою спутницу. Девушка явно не ожидала такого демарша, но поскольку тоже болела за сборную ЧССР, поддержала немца в этом порыве. Но в следующую секунду от ее внимания не укрылось, что Хорст, секунду назад такой радостный, внезапно напрягся. Она посмотрела в ту же сторону, что и он, и увидела мужчину, который, стоя на площадке у выхода с трибуны смотрел в бинокль, направленный в сторону зрительских рядов, расположенных на другой половине дворца. Хорсту было от чего напрячься — он узнал не только Хорака, но и полковника Гавлика. Связав воедино это соседство, немец почувствовал неладное. Он сел в свое кресло и стал мучительно размышлять над тем, как ему поступить — остаться досматривать матч, интрига в котором достигла небывалого накала, или уносить отсюда ноги. В итоге победило последнее желание. Но как быть со спутницей? В эти мгновения Хорст впервые пожалел, что познакомился с этой красоткой.

— Эва, я очень извиняюсь, но мне надо на несколько минут отойти, — обратился он к девушке.

— В чем дело? — удивилась Эва.

— На радостях так прихватило, что успеть бы добежать до туалета.

И Хорст, встав с кресла, стал пробираться к выходу. Причем шел он в сторону, противоположную той, где находились опознанные им знакомые.

Спустя минуту немец был уже в подтрибунном помещении и поспешил к выходу из дворца. Как вдруг сзади его окликнули. Он обернулся и увидел… Эву.

— Вы же собирались в туалетную комнату? — напомнила девушка немцу его же собственные слова.

— Что вам от меня надо? — не скрывая своего раздражения, спросил Хорст.

— Вы забыли дать мне свой телефон для продолжения нашего знакомства, — улыбнулась Эва.

— У меня нет времени раздавать телефоны, — ответил немец и повернулся, чтобы уйти.

В следующее мгновение девушка схватила его за фалды пиджака и рванула их вверх, накрыв ими голову немца. После чего ловкой подножкой она опрокинула его на пол и так вывернула ему правую руку, что он закричал от боли. Спустя несколько секунд на этот крик сбежались сразу несколько сотрудников госбезопасности, которые помогли девушке поднять немца на ноги и отвести его в директорский кабинет — в штаб по поимке террористов.

Тем временем матч продолжался. После забитой Иваном Глинкой шайбы на трибунах вновь стали громко скандировать «Шайбу! Шайбу! До-то-го!», причем этот клич не смолкал достаточно долго. Часы на электронном табло показывали, что до конца матча остается еще 11 минут. Для хоккея это очень много — можно забить не одну, а сразу несколько шайб. А чехословацкой сборной нужна была всего лишь одна шайба, чтобы стать чемпионами. Всего лишь одна шайба! Тем более, что по всем хоккейным приметам, если удалось распечатать «сухие» ворота, то дело за последующими шайбами стоять уже не должно.

Чехословацкие тренеры Карел Гут и Ян Старши разошлись в разные стороны, чтобы было легче управлять ходом игры и подстегивать хоккеистов. Все члены Президиума ЦК КПЧ плотнее придвинули свои кресла к трибунной стойке и буквально нависли над ней, чтобы не пропустить ни одного интересного момента этой решающей десятиминутки.

Чтобы взвинтить темп, чехи стали чаще менять свои звенья. И теперь против нашего первого звена у них играло третье с братьями Штястны, а против третьего — первое с Глинкой. Все это было тактической задумкой чехословацких тренеров, которые знали, что ряд игроков сборной СССР либо травмированы, либо не могут выходить на лед с той же частотой, как в начале игры. Еще во втором периоде был травмирован Мальцев (ему повредили ногу, вместо него теперь играл Юрий Лебедев), Капустин устал и уже не мог играть в полную силу (его подменял Сергей Макаров), а тут еще за сердце схватился Валерий Васильев. Заметив это, к нему подскочил один из наших врачей: «Валера, в чем дело?» «Мотор прихватило», — ответил защитник, потирая рукой грудь. «Играть сможешь?» — вновь спросил врач. «У меня есть выбор?» — вопросом на вопрос ответил Васильев и перемахнул через бортик, отправляясь на очередную смену.

Во время очередной атаки мужественно повел себя наш защитник Владимир Лутченко, смело бросившись под бросок. Шайба ударилась о его клюшку, подскочила и угодила… точно в глаз Владимиру. Адская боль пронзила хоккеиста и он рухнул на лед. Когда друзья подхватили его под руки и привезли к скамейке запасных, врач сделал жест руками в сторону Тихонова — это означало, что и этот игрок выбыл из строя. Ситуация складывалась поистине трагическая. Советская сборная недосчитывалась ведущего защитника и двух нападающих. Причем двое игроков были из второго звена (Лутченко и Капустин), а один из третьего (Мальцев). А у чехословаков как будто открылось второе дыхание.

— Виктор Васильевич, наши могут не выдержать такого темпа, — обратился к старшему тренеру Юрзинов. — Надо его сбивать.

— Хорошо, скажи ребятам, — согласился Тихонов.

Наши стали тянуть время, чем еще больше разозлили соперника. Да и трибуны начали негодующе свистеть и топать ногами.

В один из моментов едва снова не отличился Глинка. Он так мощно бросил от синей линии, что шайба, пролетев в нескольких сантиметрах от штанги, ударилась о бортик и вернулась на советский «пятачок», где тот же Глинка едва не переправил ее в ворота. Но на пути у шайбы встал Третьяк, отбивший ее щитком. В другом эпизоде мог отличиться Мариан Штястны, который получил шайбу на нашем «пятачке», но Третьяк и в этом случае сыграл надежно. Без сомнения, это был его лучший матч на этом чемпионате.