Читать книгу "Молодые львы - Ирвин Шоу"

Стеллевато неторопливо взял фотографию и стал разглядывать.

– Бедная девочка, – грустно сказал он. – Бедная блондиночка…

Майклу захотелось обнять Стеллевато.

Стеллевато отдал фотографию Кину.

– Пожалуй, надо вернуться на пункт водоснабжения и рассказать ребятам, что здесь произошло, – сказал он. – Они, наверно, слышали выстрелы и перепугались до смерти.

Майкл полез было в машину, но остановился. По главной улице медленно ехал какой-то джип. Кин щелкнул затвором карабина.

– Погоди, – резко сказал Майкл, – это наши.

Джип медленно подкатил к ним, и Майкл узнал Крамера и Морисона, которые три дня назад были с Пейвоном. Горожане, собравшиеся у ступенек гостиницы, уставились на вновь прибывших.

– Привет, ребята! – воскликнул Морисон. – Развлекаетесь?

– Славное было дело, – охотно откликнулся Кин.

– А что произошло? – спросил Крамер, скептически кивнув в сторону мертвых немцев и опрокинутой машины. – Несчастный случай?

– Я их пристрелил, – громко сказал Кин, ухмыляясь. – Недурной счет для одного дня!

– Он что, шутит? – спросил Крамер у Майкла.

– Вовсе нет, – ответил тот. – Всех убил он.

– Вот это да-а! – воскликнул Крамер, по-новому, с уважением посмотрев на Кина, который с первых дней прибытия в Нормандию был предметом насмешек для всего подразделения. – Ай да Кин! Ай да старый хвастун… Кто бы мог подумать!

– Служба гражданской администрации, – поддержал его Морисон, – и вдруг попасть в такую переделку!

– Где Пейвон? – спросил Майкл. – Он приедет сюда сегодня?

Морисон и Крамер во все глаза смотрели на убитых немцев. Как и большинство других солдат из их подразделения, они не видели ни одного боя с момента прибытия во Францию и не скрывали теперь, что этот случай произвел на них огромное впечатление.

– Обстановка изменилась, – сказал Крамер. – Войска здесь не пойдут. Пейвон послал нас за вами. Он в Рамбуйе – всего час езды отсюда. Все ждут дивизию лягушатников, которая должна возглавить победный марш в Париж. Дорогу мы знаем. Никки, поедешь за нами.

Стеллевато вопросительно посмотрел на Майкла. Майкл словно онемел, почувствовав некоторое облегчение от того, что ему больше не надо самому принимать решения.

– Поехали, Никки, – сказал он наконец, – заводи.

– Беспокойный городишко, – сказал Крамер. – Может быть, нас здесь накормят?

– Умираю с голоду, – поддержал его Морисон. – Сейчас бы бифштекс с жареной картошкой по-французски…

Мысль о том, что придется еще задержаться в этом городишке под холодными испытующими взглядами местных жителей рядом с трупами немцев Перед бакалейной лавкой, показалась Майклу просто невыносимой.

– Поедем к Пейвону, – сказал он, – мы можем ему понадобиться.

– Хуже нет начальства из рядовых, – проворчал Морисон. – Уайтэкр, чин рядового первого класса слишком велик для тебя.

Все же он развернул джип. Стеллевато тоже развернулся и двинулся вслед за Морисоном. Майкл неподвижно сидел на переднем сиденье, уставившись прямо перед собой, стараясь не смотреть в сторону гостиницы, где, окруженная соседями, стояла мадам Дюмулен.

– Месье! – раздался голос мадам Дюмулен, громкий и властный. – Месье!

Майкл тяжело вздохнул.

– Стой! – приказал он.

Стеллевато затормозил и посигналил Морисону. Тот тоже остановился.

Мадам Дюмулен, в сопровождении всей группы, двинулась к джипу. Она подошла к Майклу, а за ее спиной стали усталые, изнуренные трудом фермеры и лавочники в мешковатой поношенной одежде.

– Месье, – обратилась к нему мадам Дюмулен, скрестив руки на своей полной бесформенной груди. Порванный свитер, вытянувшийся на широких бедрах, слегка трепетал на ветру. – Вы собираетесь уезжать?

– Да, мадам, – спокойно ответил Майкл. – Таков приказ.

– А восемьсот немцев? – спросила она, с трудом сдерживая бешенство.

– Я сомневаюсь, что они здесь появятся.

– Сомневаетесь? – передразнила мадам Дюмулен. – А что, если они не знают о ваших сомнениях, месье? Что, если они все-таки появятся?

– К сожалению, мадам, – устало сказал-Майкл, – нам нужно ехать. И если даже они войдут в город, какую пользу принесут вам пять американцев?

– Значит, бросаете нас? – закричала она. – А немцы придут, увидят вон те четыре трупа и перебьют всех мужчин, всех женщин и детей в городе! Не выйдет! Вы обязаны остаться и защищать нас!

Майкл окинул усталым взглядом солдат на двух джипах. Их всего пятеро на этой проклятой площади: Стеллевато, Кин, Морисон, Крамер и он сам. Из пятерых только один Кин стрелял по людям, и можно считать, что он сделал достаточно для одного дня. «Господи! – подумал Майкл, бросив полный сожаления взгляд на мадам Дюмулен. Эта приземистая женщина, грозная в своей ярости, как бы олицетворяла собой долг. – Если появится этот призрачный немецкий батальон, какой помощи можно ожидать от этих пятерых воинов!»

– Мадам, – сказал он, – мы ничего не можем поделать. Мы – это еще не американская армия. Мы следуем туда, куда прикажут, и делаем, что нам велят.

Он окинул взглядом встревоженные, осуждающие лица жителей, надеясь, что они поймут и оценят его добрые намерения, его «сожаление, его беспомощность. Но тщетно. Ни в одном взоре не засветилось ответного огонька; перепуганные мужчины и женщины смотрели угрюмо, уверенные, что их оставляют одних на верную гибель, что уже сегодня их трупы будут валяться среди развалин города.

– Простите меня, мадам, – сказал Майкл, чуть не плача, – я решительно ничего не могу поделать…

– Раз вы не собирались здесь оставаться, – сказала мадам Дюмулен неожиданно спокойным голосом, – вы не имели права сюда приезжать. Вчера танкисты, сегодня вы… Хоть и война, но вы не вправе так обращаться с людьми…

– Никки, – сказал Майкл хриплым голосом. – Едем отсюда. И быстрее!

– Это низко! – крикнула мадам Дюмулен от имени всех измученных людей, стоявших рядом, когда Стеллевато нажал на газ. – Подло, бесчеловечно и…

Конца фразы Майкл не расслышал. Они, не оглядываясь, быстро выехали из города и вслед за машиной Крамера и Морисона направились туда, где их ждал полковник Пейвон.

Стол был уставлен бутылками с шампанским. Вино искрилось в бокалах, отражая свет сотен восковых свечей, которыми освещался ночной клуб. Зал был полон. Мундиры десятка наций смешались с веселыми пестрыми туалетами, обнаженными руками, пышными прическами. Казалось, все говорили сразу. Освобождение Парижа накануне, сегодняшний парад, сопровождавшийся выстрелами снайперов с крыш, – все это служило темой для оживленных бесед. Приходилось до предела напрягать голос, чтобы перекричать громкие звуки, издаваемые тремя музыкантами в углу, которые наигрывали модную американскую песенку.