Читать книгу "Сны инкуба - Лорел Гамильтон"

Я его чуть не убила раньше, чем мы его допросили. Чуть неубила, потому что мои разум и тело настроились на эту волну. На то, что это иесть наша работа. Мы смотрим вдоль ствола, спускаем курок и стреляем, чтобыостановить. Смерть — лучший для этого способ.

— Анита, ты пришла в себя? — спросил Зебровски.

Я кивнула и опустила ствол к полу. Я верила, что Зебровскиуспеет выстрелить вовремя и затормозить вампира. Верила, что успею направитьпистолет и закончить дело. Не верила я в этот момент, что смогу стоять, державампира на мушке. Забавно, но факт.

— Все путём, Зебровски.

Он не отводил глаз от вампира.

— Окей, ордер у тебя.

— Ага, — сказала я. — Моя подача.

Я посмотрела на вампира, все ещё укрывающегося кожанойкурткой, и ничего не ощутила. Это был просто объект, из которого я должнаизвлечь информацию. Никакой сделки я не могла ему предложить. Закон непредусматривает сделок с вампирами, совершившими убийство. Но это проблема несегодняшняя.

— Медленно положи руки на голову и переплети пальцы.Ну!

Голос его прозвучал странно-приглушённо:

— Пусть они сперва кресты уберут.

— Ты хочешь умереть прямо сию секунду?

На миг он затих, потом тем же голосом ответил:

— Нет.

— Тогда делай, что тебе сказано. Руки на голову, пальцыпереплести, и быстро. Быстро, я сказала!

Он попытался не убирать куртку, кладя руки на голову. Глазаон зажмурил накрепко.

— Пальцы переплети.

Он послушался.

— Встань на колени.

— Руками можно пользоваться?

Пистолет в моей руке снова был наведён.

— Ты мне начинаешь действовать на нервы. На колени,блин!

Он опять послушался. Хороший мальчик.

— Ноги скрести.

— Как?

— Скрести ноги, одну лодыжку положи на другую.

И это он сделал. То есть настал момент его обыскивать. Ятерпеть не могу обыскивать живых, куда легче искать оружие на мёртвом. Какузнать, не слишком ли много ты стала убивать? А это когда тебе геморроемкажется обыскивать кого-то, кто ещё способен шевелиться.

Я приставила ствол ему к затылку.

— Шевельнёшься — стреляю. Ясно?

— Да, — ответил тот же сдавленный голос.

Что ещё приятно, когда обыскиваешь уже мёртвого — не слышишьстраха в голосе, не ощущаешь мелкой дрожи рук. Не надо осознавать, что причинаэтого страха — ты. Не надо думать, что тот, к кому ты прикасаешься, долженумереть, и ничего ни ты, ни он не можете сделать, чтобы это предотвратить.Закон — это не справедливость и не милосердие. Закон — это закон, и он не даётвыбора ни Ионе Как-Его-Там, ни мне. Точка.

У него был ещё один нож — на пояснице в ножнах под ремнём. Иещё у него были наручные ножны, пустые, и ножны побольше на шее, спрятанныеворотником куртки. Никогда не встречала вампира, который носил бы с собойстолько оружия. Когда он бросил нож, я подумала: значит, мне показалось, будтоя видела нож в груди того, другого вампира — но нет, этот гад его пырнул, и ещёмного у него ножей осталось. Запомнился нож, торчащий в груди вампиравосклицательным знаком.

Это навело меня на мысль. Я посмотрела на один из ножей,тронула лезвие подушечкой пальца.

— Серебро, блин!

Я не побежала обратно к раненому вампиру — подождала ипомогла надеть наручники на вампира Иону, хотя знала: в случае чего они толькозадержат его, но не остановят, если он захочет освободиться. У нас просто нетничего подходящего для силы вампира. Одна из причин, по которым их убивают, ане задерживают до суда. В одном штате пробовали оплетённые крестами гробы, ноэто отменили как меру жестокую и неординарную. Если бы меня спросили, я бызадала вопрос законодателям, посчитавшим гробы излишней жестокостью: если бы импредложили либо содержать их в ограниченном тесном пространстве до суда, либоубить на месте, что бы они выбрали? Спорить могу, они бы выбрали гроб, но меняникто не спросил. Меня приглашали на подкомитет Сената выступить на слушаниях оправах нежити, но дату все время переносили, или менялся председательподкомитета, или… похоже, будто кто-то не хочет, чтобы подкомитет завершил свойотчёт. Политика, наверное, но, как бы там ни было, а меня не вызвали. Толькопригласили, обещав уточнить дату дополнительно. Забавно, но, кажется мне, моипоказания больше бы понравились подкомитету, если бы меня выслушали сразу послепервого приглашения. А последнее время мне нечего им сказать утешительного.

— Усадите его куда-нибудь Если попытается что-нибудьвыкинуть, застрелите его.

— А ты куда? — спросил Зебровски.

— Ножи серебряные.

— И что?

— То, что наш добрый самаритянин-вампир умер илиумирает. — Я уже шла к двери. — Если у него есть шансы выжить, у нассчитанные минуты, чтобы его спасти.

— Как его спасать? — спросил Зебровски.

Я только покачала головой, не прекращая движения к двери.

— Смит, пойди с ней.

Смит перехватил оружие, держа его двумя руками к полу.

— Прикрою тебе спину.

Я не стала возражать против присутствия Смита. Мы сЗебровски сегодня напарники. Мы доверяли друг другу проследить завампиром-злодеем, но я должна посмотреть раненого вампира, так что Зебровскиостался при подозреваемом, а мне дал подкрепление. Дело в том, что оба мыникому другому не могли доверить проследить за вампиром Ионой. Так чтоЗебровски достался убийца, а мне герой. Куда как проще жизнь, когда вампиры нестановятся героями.

Глава 68

Нашего героя мне не было видно за широкой спиной его друга.Блондин все так же стоял на коленях, держа раненого за руку. Плечи у негоссутулились, он повернулся ко мне, весь в слезах. Красноватые следы от этихслез с кровью пролегли на лице. Я сразу подумала о худшем, пока не обошла его ине увидела второго вампира. Герой лежал на спине, но мигал мне серыми глазами.Только они у него и были светлыми — длинные тёмные волосы, такая же тёмнаяпробивающаяся бородка вокруг рта. Я чуть не ляпнула вслух: «Ох, так вы неумерли!», — но сумела промолчать. Очко в мою пользу.

Я присела с другой стороны от него, напротив его друга. Ножторчал в груди восклицательным знаком. Я в своё время порядочно закололавампиров, и умею распознать удар в сердце. Кровь выступила вокруг лезвия,впиталась в одежду темноволосого. Много крови. Это значит, либо он сегодня сыт,либо рана серьёзна. Либо и то, и другое.

— Я не поняла, что нож серебряный, пока его необезоружила. Я бы пришла раньше.