Читать книгу "История США от глубокой древности до 1918 года - Айзек Азимов"

на платформе демократической партии (конечно, люди не голосовали за самого сенатора, они голосовали за законодателей штата, которые, в свою очередь, голосовали уже за сенатора. Таким образом, кандидат был вынужден убеждать людей голосовать за свою партию, надеясь, что потом большинство представителей партии выберут его).

Линкольн понимал, что Дуглас был фигурой национального масштаба, в то время как сам он был относительно неизвестен. Потому 24 июля он вызвал Дугласа на серию дебатов. Дугласу от этого не было никакой пользы, и он мог бы отказаться. Но он был опытный оратор и заядлый спорщик и, вероятно, не ожидал серьезного сопротивления от долговязого и неуклюжего Линкольна. Итак, после недолгого колебания Дуглас принял вызов. В ходе кампании каждый из них по отдельности общался с большим количеством людей, но дополнительно были организованы еще семь дебатов в разных районах штата. Они длились по три часа, и «разрешены были все приемы» — два человека стояли на помосте и обращались друг к другу по очереди.

Дуглас упорно отстаивал принцип «скваттерского суверенитета» и отвергал каждую попытку Линкольна вовлечь его в дискуссию о моральных аспектах рабства. Но для Дугласа рабство было юридическим, а не моральным вопросом. Любой штат, который хотел разрешить его на своей территории, имел право это сделать. Все вопросы безнравственности в этом случае лежали на совести штата.

Решение по делу Дреда Скотта, естественно, внесло путаницу в вопрос запрета рабства. Мог ли конгресс запрещать его на каких-либо территориях? Верховный суд сказал «нет», а то, что сказал Верховный суд, есть закон. И Линкольн собирался прижать Дугласа к стене именно при помощи этой неувязки в деле Дреда Скотта.

Вторые дебаты проходили 27 августа 1858 года в городе Фрипорте на севере Иллинойса, в ста милях западнее Чикаго. В серии вопросов-и-ответов (когда они могли задавать вопросы друг другу) Линкольн торжественно спросил Дугласа, как тот рассматривает «скваттерский суверенитет» в свете решения по делу Дреда Скотта. Может ли территория заявить о своем суверенитете, исключив, при желании, рабство?

Это была ловушка, и Дуглас должен был ее увидеть, но обойти ее способа не было. Он не мог отказаться от ответа, потому что это сделало бы его посмешищем, а согласиться с вердиктом по делу Дреда Скотта и заявить, что территории не могут сами запрещать рабство, даже если все жители без исключения хотят этого, привела бы в бешенство противников рабства и вызвала бы протест у большей части демократов. В этом случае Дугласу можно было бы забыть о сенаторском кресле.

Поэтому ему пришлось искать оправдания вердикту по делу Дреда Скотта. Он заявил, что хотя решение по этому вопросу делало теоретически невозможным введение рабства на любой территории, реально такая возможность, тем не менее, оставалась. Рабство могло существовать только при поддержке местных властей и полиции. Без разрешения местных органов самоуправления рабов нельзя ввозить ни на какую территорию или оставлять там, если они были ввезены до этого, независимо от того, что, теоретически, предписывает закон.

Этот ответ оставил баланс сил прежним, и, исходя из этого, было ясно, что пока Дуглас может оставить кресло сенатора за собой. Но Линкольн решительно заметил, что впереди более серьезная игра. Сторонники рабства, которые считали Дугласа «своим» человеком, были потрясены его отказом поддержать «Лекомптонскую конституцию» и сразу же набросились на его выступление, которое назвали «Фрипортской доктриной». Дуглас разрушил четырехлетние усилия по поддержке идеи провозглашения рабства на любых территориях, и подтолкнул его к этому Линкольн.

Легенда гласит, что 2 сентября, спустя всего две недели после этих дебатов, Линкольн в своей речи в городе Клинтоне, штат Иллинойс (в сорока пяти милях на северо-запад от Спрингфилда), сказал: «Если вы однажды потеряете уважение своих граждан, вы никогда уже не сможете вернуть его. Вы можете обманывать всех людей некоторое время, вы можете обманывать некоторых людей все время, но обманывать всех людей все время вы не сможете».

Вероятно, именно эту идею он имел в виду, когда заставлял Дугласа раз за разом демонстрировать свой формальный подход к рабству как к чисто юридическому вопросу, а не моральной проблеме. Линкольн понимал в итоге, что люди заметят двойственность отношения Дугласа к этой проблеме и изменят свое отношение к нему.

На шестой встрече, которая прошла в городе Квинси, расположенном на самой западной окраине штата Иллинойс, на реке Миссисипи, на одном из берегов которой рабство было официально разрешено, Линкольн снова затронул моральный аспект рабства. Он сказал: «Республиканская партия считает, что оно несправедливо и неоправданно во всех отношениях — в моральном, социальном и политическом».

Дуглас в своем ответе был вынужден опять заявить о своем неприятии морального аспекта рабства. Он ответил: «Если каждый штат согласится заниматься собственными проблемами и оставит в покое соседей… эта республика будет существовать вечно, разделенная на свободные и рабовладельческие штаты — такой, какой создали ее наши отцы и какой решили сохранить народы штатов».

В своем ответе Линкольн спокойно заметил, что Дуглас, опровергая его тезис о «доме, разделенном в самом себе», таким образом, заявляет, что рабство в Соединенных Штатах будет существовать вечно. Все надежды Дугласа на президентство были разрушены, в то время как Линкольн, сойдясь в дебатах лицом к лицу с грозным Дугласом и заставив его замолчать, стал фигурой национального масштаба.

Растущий дисбаланс

В начале ноября 1858 года прошли выборы в конгресс. В штате Иллинойс республиканцы набрали чуть больше голосов, чем партия Дугласа, но в законодательное собрание штата демократов выбрали больше, чем республиканцев, так как действовал старый закон непропорционального распределения, по которому южная часть штата Иллинойс, традиционно демократическая, имела больше представителей, чем быстро растущая северная, в которой преобладали республиканцы. Новое законодательное собрание, в котором преобладали демократы, проголосовало за Дугласа — 54 против 46, назначив его, таким образом, представителем штата в Сенате еще на один срок. Но Иллинойс и Индиана были единственными штатами, где демократы смогли удержаться. В остальных «свободных штатах» победила появившаяся всего два года назад республиканская партия.

В конгрессе тридцать шестого созыва Палата представителей снова принадлежала республиканцам — 114 представителей против 92 (некоторые демократы тоже были противниками рабства). Республиканцам достались в Сенате шесть мест, но большинство там все равно осталось за демократами.

1858 год приближался к концу, и представители «рабовладельческих штатов» имели все основания рассматривать сложившуюся ситуацию как крайне печальную для себя. Да, они протолкнули Акт Канзас — Небраска, вердикт по делу Дреда Скотта вообще превзошел все их ожидания, но все эти политические и юридические победы в Вашингтоне не принесли им никакой пользы