Читать книгу "Последнее королевство. Бледный всадник - Бернард Корнуэлл"

– Наконец-то я тебя отыскал!

Король, все еще пребывавший в замешательстве, не нашелся что ответить, поэтому я шагнул вперед.

– Мы нашли его в холмах, мой господин. Он искал тебя.

– Я сбежал от Гутрума, – продолжал Этельвольд. – Хвала Господу, мне удалось сбежать от этого язычника!

Он подтолкнул свои мечи к ногам Альфреда.

– Мои мечи – теперь твои, о мой король!

Столь экстравагантная демонстрация преданности не оставила Альфреду выбора: он поднял племянника и обнял его.

Люди вокруг захлопали в ладоши, а потом Этельвольд рассказал свои новости, которые пришлись как раз кстати: Гутрум находился на марше, и вместе с ним шел Свейн Белая Лошадь. Они знали, где находится Альфред, и их войско в пять тысяч человек двигалось сюда, чтобы сразиться с нами на холмах Вилтунскира.

– Когда они будут здесь? – спросил Альфред.

– Они должны добраться до холмов завтра, мой господин, – ответил Этельвольд.

Итак, Этельвольда усадили рядом с королем и дали ему воды, что вряд ли было подходящим угощением в честь возвращения блудного принца и заставило его бросить на меня недовольный взгляд. И тут я увидел среди спутников короля Харальда, шерифа Дефнаскира.

– Ты тоже здесь? – удивленно спросил я.

– Я привел пятьсот человек, – гордо ответил он.

Мы не ожидали, что явятся новые люди из Дефнаскира и Торнсэты, но шериф Харальд привел четыреста своих воинов и еще сотню из Торнсэты.

– Там и без того хватит сил, чтобы защитить побережье от флота язычников, – сказал он, – и Одда настаивал, чтобы мы помогли сразить Гутрума.

– Как Милдрит?

– Она молится за упокой души своего бедного сына, – ответил Харальд, – и за всех нас.

После еды стали читать молитвы. Молитвы теперь были везде и всюду, и я попытался было от них сбежать, но Пирлиг меня остановил.

– Король хочет с тобой поговорить, – сказал он.

Некоторое время мне пришлось ждать, пока епископ Алевольд кончит гундосить, после чего Альфред захотел узнать, вправду ли Этельвольд убежал от датчан.

– Именно так он сказал, мой господин, – ответил я, – а я знаю только одно: мы его нашли.

– И от нас он не убежал, – добавил Пирлиг, – хотя мог бы.

– Похоже, мальчик взялся за ум, – заметил Альфред.

– Так возблагодарим же за это Господа, – заключил священник.

Альфред помолчал, глядя на тлеющие угли лагерного костра.

– Я выступал нынче вечером перед армией, – наконец сказал он.

– Я слышал об этом, мой господин, – отозвался я.

Он испытующе посмотрел на меня.

– И что именно ты слышал?

– Что ты прочел людям проповедь, мой господин.

Альфред вздрогнул, но сдержал недовольство и спросил:

– А что, интересно, они хотели услышать?

– Ну, что ты поведешь их в бой и готов умереть вместе с ними, – ответил Пирлиг.

Альфред ждал дальнейших объяснений.

– Им плевать на Блаженного Августина, – продолжал Пирлиг, – их заботит только безопасность своих близких, эти люди хотят сохранить свои земли и остаться свободными. Они хотели услышать от тебя, что мы победим. Они хотели узнать, что датчанам суждено погибнуть. Они, наконец, хотели услышать, что разбогатеют благодаря захваченной добыче.

– То есть все сводится к жадности, мести и эгоизму? – поинтересовался Альфред.

– Если бы у тебя была армия ангелов, мой господин, – ответил Пирлиг, – речи о Боге и Блаженном Августине, без сомнения, разожгли бы их пыл, но тебе придется сражаться бок о бок с простыми людьми, а чтобы вдохновить смертных, нет ничего лучше трех вышеупомянутых мотивов.

Альфред нахмурился, услышав такой совет, но не стал спорить.

– Итак, я могу доверять племяннику? – спросил он меня.

– Я не знаю, можешь ли ты доверять ему, но не знаю также и того, может ли доверять ему Гутрум. Однако Этельвольд тебя искал, мой господин, поэтому удовольствуйся этим.

– Ну что же, Утред, ты, пожалуй, прав.

Альфред пожелал нам спокойной ночи и отправился в свою жесткую походную постель.

Огни в долине гасли.

– Почему ты не сказал Альфреду правду насчет Этельвольда? – спросил я Пирлига.

– Не хотел тебя подводить, – ответил он.

– Ты славный человек.

– Да уж, сам на себя удивляюсь.

Я отправился на поиски Исеулт, после чего мы с ней улеглись спать.

* * *

На следующий день все небо на севере потемнело от туч, в то время как над нашим войском и над холмами сияло солнце.

Армия восточных саксов – в ней было теперь почти три с половиной тысячи человек – сперва двигалась вверх по течению Вилига, а потом вдоль речушки поменьше, которую мы с Пирлигом обнаружили прошлым вечером.

Мы видели на холмах датских разведчиков и знали, что они пошлют гонцов к Гутруму.

Я повел пятьдесят человек на вершину одного из таких холмов – все мы были верхом, все вооружены, со щитами и в шлемах, готовые драться, – но датские разведчики отступили. Их была всего дюжина, и они съехали с холма задолго до того, как мы добрались до вершины, где порхало множество голубых бабочек. Я глядел на север, в зловещее темное небо, наблюдая за ястребом-перепелятником: птица летела вниз, сложив крылья и нацелив на добычу когти, и я вдруг увидел в ней олицетворение нашего врага.

Армия Гутрума двигалась на юг.

И тут мне внезапно стало страшно. Клин – ужасное место. Именно там воины зарабатывают себе доброе имя, которое дорогого стоит. Настоящий воин наверняка захочет заслужить подобную честь, да и мне сейчас волей-неволей придется встать в клин, где неистовствует смерть. Я был в клине у Синуита, знал смердящий запах смерти, испытал страх за свою жизнь, познал весь ужас неистовствующих топоров, мечей и копий. Так стоит ли удивляться, что мне сейчас было страшно. А время битвы неумолимо приближалось.

Я чувствовал это приближение, потому что на низинах к северу от холмов, по зеленой ровной земле, протянувшейся далеко к Сиппанхамму, двигалась армия. Великая Армия, как датчане ее называли, языческие воины Гутрума и Свейна, настоящая орда дикарей, явившихся из-за моря.

Они казались темным пятном на равнине. Датчане двигались по полям – один конный отряд за другим, и, поскольку их авангард только что выехал на солнечный свет, казалось, будто орда эта тянется из царства теней. Копья, шлемы, кольчуги отражали свет: мириады бликов преломленных лучей, и их становилось все больше. Почти все воины были верхом.

– Иисус, Мария и Иосиф! – воскликнул Леофрик.