Читать книгу "Вьетнамский кошмар - Брэд Брекк"

Но до тех пор существует блаженное состояние увлечения, потом влюблённости, одной из самых привычных подделок под любовь, потому что «люблю» ещё не означает настоящей любви.

Сознаём мы то или нет, но увлечение сексуально мотивировано, ибо мы не влюбляемся в родителей или друзей одного с нами пола — если, конечно, мы не ориентированы гомосексуально — или в наших детей.

С другой стороны, я знаю ковбоев, безнадёжно влюблённых в своих лошадей. У меня есть сын, который без ума от своего автомобиля. Есть сосед, обожающий своего пса. А как-то очень давно, на Рождество, я влюбился в пару сапог, которые мне принёс Санта-Клаус, и отказывался снимать их ни перед сном, ни перед ванной.

Но я знаю, что любовь с противоположным полом временна. Многие из нас болезненно воспринимают одиночество, хотят избежать его и слиться со вселенной, как сливаются в миг оргазма. Один из способов достижения такого состояния, кардинально изменяя при этом настроение, есть влюблённость.

Психологи говорят нам, что границы нашего эго взрываются и — БАЦ! Мы уже заодно с нашим любимым. И это прекрасное, яркое по силе состояние бытия — на какое-то время…

Но в действительности это есть форма временного помешательства, потому что, находясь под гипнотическим очарованием влюблённости, мы буквально слетаем с катушек. И состояние это такое стрессовое, и стресс такой сильный, и возникает при этом такая боль, что запросто можно загреметь в дурдом, задержавшись на этом пути.

Но — хвала Господу — мы поступаем иначе.

Однажды шоры спадают, любовь кончается, волшебное очарование линяет — и мы возвращаемся к нашим ощущениям и видим объект нашей привязанности и сумасшествия в реальном свете, не так, как себе насочиняли.

Вот так всё в точности случилось у нас с Майей, сначала платонически, а потом и физически. Мы писали письма и влюбились друг в друга заочно. Встретившись в Ванкувере, мы опять испытали влюблённость, и это время было чудесно…

Пока мы не поженились через 11 дней. Ибо именно в тот момент кончился наш роман и началась борьба за власть.

Я хотел секса дважды в день, иногда чаще. Майе было довольно раза в неделю. Поэтому шесть дней в неделю я пылал бешеной похотью — а она нет. И нас обоих злила разница в наших сексуальных потребностях и аппетитах.

В Стокгольме вечерами ей хотелось навещать подруг, а я очень уставал за день и хотел остаться дома. Мы ходили в видеомагазин и никак не могли договориться, какой фильм выбрать. Так постепенно, раз за разом, пограничные вешки нашего эго вернулись на прежние места, и мы с глухим ударом выпали из любви, словно свалились с дерева. Мы снова были два отдельных человека и снова испытывали боль и одиночество.

Добро пожаловать на планету Земля, Майя. Медовый месяц кончился!

Оглядываясь на свою жизнь, я понимаю, что влюблённость — это великая иллюзия. А окончание влюблённости — тошнотворное осознание факта. Когда сон кончается, начинается настоящая работа любви.

Утром ты внимательно рассматриваешь любимую женщину, пока она спит и выглядит не совсем должным образом, и гадаешь, кто она такая — чёрт бы её побрал — и зачем ты на ней женился, когда тебе было так хорошо одному, и что же — проклятье — тебе сразу так бросалось в глаза, ведь — тысяча чертей — она совсем не такая, какой ты себе её рисовал.

Ты вглядываешься — она сопит и похрапывает — в незамеченные раньше морщинки и шепчешь под нос, тихо-тихо…

— Господи Боже мой, какую же глупость я спорол! Как я мог? Что со мной случилось? Где я дал маху? Мы совсем друг другу не подходим. У нас разные потребности и желания, мечты и страхи, симпатии и антипатии, вкусы и предубеждения, ритмы и привычки, разные культурные и семейные традиции. Ох, и ведь это навсегда. Видимо я совсем чокнулся, раз женился на этой женщине! Ой, она просыпается…

Для многих супружеских пар в этом месте происходит сцепление колеса с дорогой, если так можно выразиться. Либо вы разбегаетесь и продолжаете свой путь в одиночку, либо заставляете свою любовь трудиться, то есть день за днём изображаете из себя милого и приветливого в то время, когда хочется ворчать и брюзжать.

Таким образом, влюблённость — это уловка эволюции и естественного отбора для обеспечения выживания нашего генофонда и человеческой расы в целом, ибо Господь ведает, что люди влюблённые обязательно займутся любовью, и если у них получится хорошо, а сперматозоиды с яйцеклетками проделают положенный путь, то появятся дети.

И тогда можно было бы молиться о неурожае.

Мне был известен миф о романтической любви. Я сталкивался с ним раньше. Начало любви расцветало тюльпанами под апрельским дождём, а финал любви сухо шелестел кукурузными будыльями на декабрьском ветру. Я знал, что настанет время, когда нам придётся трудиться, и я был готов к этому, но Майя ушла в эту сказку с головой, она никогда не была замужем, никогда не жила с мужчиной под одной крышей, а потому лелеяла массу несбыточных надежд. И когда из любви не получилось чарующей скрипичной мелодии, на которую она рассчитывала, она тут же решила, что совершила ужасную ошибку, и вознамерилась положить ей конец. Итак, всё доброе было перечёркнуто дурным.

Трудно пересмотреть представления о романтической любви. Они живут в нас. Человеческое сердце всегда готово отправиться на поиски любви и романтики.

Я сам виноват, виноват во всём, не единожды, но много-много раз.

Я одинок. Мне отчаянно нужна любовь и понимание, мне нужно, чтобы меня слушали и слышали. Я хочу найти женщину. Новую женщину. И я её нахожу. И я влюбляюсь в незнакомку. А незнакомка сердится и грустит. Её любовник вдруг снимается с места и исчезает, и она не понимает, почему.

— Не переживай, — я стараюсь её успокоить, — у тебя вся жизнь впереди и, кроме того, все грустные молодые женщины мира пишут книги о том, как прекрасные белые лебеди превращаются в гусей и улетают на юг. Если нельзя любить вечно, давай хотя бы заниматься любовью ночь напролёт…

Я наделяю её качествами, которых у неё нет. Я использую всю силу обольщения, чтобы превратить её в плод своей мечты. Я сам клюю на эту удочку: воображаю, какой бы я хотел её видеть, какая она была бы нужна мне — и пытаюсь осуществить свои мечты. Я не знаю о ней ничего и ничего, по большому счёту, не хочу знать…

И вот тогда она может стать моей фантазией.

Но, раз я выведал все её секреты, раз я знаю, какова она в постели и что её раздражает, раз я знаю все её маленькие особенности, раз вместо лебедя и ночной чаровницы она оказывается обычным человеком, то она теряет загадку, теряет что-то такое, чего терять не должна никоим образом, и превращается в старую ворону, и любовь быстренько увядает.

И снова наступает время выходить на охоту. Другая луна, другая женщина…

Вот так закручивались романы по пивнушкам до отправки во Вьетнам, так играли в любовь в борделях и именно так разворачивают свою деятельность службы эскорта в наши дни. Настала эпоха фантазий, и мы — армия Великих Притворщиков, ищущих женщин, которые бы нас любили, которые бы о нас заботились и которые привели бы нас туда, где обитают лишь любящие сердца…