Читать книгу "Халхин-Гол. Граница на крови - Александр Тамоников"

Там их встретил командир третьей штурмовой группы старшина второго класса Дзиро Ито и доложил:

— Господин майор, пограничники рассредоточились в развалинах крепости. У монголов пять отделений, два неполных. Основная линия обороны проходит по рубежу ближнего дугообразного края развалин. В глубине у палаток находится резерв. Пулеметчики расположились между отделениями переднего рубежа. Офицеры на южном фланге. Каменные остатки крепости надежно закрывают противника.

— Эти развалины находились тут и вчера, что не помешало нашим метателям гранат и стрелкам уничтожить до половины пограничников. Сегодня мы перебьем всех монголов. Приказываю в офицеров не стрелять. Мы будем брать их живыми.

— Если они сдадутся.

Майор явно находился не в своей тарелке.

— Выполнять приказ, старшина! — прорычал он.

— Слушаюсь!

Куроки направил бинокль на соседнюю заставу и увидел, что позиции обороны там удерживали от силы полтора отделения. Остальные пограничники занимались своими товарищами, ранеными и убитыми в результате воздушного налета.

«Вот теперь и надо было бы брать эту заставу, — подумал он. — С ней, да и с третьей, где положение наверняка точно такое же, мы справились бы без проблем. Но нам приказано занять плацдарм именно здесь, в районе этой проклятой старой крепости, от которой остались одно название и развалины».

Он перевел оптику на заставу капитана Гандорига и проговорил:

— Монголы укрепились неплохо, но это их не спасет. Что со станковым пулеметом?

— Расчет выходит на вершину, — доложил рядовой второго класса.

— Смотри за его действиями.

— Слушаюсь!

Раздались разрывы гранат. Пулеметный огонь не прекращался.

Капитан Гандориг повернулся к Шагаеву и сказал:

— Ты оказался прав. Наши пулеметчики наверняка погибли бы.

— Смотри, что дальше будет.

Станковый пулемет японцев начал бить по вершинам сопок. Длинные очереди нещадно кромсали их одну за другой.

— Да, мы и здесь не смогли бы сдерживать противника, — заявил Гандориг. — Извини, Алтан. Все же опыт великое дело. Я обрек бы на смерть два отделения и потерял бы пулеметы.

Русский советник похлопал его по плечу и произнес:

— Ничего, Амгалон. Мы сохранили силы для решающего боя.

— Это да.

— Стрелки для работы по станковому пулемету готовы?

— Посмотри сам. Они за тыловой плитой, которая стоит ребром слева от нас.

Шагаев увидел бойцов, специально выделенных для уничтожения расчета станкового пулемета японцев, которые вышли на вершины сопок, заняли траншеи и окопы.

— Вторая высота! — крикнул заместитель начальника заставы.

— Что там?

— Пулемет!

— Стрелки, огонь! — дал команду капитан Гандориг.

Бойцы сделали пару выстрелов и замолчали.

— В чем дело? — спросил начальник заставы.

Старший группы стрелков ответил:

— Японцы втащили пулемет в траншею. Мы не успели подстрелить расчет.

— Черт побери, я вас под трибунал отдам!

Шагаев положил руку на плечо монгольского капитана и произнес:

— Не горячись. Командир японцев просчитал ситуацию, понял, что главной нашей целью при их выходе на сопки будет пулемет. Поэтому он предупредил расчет о необходимости быстрого броска в укрытие. Наши бойцы действительно не имели возможности подстрелить расчет. Да еще в дыму и гари от разрывов гранат.

— Но теперь этот расчет устроит нам веселую жизнь.

— Для того чтобы пулемет вел эффективный прицельный огонь, а не бил по площадям, как при выходе японцев на сопки, расчет должен выставить станок перед траншеей, если смотреть отсюда. Тогда он откроется, и стрелкам удастся поразить его.

— Не знаю, посмотрим.

— Да, до начала основного штурма осталось недолго.

— Не понимаю я этих японцев. Рядом другая застава, практически разбитая, а они уперлись в нас. Дались им эти развалины, — сказал заместитель начальника заставы старший лейтенант Бержингин.

— Значит, она им нужна, — заявил советник. Вялая перестрелка затянулась. Японские штурмовые группы находились на вершинах трех сопок, но ничего не предпринимали.

— Ты можешь сказать, в чем дело, Алтан? — спросил Гандориг.

— Думаю, командир японского подразделения еще не вышел на сопку, откуда удобнее всего командовать своими людьми. Его штурмовые группы и ждут.

— Но пулемет японцы могли бы и выставить.

— Пусть подождут. Это будет нам на руку. Скоро должны подойти бронеавтомобили.

— Как бы они не попали под огонь станкового пулемета.

— Японцы начнут раньше их подхода. Надеюсь, мы успеем ликвидировать угрозу.

— Эй, боец, предельное внимание! — крикнул Гандориг старшему группы стрелков. — Скоро японцы вытащат пулемет и тут же откроют огонь из него. Их штурмовые группы пойдут в атаку. На этот раз вы не должны промахнуться!

— Да, товарищ капитан.

Через пять минут в небо взлетела красная ракета. Тут же на вершине, там, где укрепился расчет пулемета, грохнули два взрыва. Таким вот образом японцы создали завесу из дыма и пыли для обеспечения выхода своих солдат. Они все сделали верно.

Когда дым снесло на юг, с сопки ударил станковый пулемет. Так уж вышло, что первая же очередь расколола плиту, за которой находились стрелки. Они не пострадали, но вынуждены были прыгнуть за другие укрытия. Тут уж не до стрельбы. А пулемет продолжал поливать свинцом рубеж обороны.

По склонам сопок начали спускаться три группы японцев. Было очевидно, что атака пойдет и на фронт линии обороны, и на фланги.

— Огонь по самураям! — крикнул Гандориг.

Пограничники открыли огонь. Заработали ручные пулеметы Дегтярева, но один из них тут же смолк. Отряд майора Куроки потерял трех человек, но прошел уже почти половину спуска.

Второй монгольский пулеметчик не выдержал, выпрыгнул из траншеи и начал от бедра выбивать короткие очереди. Еще пятеро японцев покатились по склону. По отчаянному парню ударил станковый пулемет, и он тут же повалился на землю.

Японцы оказались между сопками и крепостью. Используя рельеф местности, они стали сближаться с пограничниками.

Начальник заставы перебежал на позицию отделения сержанта Мурута и приказал не допустить подхода японцев на расстояние метания гранат.

Пограничники услышали его. Стрельба участилась.

Японцы залегли.

Майор Куроки отдал приказ расчету станкового пулемета прекратить огонь, повернулся к рядовому второго класса и проговорил: