Читать книгу "Корабль палачей - Жан Рэй"

— Могу я задать вам еще несколько вопросов?

— Конечно, сэр.

— Вы знаете, что такое валлаби?

— Это кенгуру. Небольшой, но дьявольски умный зверек, — с улыбкой ответил Джек.

— Вам знакомы Синие горы?

— В ясную погоду мы хорошо видели вдали их вершины.

— И еще…

Гарфильд несколько мгновений колебался, потом решился:

— Вы знаете, что такое Black Wattle Swamp?

Юноша невольно вскрикнул:

— Болото черных акаций! Но мы жили именно там!

— Действительно, — пробормотал словно для самого себя Гарфильд. — Именно там жил одиночка по имени Боб Кантрелл, он же Роберт Кантрелл. Иногда его называли Голландцем-Кантреллом или просто Голландцем. Вот так неожиданность!

— Это был мой отец, — сказал Джек.

— Вы помните что-нибудь об этих местах?

— Конечно! — ответил юноша с ноткой печали в голосе.

Фрай Куссенс бросил на стол пачку старых мятых бумаг.

— Если вам интересно, сэр, эти бумаги остались от моего племянника.

Гарфильд внимательно просмотрел документы.

— Они доказывают, что Боб Кантрелл может претендовать на участок земли в Новой Южной Галлии. Правда, эта земля не имеет особой ценности, так как находится в диком состоянии и практически не подвергалась окультуриванию. Тем не менее заранее ничего нельзя утверждать категорически. Послушайте, друзья, дайте мне немного подумать. Потом мы сможем побеседовать более обстоятельно.

Через некоторое время Гарфильд снова пригласил к столу Куссенса и его племянника, чтобы поделиться с ними плодами своих размышлений:

— Я принадлежу к старинной семье католиков, девиз которой: «Никогда не удивляйся делам Господа, даже если ты увидел, как вулкан выплевывает конфеты вместо лавы». Поэтому я не удивляюсь результатам нашей встречи, хотя они и были весьма случайными. Я не богач, но и не бедняк. Я эмигрировал в Австралию в надежде сколотить состояние, как это было со многими моими соотечественниками. Если мое пребывание там не позволило оправдаться моим надеждам, то и назвать результат катастрофой нельзя. Рано или поздно я все равно вернулся бы в те края. И сегодня я принял решение сделать это незамедлительно. Я предлагаю Джеку Кантреллу сопровождать меня.

— Я плавал с раннего детства, — заявил Фрай Куссенс, — и я считаю, что человек должен повидать мир, если у него появилась такая возможность. Но, конечно, решать должен сам Джек, никто за него принять решение не может.

Юноша вопросительно посмотрел на Гарфильда:

— У вас есть какая-то цель, которую вы имеете в виду, когда предлагаете мне сопровождать вас, сэр?

— Конечно, есть, — откровенно заявил Гарфильд.

Джек немного подумал, перед тем как продолжить:

— Это связано с документами моего отца, не так ли? Но вы же сказали, что эта земля ничего не стоит…

— Вы умный юноша, Джек, — сказал Гарфильд. — Вы способны быстро понять ситуацию. Когда я находился в порту Джексон, я много слышал о болоте черных акаций.

— Это ужасное место! — воскликнул Джек.

— Именно так мне его и описывали. Оно настолько жуткое, что вошло в поговорку. Такое же название получил и один из самых зловещих кварталов Сиднея.

— Тем не менее мне хотелось бы вернуться туда, — заявил Джек. — Но если вы спросите меня, почему мой отец так поспешно уехал оттуда, мне трудно будет вам ответить. Когда я попытался поговорить с ним об этом после нашего возвращения в Голландию, он страшно рассердился и запретил мне когда-либо возвращаться к этому разговору.

— Вы позволите мне более внимательно познакомиться с договором о концессии, господин Куссенс? — обратился к голландцу Гарфильд.

— Разумеется, никаких возражений!

Гарфильд долго изучал документ. Наконец, достав из кармана лупу, он внимательно рассмотрел какую-то точку на карте, прилагавшейся к бумагам.

— Вы видите этот небольшой красный значок, Джек?

— Да, конечно… Он похож… Пожалуй, он похож на миниатюрный полумесяц.

— Это знак Красного полумесяца, — сказал Гарфильд.

— И что он, по-вашему, может означать, сэр?

— Увы, мой друг, я знаю это. И мой долг предупредить вас, пока вы еще не приняли решения сопровождать меня, что в этом месте мы встретимся с множеством трудностей и даже серьезных опасностей. В худшем случае может случиться так, что мы не сможем вернуться домой, в лоно семьи.

Эти слова, судя по всему, не сильно взволновали юношу. Он хладнокровно взглянул на Гарфильда.

— Мой отец, да и моя мать тоже, хотя она слишком рано покинула нас, приучили меня ничего не бояться. К тому же Свич никогда ничего не боялся.

— Кто такой Свич? — спросил Гарфильд.

— Это наш слуга. Он один согласился остаться с нами в месте, называвшемся болото черных акаций. Он внезапно бесследно исчез за три недели до неожиданного решения отца уехать из Австралии. Может быть, на него напала одна из распространенных в тех местах ужасных желтых змей, с которыми нам приходилось встречаться, хотя, к счастью, не очень часто.

— Мой юный друг, опасными в тех краях считаются не только желтые змеи, — пробормотал Гарфильд.

— Именно это постоянно повторял нам Свич, хотя он был человеком молчаливым и редко объяснял что-нибудь в деталях.

— Поскольку вы так любезно предоставили мне возможность лечиться у вас, — сказал англичанин, — я останусь у вас еще на неделю. Может быть, немного дольше. Таким образом, у вас, Джек, будет возможность хорошо обдумать мое предложение.

— В этом нет необходимости, господин Гарфильд. Я уже принял решение. Я еду с вами.

— Что касается меня, то я могу только сожалеть, что возраст не позволяет мне принять участие в этом увеселительном путешествии! — воскликнул Фрай Куссенс. — Но я мыслями буду с вами.

Глава II

Три выстрела

Джордж-стрит — это самая красивая и самая важная магистраль Сиднея. Она фактически является центром этого молодого, но бурно развивающегося города.

Шикарные магазины, конторы, банки, отели соперничают здесь роскошью друг с другом. Но если вы выйдете на эту улицу с Кольцевой набережной, то явно будете удивлены увиденной посредственностью. Здания здесь неказисты на вид и несут явные следы дряхлости, хотя большинству из них нет и десятка лет. Повсюду из-под тонкого слоя штукатурки, разъедаемой морскими ветрами, выглядывают красные кирпичи; деревянные конструкции потрескались, многие стекла разбиты или штормовыми ветрами, или хулиганами и обычно заменены кусками картона или фанеры. Тем не менее именно на Джордж-стрит находятся самые импозантные строения.

Потому Эбенезер Пикнефф и поместил на визитной карточке своей фирмы фразу: «Бюро на Джордж-стрит», закрыв глаза на убогость своей конторы — всего три небольших комнаты со скудной меблировкой, в которые через трещины в стенах легко проникали холод и сырость, когда дул юго-западный ветер.