Читать книгу "Академия. Выбор пути - Михаил Перлин"

— Да не сержусь я на тебя, ты всё сделал правильно, — устало ответствовал Алой своей смущённой громадине. — Два дня уговариваю, а он всё ноет и канючит.

— Его можно понять, — Лорд Ректор подошёл ближе и пояснил: — Повредить своему заклинателю, принести боль — это бесчестие для настоящего взрослого боевого дракона. Как вам вообще удалось его убедить?

— Во время боя драконы не рассуждают, а действуют, — сухо отозвался мой друг. — Иначе ни они сами, ни их Заклинатели долго не живут.

Дайна решительно протиснулась вперёд.

— Задавайте вопросы. Мы готовы удовлетворить Ваше любопытство с лихвой. Отец полагает, что воспоминания вернутся со дня на день.

Я, наконец, отвёл изучающий взгляд от рептилии и с благодарностью воззрился на девушку.

— Тогда — вопрос первый: почему я так медленно думаю? Даже в детстве тугодумом не слыл. Меня оглушили? Вопрос второй: где это мы все находимся?

Все как-то засмущались и потупились. Ректор вздохнул и начал:

— Понимаете, одно напрямую связано с другим. Вернее, является прямым следствием.

На этом месте Алой тихо взвыл. И пробормотал:

— Ну сейчас мне ещё и мозги вывихнут!

Поймал строгий взгляд Дайны и затих.

— Мы с Вами находимся среди ветвей дерева Айо́мхи. Или, по-простому, Айи.

Видите ли, это — одно из наследий Древних Магов Башни. Очевидно, что среди них были и Природные Маги, именуемые также Магами Жизни. Представляете огромные сады и парки, уникальные растения, что не́когда цвели в здешних окрестностях? Однако большинство растений недолговечны и сохранились лишь в летописях тех времён…

Тут Алой не выдержал:

— Благоуважаемый Лорд, прошу Вас, позвольте мне. Полагаю у меня… кхм… покороче выйдет. Вопросов много, а мы ещё не обедали!

На последнем его доводе нарождающийся гомон немедленно стих и парня безропотно выдвинули вперёд.

— Понимаешь, это грешное дерево живёт почти бесконечно долго. И ни на что не годится, так что его и не трогают, где бы ни росло. Но цветы у этой деревяшки те ещё! Сам же, небось, чувствуешь: покой, умиротворение, тихую радость, надежду. Мне уже все уши прожужжали уникальными свойствами лепестков и аромата! Однако это строптивое дерево не цветёт по несколько сотен лет, как с ним ни бились! У древних магов башни, был, разумеется, самый крутой вид Айи, которая, судя по записям, цвела раз в тысячу лет! А теперь попробуй всё-таки пошевелить умиротворёнными извилинами сам. Припоминаешь растения первых этажей?

Я прикрыл рот рукой и выпалил:

— Уникальная педагогическая ценность!

На меня воззрились круглые от удивления глаза всех присутствующих, видимо сходящихся во мнении об очевидной передозировке.

— Вы не поняли, — попытался объяснить я, — Информация в таком спокойном, заторможенном состоянии легко укладывается в голове. Странно, но даже вопросов не возникает.

В беседке стало шумно. Все возбуждённо говорили со всеми. Сразу. Обрывки фраз, которые удалось разобрать, ясности не добавляли:

— …Дороже, теперь ещё дороже, представляете?..

Я с мольбой уставился на звероящера. Тот недовольно завозился и звонко гаркнул — как створку ворот уронили. Железных.

Люди подскочили на месте, недоумённо оглядываясь.

— Спасибо, приятель, — устало выдал я и повернулся к ошеломлённым спорщикам.

— Продолжайте.

Нэйтис откашлялся и смущённо начал:

— Понимаете, Учитель, цветы столь редкие, что многие знахари считают их мифом. Хорошо, что у башен нет поселений, тут бы такое началось!

— Что началось?

Моё спокойствие и терпение, казалось, стали бесконечными. — Ну что, — снова встрял Алой. — Золотая лихорадка, вот что. Заулыбался и ехидно продолжил:

— Нет, видел бы ты! Наши уважаемые, степенные Маги, уразумев происходящее, побросали все дела, войну и пленников в дальний угол, и, как дети за бабочками, вприпрыжку носились за каждым драгоценным лепестком! Никогда прежде, полагаю, они так не превозносили свою власть над стихиями вообще и ветром в частности.

Народ уже непочтительно хихикал в кулаки и ладошки.

Ректор смущённо подал голос:

— Вообще-то мы все не особенно от них отставали. А кто бы на нашем месте удержался?

Дайна подвела итог:

— Вы ещё не вспомнили, но это именно вы подарили нам это чудо.

— Так, — решительно начал я. — Если я хочу не только воспринимать и запоминать, но и как-то реагировать на получаемую информацию, надо переместиться отсюда в менее… как бы выразиться… умиротворённое место.

23. Огненный наездник драконов

Было решено продолжить беседу в Башне Магов. Мне, как ни странно, удалось настроить и сфокусировать Окно без непредвиденных накладок.

Теперь я с удовольствием наблюдал свою «беседку» со стороны. И начал, наконец, понимать…

— Ты ведь сразу вспомнил, Алой? — тихо шепнул я подошедшему другу.

— Ещё бы! Такой шок не забывается, особенно в детстве.

Мы смотрели на полностью скрывшуюся в ветвях Башню Древних. От основания до верхушки она туго переплеталась стволами, венчающими её верхнюю площадку огромным ромбовидным утолщением.

А видели старое дерево у обрыва между деревней и окраиной рощи Академии. И пару мальчишек, уставившихся с открытым ртом на это чудо…

— Расскажи, как тебе удалось выжить. Пока я ещё такой спокойный.

Тот ухмыльнулся.

— Самому не верится. Видать, свихнулся я с тобой на пару. Нет, а что было делать? Этого гада я ещё по Запретной Долине помню. Там был такой тарарам… В общем, этот не останавливается, пока живой. Прёт, как твой любимый поезд.

— И ты решил переть, как два поезда? — усмехаясь, предположил я.

— Не-е! Как один, но сброшенный с дракона! — весело заржал он.

Потом малость помрачнел и неохотно добавил:

— Но этого могло не хватить. На него с полдюжины Заклинателей надо, а я один. И остальным никак не поспеть.

— И? — заполнил я паузу.

— Пришлось временно свихнуться на твой полезный, но опасный манер. И отколоть нечто несусветное.

— И как, отколол?

Ответ уже был очевиден.

Мой друг победоносно выпрямился, но тут же, охнув, схватился за рёбра.

— Как они меня тут все лечили, думал, помру, — поморщившись выдал он.

Но, увидев мою кислую мину, жёстко сказал:

— Ну, слушай! Мы ведь не знали, что понадобится время на раскачку твоего супер-пупер посоха на расстоянии. Так что это не просчёт. У нас ведь не было ни учений, ни репетиций. Рисковали все.