Читать книгу "Ирод Великий - Юлия Андреева"

О, чудесная Галилея, нам не было суждено задержаться там сколько-нибудь долго, да и как быть, когда кругом одни только завистники мечтающие дни и ночи напролет о том, как бы сделать дивную Галилею своей вотчиной. Прекрасную, богатую и плодную жену Галилею своей законной супругой. Ради нее мой князь был готов навсегда отказаться губернаторства в родной ему Идумее, предпочитая более выгодный союз.

Как прекрасно было бы обосноваться в столице ее – славном городе Тверии, где жить в покое и счастье долгие годы, но… если для любого другого Галилея была пределом мечтаний, Ирод любил обещанную ему богами Иудею, а следовательно, рассматривал свое губернаторство лишь как ступеньку, на пути к грядущей славе, а высокородную и желанную во всех смыслах этого слова Галилею – как наложницу. Именно в таком отношении к новому назначению, я вижу основную причину неудачи Ирода на этом важнейшем в его карьере посту. Должно быть местные божества, которых в горных селениях во все времена было превеликое множество, проникли в тайные мысли князя-жениха девы Галилеи, и подняли тревогу.

О, непокорные галилеяне, для которых немалым оскорблением являлось уже и то, что Иерусалим сажает им на шеи чужака в обход природным князьям, отцы и деды которых испокон веков правили в этой благословенной земле. А тут даже не иудей, с которым следовало бы считаться, а жалкий идумей!

И в этой ситуации, право слово, не знаешь, что и лучше, с одной стороны Галилея так же как и Идумея совсем недавно сделались иудейскими провинциями, и их жители с ножом у горла, или точнее, у иного жизненно-важного органа приняли религию иудеев, обе пограничные и вроде как могли бы понять друг друга, но, так уж получилось, что между Галилеей и Идумеей ни много, ни мало сама Иудея, а, следовательно, пропасть.

Так что не ко двору пришелся Ирод в Галилейском княжестве, причем настолько не ко двору, что и поди рассказывать – лгуном сочтут.

В общем, дело было так: едва только мы во дворце главного города Тверии разместились с семьей правителя, со свитой и преданными воинами, которые из Идумеи за ним на новое место последовали, как являются пред честные очи своего нового князя члены совета галилейского и, простираясь перед ним по местному обычаю, слезно молят защитить от разбойников. Мол. Неведомо, из каких земель появилась в округе шайка «перекресточников» со своим князем дорог атаманом Иезекиею. И будто бы разоряют эти живопыры не только приграничные деревни и заставы, а и на небольшие города нападают, и купцы от них плачут горючими слезами, и мирные люди из города в город перемещаться без риска для жизни не могут. И вот, просят члены совета нижайшим образом, чтобы новый князь их спас, расправившись с лютыми разбойниками, как справлялся и с большим злом в своей родной Идумее.

По началу Ирод от таких челобитных только что не расцвел, каждого из просителей лично на ноги поднял, на подушки узорами расшитыми усадил, по-царски угостил, потому как коли просят его защиты самые уважаемые люди Галилеи, стало быть не отвергают его. Нешто будут они у негодного им чужака помощи искать? Все мы так решили, подвоха не почувствовали.

Собрал Ирод своих воинов, члены совета из казны денег на дело благое выдали, и в путь пустился, разбойничью шайку по городам да лесам разыскивать.

В походе этом был я, так как на тот момент времени, начали мы с Иродом одну долгую партию в шахматы, которую ни за что не желали оставлять, или откладывать. А шахматы – кто же этого не знает, суеты и спешки не терпят. Тут все следует по правилам делать величаво и с превеликим достоинством. Посему я доску в седельном мешке таскал, и как привал какой в пути случится, тотчас расставлял фигуры, погружаясь в сладостное предчувствие победы.

Своей ли, Иродовой, про то если и мыслил, то самую чуточку. Да и не ожидал, если честно, что за проклятым Иезекией придется столько побегать. Казалось бы, вот уже вышли на след его, а дальше точно в сказке, видит око, да рукой не дотянуться. Вот, только-только ураганил подлец в крошечной, но ухоженной и зажиточной деревеньке, народ безвинный покрошил, дома пожог, добро разграбил, ан, хватишься, нет. Точно вода между пальцами проскочили молодчики Иезекии. Точно не одна злобная шайка в Галилее орудует, а несколько.

Но вот однажды, выследили мы проклятых, в узком ущелье, где на тропе не более чем по одному человеку за раз находиться могут, и, обложив со всех сторон, сначала вызвали камнепад, закрывший один из проходов, а затем обстреляли из луков, пока последние разбойники на землю не попадали, безропотно сдаваясь на милость победителей, то есть нас. Это друг Ирода сотник Гиппий[33] предложил, сам горец, хорошо в таких делах разбирался,

Впрочем, о какой такой милости может идти речь, когда во все времена разбойников не мудрёно распинали на крестах, не пытаясь изобретать чего-нибудь нового.

Но на этот раз проклятые разбойники так переполошили Галилею, столько уничтожили безвинных людей, сожгли домов и складов, что нам пришлось, не ограничиваясь обыкновенной казнью на месте задержания, отрубить головы Иезекии и его сотникам и десятникам, да привезти сию добычу в столицу, выставив их на воткнутых в землю копьях возле здания местного Синедриона[34].

Мы рассчитывали вернуться с победой, слушая благословения и славословия, но Тверия, вопреки ожиданию, встретила вернувшееся с победой войско молчаливым трауром. Отовсюду на нас глядели мрачные лица, люди перешептывались, прятали детей. Ни где не играла музыка, не высыпали на встречу празднично одетые толпы.

В небольшом городе, что при трех колодцах и трех храмах, запамятовал название, толпа подростков встретила нас с камнями, и Ироду хватило сдержанности и здравого смысла, не казнить зарвавшихся наглецов на месте, приказав родителям мерзавцев завершить дело праведной поркой. Мы думали, что это излишне мягкое наказание смягчит нрав подданных, заставив их понять, что перед ними добрый и благородный правитель данный им свыше. Куда там. Наша шахматная партия давно завершилась, но иная игра, та, в которой мы были, всего лишь деревянными фигурами еще только началась, и едва мы въехали в главный город Галилеи Тверию, члены городского совета синедриона выбежали нам на встречу в, по обычаю, разорванных одеждах с посыпанными пеплом головами. Они рвали на себе волосы и туники, проклиная имя Ирода и оплакивая своих детей.

Ничего не понимая мы подъехали ко дворцу, где запершись от беснующейся толпы прятались жена Ирода Дорис с сыном Антипатром. Вот тут-то мы и узнали в чем дело.

Больше в Галилее никто не вспоминал еще совсем недавно докучавших и наводящих ужас на окрестные селения разбойников, а плакали, скорбя о детях самых почитаемых жителей страны, выступивших против назначения идумея, и погибших от его неправедного суда. Как выяснилось почти все уважаемые семьи Ципори, Тверии, Бейт-Шеарим и Тель-Хацор, что в Верхней Галилее потеряли своих сыновей. Это был настоящий провал!