Читать книгу "Друзья и враги за Кавказским хребтом - Алексей Чичкин"

Тем временем уже 7 марта по долинам рек были посланы колонны войск для очищения территории от оставшегося населения.

Колонна подполковника фон Клюгенау в составе 15 стрелковых рот выжгла аулы по низовым притокам реки Аше. Если в аулах заставали жителей, то их предварительно выводили вместе с имуществом. Многие шапсуги, видя движение колонны, бежали с семьями в горы. За три дня эти войска выжгли все аулы — свыше 100 — между морем и средними течениями крупных рек (Туапсе, Аше, Псезуапсе), а по малым рекам — до их верховьев. Оставлены были для переселенцев только аулы, ближайшие к морю и к местам сбора для отправления в Турцию. Огромные толпы шапсугов с имуществом скопились на берегу моря в устьях рек в ожидании турецких судов, которые прибывали в недостаточном количестве.

Подполковнику Солтану, командовавшему Самурским стрелковым батальоном, двигавшимся по берегу моря, было приказано при первых же выстрелах спешить береговой дорогой к позициям убыхов.

С фронта должны были начать наступление севастопольские и бакинские стрелки. Взвод российских горных орудий, открывший пальбу с правого склона долины р. Годлик, возвестил о начале сражения. Севастопольские и бакинские стрелки под командованием капитана Козелкова ринулись вниз, прямо в аул. Майор Щелкачев с батальоном Кабардинского полка одновременно атаковал позиции убыхов справа. Артиллерия обстреливала позиции убыхов через головы наступавших войск. Убыхи оборонялись с ожесточением, но вскоре были вынуждены отступить. А затем это отступление стало походить на бегство. Переселенцы-шапсуги, собравшиеся в таборы у берега моря, держались во время сражения в стороне, и потому русские войска их не тронули. Во многих местах у берега моря стояли уже нагруженные турецкие суда, ожидавшие лишь попутного ветра для отплытия в Турцию.

Первому батальону Черноморского полка было приказано подобрать убитых и раненых русских военных. Для прикрытия его движения от возможных вылазок горцев в цепь раскинуты были два батальона. Это были одни из последних жертв многолетней Кавказской войны.

Но 19 марта ожидалось новое сражение. Наиболее воинственные убыхи поклялись, что отомстят за поражение. Однако это намерение не было поддержано «рядовыми» убыхами. Между тем иностранные «советники» в воинских частях горных народов пока не собирались эвакуироваться.

Русской разведкой было установлено, что основная масса убыхского населения была сконцентрирована в прибрежной полосе междуречья Шахе — Сочи, где были слабо расчлененный рельеф, высокоплодородные почвы и благоприятный климат. Аулы здесь тянулись почти сплошной полосой по долинам небольших рек и невысоким водоразделам. Далее, в горы, число аулов резко уменьшалось, и они были разбросаны по неприступным ущельям. Следовательно, заняв прибрежное пространство от низовий Шахе до низовий Сочи, можно было наверняка рассчитывать, что отрезанные от берега моря горные убыхи вряд ли будут в состоянии долго продержаться.

К 20 марта русские войска овладели практически всей этой территорией. После чего иностранные «советники» горцев и многочисленные группы убыхов тоже стали направляться в Турцию.

Убыхи ускоренно готовились к выселению в пределы Турции. В лагерь русских войск чуть ли не каждый день приезжали убыхские старшины и изъявляли полную свою покорность русским. А 26 марта туда же прибыла депутация джигетов (народность вблизи современной границы между РФ и Абхазией), возглавляемая шейхом Рашидом. Он обратился к генералу Гейману со следующим заявлением: «Мы джигеты; мы народ вольный; никогда ни с кем открыто не воевали и никогда никому не подчинялись. Теперь мы видим, что все кругом нас покоряется русским, и мы уже считаем землю нашу собственностью российского императора. Услышав, что ты здесь, генерал, мы приехали к тебе спросить приказание: как ты скажешь, так и будет. Дозволишь оставаться, не скроем, это будет особенно приятно; прикажешь выселяться вместе с другими мусульманами, тогда уйдем в Турцию».

2 апреля в Сочинский лагерь прибыл наместник Кавказа, брат царя Александра II великий князь Михаил. В ожидании его прибытия в Сочи собрались старшины всех изъявивших покорность племен: были здесь Заурбек, Кератух, Бабуков, Эльбуз, Рашид. Проведена торжественная церемония принятия представителей всех изъявивших покорность племен. Они выражали готовность исполнить все приказания с единственной просьбой — дать им возможность переселиться в Турцию, страну, более им родственную, чем те земли, которые им предлагались для поселения на Кубани под надзором кубанских казаков.

Наместник согласился на их просьбы и предоставил «месяц сроку для того, чтобы они могли приготовиться к переселению и выйти на берег со своими семействами Что по истечении месяца со всеми, кто не исполнит этого требования, будет поступлено, как с военнопленными, для чего и будут к тому времени присланы новые войска».

Но еще 1 апреля 1864-го в сочинский лагерь прибыла делегация старшин общества «Ахчипсу» с верховьев Мзымты, которая принесла свою покорность российскому престолу, хотя русские войска были еще далеки от их аулов. Кавказская война практически была закончена, но колонны русских войск продолжали движение в намеченных направлениях.

Затем в ходе кровопролитных стычек с войсками России покорились аигбинцы и ахчипсувцы (проживавшие, в основном, к югу и востоку от Красной Поляны). Хотя сопротивление отдельных групп горцев продолжалось в горных районах до 1871 года включительно.

А через 128 лет, 21 октября 1989 г. в Анкаре впервые открылась «Неделя северокавказской культуры». Ее организатором стало турецкое «Кавказское культурное общество», основанное в Турции в 1961 г. В форуме приняли участие делегации адыго-черкесских общин из различных регионов самой Турции, Сирии, Иордании, ФРГ, США, Египта и, что особенно важно, впервые — адыго-черкесские делегации из СССР.

Как отмечает черкесский историк Андзор Кабард, «в Турции вопросы, связанные с черкесским языком, с его постепенной утратой, стали основными. Но история, прежде всего вопросы признания геноцида черкесов, и репатриация на Западный Кавказ, т.е. в историческую провинцию Черкесия, являются важнейшими темами в черкесской общине любой страны.

Таким образом, 21 октября 1989 г. можно считать датой рождения великой черкесской надежды и началом процесса структуризации всемирного черкесского национального движения, вектор которого неизменно направлен домой, в “Адыгэ Хэкуж” (“Черкесская Отчизна”). Даже если для большинства черкесов это уже просто идея, так как их жизнь протекает в совсем других местах. Но для воплощения мечты в жизнь нужен был инструмент, и такой инструмент был вскорости создан».

Речь идет о I Международном совещании адыго-черкесских общин, состоявшемся 5 мая 1990 г. в голландском городе Ден-Алердике. В ходе этого форума было принято решение создать всемирную национальную черкесскую организацию. В тот период черкесы проживали в 45 странах, в семи из которых они составляли крупные общины: до двух миллионов человек в Турции, примерно 600 тыс. в СССР, но 30—50 тысяч в Сирии, Иордании, ФРГ, Ираке, Ливии, Египте, Иране, Иордании, Израиле. Оргкомитет конгресса возглавил голландский черкес (эмигрант из Сирии) Фатхи Раджаб.