Читать книгу "S-T-I-K-S. Вальтер - Денис Владимиров"

Сейчас клял себя, что множество важных вопросов так и остались незаданными. Например, что ценится в Остроге? Бронетехника – понятно, про нее была речь. А что еще? Раз патроны запасал Цемент цинками, да и старался экзотики побольше набрать, то с вероятностью процентов так семьдесят в стабе их можно выгодно продать. Точнее, продать можно абсолютно все и везде, вопрос только в выгоде. Всего к «TRK» оказалось сто двадцать патронов, шестьдесят в магазинах по десять и остальные в пластиковой упаковке по двадцать штук. Повыщелкивал их и ссыпал в найденный пакет, его завернул и убрал в сухарку Цемента, из которой предварительно вытащил все наружу. Вес у этих патронов не очень, около двух-трех килограммов, но если они ценятся, то окупят свой проезд.

В одном подсумке нашелся пластиковый контейнер, где один к одному, переложенные ватой, лежали спораны, в другом, поменьше, находился горох, там для каждого кругляша было свое отдельное гнездо. Всего туда помещалось сто штук, сейчас пустовало двадцать четыре посадочных места. Еще одна плоская пластиковая коробка ядовито-зеленого цвета была почти заполнена какой-то дрянью, похожей на янтарного цвета макароны или очень жирных дождевых червей.

ИПП[12] и жгут оставил на месте. Пригодятся. В том же подсумке оказалась с виду обычная оранжевая армейская пластиковая аптечка, где в специальных зажимах находилось десять шприц-тюбиков. Они были абсолютно одинаковы, только на пяти присутствовала надпись латиницей «Rad». Что это такое, я не знал, но примерно предполагал для чего. Либо антишок, либо сильное обезболивающее средство, возможно, наркотическое, как тот же промедол, либо то и другое вместе. Иначе зачем держать их в том же подсумке, где находилось все для оказания первой помощи при ранениях? Из медицинских препаратов больше ничего не нашлось. То ли Цемент надеялся на авось, то ли этого набора вполне достаточно.

Мультитул, бинокль, два светодиодных фонаря – один совсем маленький, второй средних размеров, две фляги, большой складной нож, среднего размера охотничий – именно его использовал Цемент для потрошения тварей. Довольно удобная рукоять, толстое широкое лезвие – отличный товарищ для путешествий: и палку заострить, и шкуру снять, и мясо разделать. Еще присутствовал кинжал. Прямой, обоюдоострый, с лезвием длиной около двадцати-тридцати сантиметров, крестообразная гарда, массивная рукоять. В руку он ложился как влитой. Махнул пару раз перед собой крест-накрест, убрал в ножны.

Следующая вещь вызвала изумление. Сначала я не сообразил и долго не мог понять, что держу в руках. Вертел и так и эдак. Твою мать, это же клевец, использовавшийся для пробития доспехов в Средние века! Металлическая рукоять, обмотанная парокордом, сантиметров пятьдесят длиной; острый прямой четырехгранный хищный клюв; на обухе небольшой восьмигранный боек молотка. Вот на фига такой нужен? Цемент был хоть и на всю голову отмороженный, но должно же быть функциональное назначение у этого девайса. Стоп, он же сказал в подъезде, мол, холодняком можно обойтись, если бы не спешка. А почему его, например, тот же пистолет с глушителем не устраивал? Зачем сходиться с любыми тварями в рукопашной схватке, когда есть огнестрельное оружие? В чем может быть причина? Бесшумность? Вполне. Но у него глушитель имелся. Пусть и звук присутствует, но… Что еще? Патроны! Точно, именно расход боеприпасов играет решающую роль! Значит, они действительно ценятся. Это дефицит. В противном случае не нужны никакие, пусть и зарекомендовавшие себя в веках, штуки-дрюки.

Да, покойный все же продолжает делиться информацией. Не такой ты мудак, Цемент! Настроение сразу улучшилось. Всегда так, разгадываешь какой-нибудь ребус, решаешь задачу или пытаешься что-то спрогнозировать, и когда картина складывается и оказывается реальной, то возникает строго пушкинское ощущение: ай да я, ай да сукин сын!

Не зря мой хороший знакомый – тут можно употребить даже громкое слово «друг» – Пол Далтон, американский профессор-антрополог, с которым я познакомился в Конго, говорил так: «Мальчик мой, вот ты говоришь, только мертвецы молчат. Не спорю, красивые, емкие слова. Но, к сожалению, к реальности они не имеют никакого отношения. В девяносто девяти процентах случаев любой труп рассказывает больше о себе, чем мог бы сказать при жизни. Надо только уметь задавать себе правильные вопросы, смотреть под правильным углом, подмечать детали, сопоставлять. И твои мертвые заговорят. Нет, они закричат! Они тебе поведают и о своей жизни, и о смерти, и об окружающих их вещах. Обо всем. Только нужно уметь спрашивать. И очень много-много знать…»

Хороший был мужик, цельный. Являясь гражданином США, заслуженным научным деятелем с не одной сотней публикаций, последние годы провел в Африке – на родине затравили, не тот предмет он выбрал для изучения. Ставил научную составляющую выше политической. Вот только практически в любой цивилизованной стране наука, особенно гуманитарная, должна действовать и исповедовать взгляды в духе линии партии. Так было у нас в советские годы, когда ни один научный труд не обходился без апелляции к марксизму-ленинизму, так происходит сейчас в Америке, когда речь заходит о расовых и гендерных вопросах. Табу на государственном уровне. Справедливости ради подобные тенденции стали проявляться и у нас.

Следующий предмет вызвал кривую улыбку – вот это комплексы! Огромный револьвер «РШ-12» весом под два килограмма, длиной сантиметров тридцать пять, калибра 12,7 миллиметра. Массивный, с прорезями кожух ствола, что снизу, что сверху рельсовая система под Пикатинни. Стрельба велась из нижний каморы.

Это он так душу тешил? Или нивелировал длину члена? Конечно, к такому подонку хочется применить все самое гадкое, но разум, в первую очередь разум. Ведь, как известно, есть дураки двух видов: одни умнее нас, другие глупее. Не уподобляюсь ли я тем, кто заведомо считает других ниже себя? Так и ошибиться фатально недолго.

Итак, имеется холодное оружие, слонобой для ближних дистанций, винтовка для дальних, плюс еще один девятимиллиметровый пистолет Ярыгина. Вопрос: что тут лишнее?

Сама концепция, хоть я еще и не вступал в противоборство с зараженными, стала более или менее ясна. Для пустышей и ежи с ними – клевец, дальше как повезет, а «РШ-12» – оружие ближнего боя, эдакий импровизированный последний шанс против приближающихся к элите зараженных. Ручная пушка. Калибр 12,7 – все же это сильно. Может кушать те же патроны, что и «Выхлоп». И гораздо легче хорошего дробовика, а пять патронов в барабане тоже дорогого стоят. Не знаю, где этот револьвер применялся и применяется в силовых ведомствах, но здесь, в Улье, назначение стало понятно, очевидно, целесообразно. Винтовка «TRK-10» – для средних и дальних дистанций. «ПЯ» же для борьбы против человека? Так. По крайней мере, очень на это похоже.

Два десятка патронов к слонобою в специальном подсумке, где они были составлены донцами вверх. Следующий – широкий и длинный подсумок, защищенный от влаги. Внутри находились карты и блокнот, все было аккуратно упаковано в полиэтиленовый пакет. Массивная кипа получалась. Но это хорошо.

Ремень у Цемента был хитрый. Широкий, мощный, с внутренней стороны почти на всю длину были пришиты небольшие кармашки. И что же у нас тут? А там было двадцать две уже виденные и даже опробованные мной жемчужины. Восемь красных, остальные черные. Я от избытка чувств даже в сторону сплюнул, выругавшись сквозь зубы. Вот ведь хапуга, а! Журавлей ему, понимаешь, подавай! Нет чтобы жить и радоваться! Как я понял, именно это и есть основная ценность в Улье для иммунных.