Читать книгу "Подлинная история тамплиеров - Шэран Ньюман"

Преемник Гуго — Робер де Краон — в Анжу состоял в свите Фулка. В 1127 году в Турени он поставил свидетельскую подпись на грамоте Фулка. По всей видимости, он остался в Европе, чтобы участвовать в основании местных командорств. В 1133 году он находился во Франции на посту сенешаля тамплиеров. К моменту избрания Великим магистром Робер де Краон все еще не покидал Франции, поскольку в 1136 году принимал там пожертвования ордену, но в 1139 году он уже был на Святой земле. В 1148 году, спустя много лет после смерти Фулка, он участвовал в военном совете, состоявшемся близ Акры.

По всей видимости, в 1140-е годы количество храмовников все еще было невелико. Хотя после собора в Труа число членов ордена выросло, не так уж много людей стремилось стать одновременно воинами и монахами. Разумеется, до нас дошли далеко не все сведения о деятельности ордена во времена правления Фулка — время и войны уничтожили множество дворцовых хроник, а также документов, хранимых тамплиерами в латинских королевствах.

Свидетельством того, что тамплиеры пользовались уважением в военной среде, служат записи о некой осаде, имевшей место в 1139 году. Робер, магистр ордена, сражался в отряде под командованием Бернара Вашера, одного из королевских рыцарей. Они преследовали мусульман, которые совершили нападение на деревню. Решив, что враг уже обратился в бегство, воины «разбрелись по окрестностям, самым позорным образом грабя местных жителей, вместо того чтобы преследовать неприятеля»[64]. Вражеские воины воспользовались этим для нового нападения. Несколько рыцарей попытались спешно организовать оборону, но им не удалось сплотить ряды. Мусульмане преследовали христиан по суровой скалистой местности вблизи Хеврона. Среди убитых был «достойнейший воин, рыцарь Храма Одо Монфокон. Гибель его исторгла горестные слезы у всех»[65].

Эта история, конечно, не говорит в пользу крестоносцев; впрочем, члены ордена не упомянуты в числе мародеров. А то обстоятельство, что Одо назван достойнейшим рыцарем Храма, говорит о возросшей известности тамплиеров.

Из сказанного мы можем заключить, что король Фулк доверял своему прежнему сподвижнику Роберу, ставшему Великим магистром ордена. Ему была крайне важна помощь для поддержания хотя бы подобия порядка в том хаосе, который царил в королевстве.

Фулк погиб не в сражении, как этого можно было ожидать. Погожим осенним днем неподалеку от Акры он совершал верховую прогулку с Мелисандой, когда кто-то заметил бегущего по полю кролика. Преисполнившись мальчишеского задора, король присоединился к погоне, но не удержался на лошади. Падая, он ударился головой. Пролежав четыре дня без памяти, король скончался.

Фулк оставил после себя Иерусалим под надежной защитой, не последнюю роль в которой играл Орден рыцарей Храма. Двое детей продолжат его род и станут участниками невероятно сложной паутины семейных связей, чреватых конфликтами, которых не удастся избежать и тамплиерам.

Глава двенадцатая. Храм Соломона в Иерусалиме

Завоевав Иерусалим, первые крестоносцы преисполнились желания отыскать и восстановить все святыни, связанные с жизнью Иисуса Христа, а также важные места, упомянутые в Ветхом Завете. Однако у них было довольно туманное представление о том, где эти места находятся. Отчасти опираясь на традицию, отчасти гадая, они решили, что мечеть Купол Скалы была некогда Храмом Гроба Господня или Храмом Господним, а соседняя мечеть Аль-Акса стоит на развалинах Храма Соломона, хотя это мог быть и дворец Соломона. Это «нечто Соломона» было поблизости. В тринадцатом веке Жак де Витри, французский летописец и участник Пятого крестового похода, предположил, что название «Храм Соломона» дали этим развалинам просто для того, чтобы как-то отличить их от других сооружений[66].

Балдвин I, король Иерусалимский, был первым латинским королем, сделавшим мечеть Аль-Акса своей резиденцией. Судя по всему, постоялец он был нерадивый. Летописец Первого крестового похода Фульхерий Шартрский был обескуражен состоянием здания. «К большому сожалению, кровля пришла в плачевное состояние и нуждается в починке с тех пор, как здание перешло в руки короля Балдвина и наших людей»[67]. К 1119 году, когда король Балдвин II предложил тамплиерам расположиться здесь, сооружение буквально разваливалось и отдельные его фрагменты использовались для других зданий, в том числе при перестройке Храма Гроба Господня.

Новые правители Иерусалима развернули широкое строительство. Причт Гроба Господня соорудил храм Вознесения на Масличной горе. Подобно многим церквам на Святой земле и на Западе, он по примеру Купола Скалы имел восьмиугольную форму.

Храмовники приступили к перестройке мечети, как только у них появились средства для приобретения материалов и найма рабочих. Они построили новое монастырское здание, новую церковь, а также сооружения общего пользования — складские помещения, зернохранилища и баню.

Однако тамплиерам не пришлось тратиться на конюшни. За них это сделали мусульмане, когда Иерусалимом правили халифы из династии Фатимидов. По крайней мере, Фатимиды очистили подземные сводчатые галереи древнего дворца. Построил ли эти помещения Соломон, или царь Ирод, или кто-нибудь еще — как бы то ни было, они стали превосходным местом для содержания необходимого тамплиерам числа боевых коней, вьючных лошадей и верблюдов. Примерно в 1170 году еврейский паломник Вениамин из Туделы писал, что в Храме Соломона живут триста рыцарей. Упомянул он и о конюшнях, оставшихся, по его мнению, со времен Соломона.

На протяжении многих лет тамплиеры постоянно ремонтировали свои строения. Они сделали все возможное, чтобы мечеть Аль-Акса не обрушилась на их головы. Они приступили к строительству новой церкви по соседству со своей штаб-квартирой. Кроме того, они укрепляли внешние стены Храмовой горы и Одинарные ворота, ведущие к конюшням, а также ворота Хульды[68], через которые можно было попасть в подземные помещения мечети.

Один из пилигримов так описывал Храмовую гору в тринадцатом веке: «Вошед в ворота, по правую руку ты видел Храм Соломона, где жили братья из Ордена Храма. Меж Драгоценными и Золотыми воротами была церковь Храма Господня, и все это наверху, куда вели крутые ступени. Поднявшись же по ним, ты попадал на площадь… всю мощенную мрамором, и посередине стояла эта церковь. Была она совершенно круглой»[69].