Читать книгу "Маленький золотоискатель - Фридрих Герштеккер"

В тот день я отправился один к реке Огайо, где некоторое время назад видел многочисленные следы медведей. Это тоже было ранней весной, в конце февраля, когда медведи еще большей частью сидят в своих зимних берлогах и выходят только на водопой. Поэтому я выбирал старые пустые деревья, в которых любят селиться медведи. Кто имеет достаточный навык, тот легко отличит дерево, в котором прячется медведь, хотя эти звери чрезвычайно осторожны и стараются не оставлять следов.

Собаки со мной не было. С ружьем на плече я потихоньку, осторожно пробирался по лесу. Олени попадались мне поминутно, но я их не стрелял, потому что был слишком далеко от дома, и к тому же мы не нуждались в дичи. Так я приблизился к огромному старому дубу, который стоял в этой чаще, наверное, уже не одну сотню лет. Меня привела к нему еле заметная тропинка, какие, как я знал, часто прокладывают медведи.

И действительно, на коре можно было различить следы когтей медведя. Я решил проверить, не сидит ли он в дупле, или это только его прежняя, а ныне покинутая берлога.

Для этого мне надо было влезть на дерево и заглянуть в дупло. Если бы я нашел наверху свежие следы медведя, то имело бы смысл вернуться сюда с товарищами.

Сказано – сделано. Спрятав в кустах ружье и патронташ, я осторожно полез на дерево.

Это оказалось не так просто, потому что дуб был очень толстым, а первая ветвь находилась довольно высоко. Но я в то время был еще молодым проворным парнем, так что сумел вскарабкался до первой ветки, а дальше дело пошло легче.

Ствол делился на две части, одна из которых одна была сломана бурей. В ней образовалось дупло, в которое свободно мог пролезать даже самый крупный медведь. Там я нашел много следов медвежьих когтей, а из дупла тянуло острым запахом, характерным для медвежьей берлоги. Итак, можно было не сомневаться, что внутри бывал или и сейчас живет медведь.

И вдруг, при всей своей ловкости, я сделал неосторожное движение, мои ноги скользнули вниз, и я мгновенно провалился в пустую сердцевину дерева. От испуга у меня перехватило дыхание: а вдруг там действительно сидит медведь! Я упал на что-то мягкое и ожидал, что разъяренный зверь тут же схватит меня своими острыми когтями и разорвет на части. Но ничего подобного не произошло, вокруг меня царила мертвая тишина.

Мало-помалу я собрался с духом и стал шарить вокруг себя руками, чтобы понять, один ли я в этой темнице. Я не сообразил, что сила, с которой я упал, наверняка разбудила бы даже крепко спящего медведя, и сначала мне все казалось, будто я трогаю рукой медвежий мех.

Ощупав древесную труху, плотным слоем покрывавшую дно дупла, я понял, что нахожусь в медвежьей берлоге, но хозяина по какой-то причине нет дома. То ли он покинул ее на время и вот-вот вернется, то ли он уже вышел из зимней спячки и оставил свое убежище.

В любом случае я находился в крайне затруднительном положении, особенно если хозяин вернется домой и найдет меня в своей «спальне». К счастью, при мне был нож, и я решил попытаться вскарабкаться обратно наверх.

Старик замолчал. После минутного раздумья он продолжал:

– Много лет прошло с того времени, как это случилось, но, как я уже говорил, и теперь еще дрожь пробегает по телу при воспоминании о той минуте, когда, пытаясь выбраться наверх, я убедился, что это невозможно. Внутренние стены дупла были совершенно гладкими. Само дупло, по крайней мере, внизу было слишком широким, чтобы можно было упереться спиной и коленями. После нескольких напрасных попыток, в полном изнеможении, покрытый холодным потом, я уселся внизу, понимая, что буду похоронен здесь заживо.

Товарищи будут меня искать, в этом я не сомневался. Но даже если они случайно и попадут в это глухое место, станут ли они искать меня именно в этом дереве? Сколько белых охотников попадало в руки индейцев и не возвращалось… Меня поищут, не найдут, и этим все и кончится. Некоторое время я просидел в глубоком раздумье, закрыв лицо руками. Потом вскочил и закричал изо всей мочи – в несбыточной надежде, что меня кто-нибудь услышит, пусть даже какой-нибудь случайный индеец. Но напрасно: пустое дерево поглощало звук. Я был как в могиле. Однако я не мог сидеть без дела, по крайней мере, пока еще оставались силы. Поэтому я вновь и вновь пытался взобраться вверх по гладкой стенке, в кровь сбил руки – и все напрасно. Мне не хватало тонких и острых медвежьих когтей…

Оставалось еще к одно средство: ножом прорезать в дереве дыру. Я начал эту работу довольно успешно, но вскоре дошел до того места, где дерево было еще здоровым и крепким. Я понял, что умру с голоду, прежде чем сумею прорезать отверстие.

Со мной было огниво. Гнилое дерево, подумал я, горит как трут, здоровое тоже превратится в уголь. Да, но я ведь тоже сгорю вместе с деревом…

Отверстие вверху давало очень мало света, так что внутри было почти совсем темно. Я молился, плакал, проклинал свою судьбу и любопытство, которое завело меня сюда. Одним словом, в отчаянии я готов был наложить на себя руки, чтобы только не умереть с голоду в этой западне. Но надежда – великое благо в человеческой жизни. Хоть я и не знал, что меня ждет, но все-таки не смог решиться на этот последний, отчаянный поступок.

Вдруг мне послышалось какое-то движение снаружи. Я стал прислушиваться, – все смолкло. Что это? Люди? Я уже приложил руки к губам, чтобы громко позвать на помощь, как вдруг дыру наверху что-то заслонило, и я очутился в полном мраке. Неужели так внезапно наступила ночь? Нет, там, наверху что-то шевелилось, и я чувствовал, как на меня сыплются мелкие щепки. Тут я догадался, что это был медведь, который тихо спускался в свой дом, никак не предполагая обнаружить там незваного гостя.

Все надежды на спасение рухнули. Теперь мне нечего было бояться голодной смерти. Меня ждала другая, не менее страшная участь. В последнем, инстинктивном порыве самосохранения я достал свой охотничий нож и, обливаясь холодным потом, ждал смертельного нападения.

Ты, наверное, знаешь, что медведь, залезая в пустое дерево, спускается задними лапами вниз, точно так же, как он слезает по наружной стороне дерева. Вот и мой медведь спускался именно так, при этом с шумом втягивая в себя воздух: возможно, он почуял мое присутствие.

И тут мне пришла в голову новая счастливая мысль. Если я внезапно первым нападу на медведя, он наверняка бросится вверх. Известно, что опасность перестает быть страшной, когда встречаешься с ней лицом к лицу. У меня оставался только один шанс на спасение. Теперь я был спокоен и собран. Я убрал нож в ножны.

– Как в ножны? – изумился Джордж, который с тревожным вниманием следил за рассказом старика.

– Да, я спрятал нож, чтобы обе руки были свободными. Я прижался спиной к стенке дупла и позволил медведю спуститься настолько, чтобы я мог обхватить его руками. Мне недолго пришлось ждать. Вскоре я почувствовал прикосновение медвежьего меха к своему лицу. Я схватился за зверя обеими руками и даже пустил в ход зубы, рассчитывая испугать медведя, который от неожиданности рванет вверх и заодно вытащит меня. К счастью, я не ошибся.