Читать книгу "Ключ к тайнам сладострастия - Линн Грэхем"

Она посмотрела в окно и покачала головой. Как это возможно, что она была настолько слепой, что не заметила очевидных признаков беременности? Они с Максом жили вместе три месяца, и у нее дважды были критические дни, правда, не такие как обычно, а нерегулярные и кратковременные. Узнав о них, ее муж рассмеялся и сказал, что теперь они получили подтверждение тому, что она не беременна. И какой же глупой оказалась Тиа, когда посчитала, что Макс лучше ее разбирается в симптомах беременности. Она не обращала внимания на то, что у нее пропал аппетит, набухла грудь и временами кружилась голова, пока происходящее с ней не встревожило ее достаточно сильно для того, чтобы обратиться к врачу.

Поэтому Тиа пережила шок, когда доктор сказал, что беспокоиться не о чем, потому что она переживает обычные вещи, характерные для раннего срока беременности. Теперь Тиа не знала, как сказать мужу о том, что она в положении, ведь он был абсолютно не готов к такому повороту событий. Она прекрасно помнила, как просияло его лицо, когда через пару недель после их свадьбы у нее начались критические дни и они решили, что она не беременна. У Макса от сердца отлегло, и он даже не пытался скрыть свои чувства.

Неудивительно, что Тиа даже не сказала ему о своем визите к доктору. Не зная, как Макс отреагирует на ее тайные страхи, она отказалась поделиться с ним своими опасениями. По правде говоря, Тиа не хотелось рисковать вносить разлад в отношения, которые складывались так хорошо, и рассказывать мужу о своих на первый взгляд беспочвенных тревогах.

Она была счастлива с Максом. Конечно, он проводил на работе слишком много времени и иногда был настолько занят своими делами, что не всегда слышал, что говорила Тиа. Каждый день он носился на вертолете в Лондон и обратно в Редбридж. Макс не решился озвучить свои мысли, но она прекрасно понимала, что ее муж не хотел, чтобы она искала себе работу. И Тиа смирилась с таким положением дел, но только потому, что узнала, что ее дедушка смертельно болен.

Старику осталось всего пара месяцев жизни, и Тиа хотела провести рядом с ним как можно больше отпущенного ему времени. У нее чуть сердце не разорвалось, когда Эндрю наконец признался в том, что неизлечимо болен, и она поначалу очень разозлилась на Макса за то, что он не сказал ей правду. Но постепенно Тиа поняла, что дедушка не хотел, чтобы ее возвращение домой омрачалось печальными новостями.

Тиа также понимала, что только сила ее чувств к Максу помогла ей принять то, что дедушка скоро исчезнет из ее жизни. Без поддержки мужа она бы испытывала еще большее опустошение от ждавшей ее потери. По правде говоря, Тиа даже не заметила, когда влюбилась в Макса, потому что он с самой первой секунды их встречи стал центром ее вселенной. Он словно околдовал ее и намертво привязал ее к себе.

В то же время Тиа с болью осознавала, что ее чувства к Максу оставались безответными. Возможно, она не принадлежала к тому типу женщин, которые могли пробудить в нем что-то большее, чем физическое влечение. В любом случае муж сдерживал свои эмоции, словно боялся их, но Тиа с трудом верила, что он избегал любви только потому, что когда-то его предала юная девочка. Неужели он не понимал, что в том, что касается любви, страданий избежать невозможно?

Тиа долгое время незаслуженно любила своего отца, несмотря на то что он постоянно критиковал ее и не проявлял к ее жизни никакого интереса. Макса она любила за то, что муж, как ей казалось, искренне заботился о ней. Он мог попросить повара сделать сюрприз для Тиа, приготовив что-нибудь из бразильской кухни, или принести ей какой-нибудь небольшой подарочек, на который, по его словам, случайно наткнулся. Например, Макс подарил ей сумочку такого же цвета, как и ее глаза. Потом книжку, которая, по его мнению, могла доставить ей удовольствие. А вспомнить ту подвеску со сверкающими бриллиантами, количество которых равнялось количеству дней, что они были женаты? А они прожили вместе чуть больше трех месяцев! Тиа могла сказать, что Макс ничего не делал наполовину и серьезно относился к своей роли мужа. Так разве могла она требовать чего-то большего? Разве могла она ожидать еще чего-то от мужчины, который женился на ней только потому, что боялся, что она могла забеременеть от него?

Но вместе с тем Тиа очень нуждалась в том, чтобы быть любимой, к тому же человеком, которому можно было довериться. Но нежелание Макса открыться возвело между ними стену и отбило у Тиа охоту делиться с ним собственными страхами и тревогами. Недостаток любви со стороны родителей сделал ее ранимой, и она подозревала, что Макс пережил что-то похожее со своими отцом и матерью. Только Тиа жаждала любви, чтобы почувствовать себя защищенной, тогда как Макс не признавал своей потребности в этом чувстве, считая его слишком рискованным.

Тиа переживала, что неспособность любить своего ребенка могла передаться ей от матери, и горячо молилась, чтобы такого не случилось. Но больше всего ее страшило то, что от него мог отказаться мужчина, которого она любила всем своим сердцем.

Она приходила в восторг, думая о малыше, которого носила под сердцем, и надеялась, что, как только Макс оправится от шока, узнав о ее беременности, он испытает те же чувства, что и она. Муж всегда был рядом, когда она нуждалась в нем. Правда, такое положение вещей делало ее еще более зависимой от Макса. А Тиа не нравилось, что ей приходилось постоянно советоваться с ним, из-за чего она чувствовала себя маленькой девочкой, а не взрослой женщиной. И беременность еще больше отдаляла от нее возможность стать независимой.

– Ты выглядишь сногсшибательно в этом платье, – сипло сказал Макс, не в силах отвести глаз от своей жены.

Он понимал, что ему следовало сдерживать свои чувства, потому что через несколько месяцев, когда не станет Эндрю, Тиа захочется на свободу и ему придется оставить ее в покое. Но Макс испытывал настоятельную потребность в физической близости с Тиа, и она отвечала на его ласки с такой же страстью. Их влечение было абсолютно взаимным. А быть повернутыми на сексе – не такая уж опасная слабость, не так ли?

Сначала им пришлось позировать перед камерами журналистов, потом Макс представил Тиа бесконечному количеству гостей, и она все никак не могла дождаться, когда они останутся одни в этой шумной толпе народу, собравшегося отпраздновать юбилей бизнес-империи Эндрю Грейсона.

Когда музыканты взяли паузу, она потянула мужа за рукав.

– Я должна тебе кое-что сказать, – шепнула Тиа. Ей так сильно хотелось поделиться с ним радостью, что она больше не могла сдерживаться.

– Выкладывай, – внимательно посмотрел на нее Макс.

– Я беременна, – выпалила Тиа.

– Ты серьезно? – Краска схлынула с его лица. – Но как такое возможно? Ты ведь…

– Мы с тобой ошибались.

Макс не мог поверить своим ушам. Он надеялся, что всего лишь одной близости недостаточно, чтобы забеременеть. И потом, после того случая, он всегда пользовался презервативами. А теперь Тиа радостно заявляет, что она беременна, и он не знает, что ему делать. В эту секунду Макс вспомнил жестокое выражение ненавистного лица своего отца, этого демона во плоти, которое преследовало его с той самой ужасной ночи, когда умерла его мать.