Читать книгу "Ниоле: Обнаженная натура - Людмила Белякова"

«Ох, вот конфетку можно сделать!» — затрепетал Сергей, наскочив на один небольшой абзац.

«Публичная нагота используется и как весьма сильное средство выражения социального протеста. Впервые такая тактика была применена в начале XX века. В бурные 60-е она распространилась на Западе повсеместно как живая иллюстрация к лозунгам вроде «Раздевание во имя разоружения», «Нагота, а не ядерные ракеты».

«Тут можно на старые газетные снимки наложить постановочные фото — конфетка получится… И остренько, и умненько! Леннона с Йоко Оно процитировать, как те голые фотографировались… Хотя их-то снимки пострашней вьетнамской войны».

Таких снимков — с некрасивыми, ледащими протестантами обоего пола — нашлась в Сети чертова куча, и с ними надо было разбираться специально. Скачав их в отдельную папку, Сергей принялся визуализировать другой пассаж.

«Почти каждый крупный показ меховых изделий сопровождается появлением защитников животных, как правило, минимально одетых. «Лучше ходить голыми, чем носить мех!» Если учесть, что эти демонстрации проходят, как правило, в холодное время года, то самоотверженность участников невольно вызывает уважение».

Вот эту страницу Сергей заполнил бы только своими работами.

«Добро пожаловать в Оймякон! Очаровательные девушки, чуть прикрытые треугольничками из соболя, шлепают по сугробам… И вокруг тунгусы с метеоритами! Чего-то я расшалился… Надо позвонить худруку».

— Але? — произнес голосок в трубке.

— Привет, ты как?

— Я нормально.

— Может, встретимся после обеда или вечерком? Мне кое-что обсудить с тобой надо.

— Можно и по телефону обсудить, — безнадежно проговорил голосок.

— Ну, давай по телефону. Я тему протестного нудизма хочу оживить своими фотками. У тебя найдется пара человек, пусть не первой молодости и не с суперданными, чтобы попозировали на улице с плакатами?

— Так холодно же.

— Я не настаиваю на завтра-послезавтра… Пока суд да дело…

«А то придется на Тверской искать…»

— Ладно, я подумаю.

— Вот-вот… Ты точно не хочешь куда-нибудь пойти сегодня?

— Нет, я отдохну лучше. Рабочая неделя впереди.

Они обменялись еще несколькими фразами и распрощались. На сколько времени уехали ее родители, Сергей спросить не решился.

«Еще отходит от вчерашнего, — самодовольно подумал Сергей. — Но это поправимо. Вопрос в том, готова ли она мне позировать… Как любовника она меня не стесняется… А вот моей камеры явно боится. А почему? Не та обстановка?.. Что там говорит теория?»

«Размундириваться в обществе незнакомца (незнакомки) одноименного пола более приемлемо, нежели перед таковым (вой) противоположного, например, на купании, в общих раздевалках в бане. Но в некоторых культурах нагота в присутствии посторонних даже одноименного пола считается неприемлемой и постыдной».

«Да, человек удивительно изобретателен в возведении крепостей и казематов для заточения своих естественных порывов».

«В некоторых европейских странах, например в Германии, Финляндии и Нидерландах, существует тенденция дозволять представителям обоих полов мыться и купаться вместе голышом (в Финляндии это принято в пределах одной семьи). Старинные германские бани построены по признаку разделения полов во время купания. Для Японии актуально диаметрально противоположное: старые бани, особенно сельские, — смешанные, а более новые разделены на женскую и мужскую. В обоих случаях плещутся самураи голышом».

«И почему я не старинный сельский самурай?»

Тут внимание Сергея привлек прелестный параграф, на который он как-то не обращал внимания. Озаглавлен он был многообещающе:

«Девкам стало жарко в бане,

Этот жар идет от Вани…

Наш северный климат, в принципе, к раздеванию не слишком располагает. Однако исторические корни у русской национальной наготы есть, и идут они… в баню. В баню обычно ходили в послеобеденное время. В нагретой парилке русские люди вдосталь охаживались вениками; зимой после этого они еще и катались в снегу. Особенных приличий мужчины и женщины, плескавшиеся за щелястой деревянной перегородкой, не соблюдали. Сталкиваясь в предбаннике, они только прикрывались руками или веником. Таким образом, русские неприкрытостью своего тела не тяготились, тем более что обнажение оправдывали конкретные обстоятельства».

«Ну, для этого и снимать-то ничего не придется, — разморенно-благодушно подумал Сергей. — Процитируем Кустодиева, Самохина, дополним документальными Маргошиными телесами — не разворот выйдет, а экскурсия на кондитерскую фабрику!»

После бурно проведенной ночи он все еще пребывал в состоянии того самого голодного мальчика, вдосталь наевшегося сластей.

«Может, и лучше, что Ниоле мне на сегодня отлуп дала… А то еще какой-нибудь любовный диабет заработаю».

Но следующий абзац, повергший его в некоторое смятение, убедил его в том, что не все пирожные им съедены и даже понадкусаны.

«Существовала на Руси каста «потворенных баб» — профессиональных сводниц, знавших, как и где можно увидеться с замужними женщинами, чтобы свести их потом с потенциальными возлюбленными. Потворенные бабы внедрялись в богатые дома, прикидываясь богомолками, знахарками. Вот тут-то оно и начиналось…

За особую плату потворенная баба могла устроить и пикантного толка шоу — провести денежного клиента в баню, где мылись дебелые русские красавицы, а он мог незамеченным, в специальный глазок, понаблюдать за процессом. Надо ли вам говорить, что о такой практике часто знали и сами женщины…»

«Ой как волнующе! Вопрос, как это изобразить… И как убедить читателя, что банный созерцатель держал руки по швам?.. Хороший абзац, но без непристойности проиллюстрировать его невозможно. А жаль».

Сергей снова принялся листать эссе в поисках того, к чему можно было без натяжки привлечь Ниоле в качестве обнаженной модели. Один абзац его сильно огорчил.

«Русский стриптиз еще раз подтверждает аксиому о неизбывном целомудрии русских женщин. Как правило, московские стриптизерки даже при полном отсутствии одежды, что составляет последнюю четверть номера, выглядят одетыми и невероятно невинными».

«Уж что есть, то есть».

Сергей еще полистал заветный файл. Ему казалось, что он знает его уже наизусть, но каждый раз он находил что-то новое. Прочтя пассаж, посвященный леди Годиве, Сергей чуть не подскочил на стуле — вот что надо! И чистенько, и необычно… Ниоле это не насторожит…

«Британский Ковентри знаменит любопытной легендой. В XI веке на его территории находилось небольшое государство Мерсия, где правил алчный герцог Леофрик, женатый на белокурой красавице леди Годиве. Насколько жители не любили герцога, настолько обожали его супругу. Как-то раз Годива попросила Леофрика уменьшить налоги. Тот согласился, поставив странное для хорошего мужа условие: она должна обнаженной проехать верхом на лошади через весь город. Годива, к его удивлению, согласилась принять унижение ради блага подданных. В назначенный день она выехала из замка именно так, как требовал Леофрик. Жители закрыли окна домов ставнями, чтобы не смущать молодую женщину, поступившуюся ради них своей честью. Один молодой человек нарушил условие, и Бог покарал нечестивца слепотой.