Читать книгу "Спецназ Ивана Грозного. Клад тверских бунтарей - Александр Тамоников"

— Это так, — спокойно сказал холоп и кивнул.

Воронов усмехнулся и проговорил:

— Ты дождешься, когда московская дружина выйдет из города и приблизится к Черному лесу. Тогда поведешь наш обоз по дороге, которая тянется от села до Гиблой рощи. Царская дружина в это время будет двигаться главной дорогой между лесом и рощей. Так вы спокойно, без опаски пройдете опасное место.

— Спасибо тебе, боярин, за то, что беспокоишься за нас, смердов. Другой бы не стал. Послал бы нас и забыл.

— Ты все понял, Аким?

— Да, боярин.

— А вот скажи-ка мне, что надо сделать, чтобы выйти вместе с дружиной?

Холоп погладил бородку и ответил:

— Надо человека назначить, чтобы глядел за дружиной и сообщил мне о ее выходе из города.

— Правильно, Аким, молодец. Такой человек у меня есть. Это Лавр Кубарь. Он присмотрит за дружиной.

— Понял, боярин.

Воронов чуть подумал, достал из мошны пару монет, бросил на стол.

— Возьми. Подарок жене молодой купишь.

— Благодарствую, боярин. Вот Алена рада будет.

— Ступай, Аким. Проверь все еще раз, лошадей посмотри, с мужиками поговори.

— Слушаюсь, боярин! — Фомичев ушел.

Воронов позвал Кубаря, велел ему отправляться к родственнику, живущему в Твери на посаде, и глядеть за кремлем. Как царская дружина выйдет оттуда, гнать на село, предупредить об этом Акима Фомичева и, естественно, боярина.

Кубарь уехал.

День до вечера прошел без особых событий, размеренно и спокойно.

Отряд Ивана Кузнеца, как и было оговорено, вышел в дорогу двадцать третьего июля, после утренней молитвы и завтрака, миновал Владимирские ворота, посад. В городе дружину сопровождали князь Микулинский и ближние бояре.

Одновременно через Васильевские ворота выехал Лавр Кубарь, заявившийся к утренней молитве в Спасо-Преображенский собор. Он поспешил на село, там нашел боярина и сообщил ему о выходе дружины. Тот послал мужика к Фомичеву, и из села двинулся торговый обоз.

Весточку от Воронова получил и Пурьяк, который тут же понесся к Черному лесу. На его опушке пряталась вся шайка.

Завидев вожака, на дорогу вышел Брыло.

— Готовы, Игнат? — спросил Пурьяк.

— Готовы, атаман.

— Тогда так. Десяток человек во главе с Кривым отправишь на дорогу за Гиблой рощей. Там пойдет торговый обоз из села Дубино. Остальных укрой в лесу и роще, пять человек пошли вперед, столько же — к дубу, дабы напасть на царскую дружину сразу с четырех сторон. Ратников всех перебить, из телеги забрать плетеные короба и все ценное. Все тела затопить в болоте. Так, чтобы ни следа не осталось. Коней увести по воде. Короба доставить в стан. Чтобы крови пускать меньше, головы и тела не рубить, а протыкать пиками, ломать черепа обухами топоров, шестоперами. А вот за рощей — наоборот. Там надо резать холопов боярина как баранов, подвести обоз к болоту в версте от рощи, стащить тела с телег и волочить по траве. В пути от дороги до тракта оставить кровавые следы. В общем, захват торгового обоза надо выставить на вид, а вот разгром царской дружины — скрыть как можно тщательнее. С юга тучи подходят. Скоро дождь должен пойти. Он будет очень кстати. Но все, времени уже впритык. Распоряжайся тут, Меченый, — заявил настоящий вожак шайки, скривился в ухмылке и отъехал к роще.

Шайка пришла в движение. Десяток лихих людей во главе с Михеем Воробьевым по кличке Кривой пошли по краю рощи к дороге, ближней к селу, используемой довольно редко. Остальные разделились и затаились в лесу и роще.

Пурьяк, видя все это, довольно хмыкнул. Шайку он сколотил что надо. Мужики крепкие, хитрые, безжалостные. Ни перед чем не остановятся, исполняя приказ вожака, сулящий им хороший барыш. Им не приходится думать о том, как прокормить семью, ломать хребет на хозяина и обрабатывать свою землю, чаще всего худую, запущенную.

В лес доставлялась разная провизия, в разбойничьем стане было все. Еда, одежда, кров, а главное — свобода, отсутствие тяжелой работы на жирного боярина, который часто платил за нее кнутом.

Бабы не в лохмотьях, а в одежде под стать посадской, а то и купеческой. Одно жаль, красоваться не перед кем. Только перед подругами-соседками. Но и это хорошо.

За такую вот вольную жизнь, за добычу, которая отнималась у тех же купцов, мужики готовы были биться смертным боем.

К Пурьяку подъехал Брыло и доложил:

— Все готово, Козьма, и тут, и за рощей.

Вожак шайки указал на небо над лесом и сказал:

— Видишь, поднялась птица? Значит, ее спугнули. А кто мог это сделать? Правильно, московская дружина. Скоро она и обоз, идущий из села, будут на месте. Можешь быстро мужикам передать, что ратники московские, когда их предупредили о нашем отряде, надсмехались, хвастали, что на куски всех порубят за пару минут. Это раззадорит наших людей.

— Понял. Я двинулся. Ты здесь будешь?

— Да. Коли что, подам знак.

— Добро. — Брыло отъехал.

Пурьяк спешился, завел коня за деревья, надел ему на морду мешок, привязал к сосне и вернулся на место, откуда было видно все пространство между Черным лесом и Гнилой рощей.

Аким Фомичев старался вести обоз наравне с дружиной, пусть и по другой дороге. Вначале у него это получалось. Но он слишком уж раскомандовался. Другие мужики ревниво отнеслись к назначению молодого холопа начальником над ними и все делали спустя рукава. Где Аким требовал притормозить, они, напротив, стегали лошадей и ускорялись, а где надо было идти быстрей, замедляли ход. Оттого торговый обоз обогнал царскую дружину и вышел к роще раньше той.

Кривому пришлось подать сигнал на атаку, иначе обоз миновал бы рощу и вышел на открытое пространство. Разорять его там, на виду у царской дружины, было бы невозможно.

Разбойники выскочили из рощи на конях, с саблями, шестоперами, топорами. Они с ходу сбили с седел трех всадников охраны и изрубили их, не имевших никакой защиты. Фомичев, ехавший впереди, успел только развернуть коня. Он тут же получил мощный удар шестопером по голове, отчего та разлетелась на куски.

Мужики в телегах тем паче не смогли ничего сделать. Они даже сабли не достали. Их порубили там же, рядом с товаром. Нападение вышло быстрым, разгром — скорым.

Все же без шума не обошлось. Его услышал передовой дозор царской дружины, состоявший из трех ратников, облаченных в латы. Старшим среди них был Нестор Птаха. Он остановился, поднял руку. Дозорные разъехались по сторонам, основной отряд и группа прикрытия тоже заняли оборону.

К старшему дозора подъехал воевода и спросил:

— Что такое, Нестор?

— Шум подозрительный с той стороны рощи. Он только сейчас утих.

— Как считаешь, что это могло быть?